— Бортинженер Филиппенко, срочно на мостик, бортинженер…
Филин раздраженно ткнул в кнопку.
— Да слышу уже! Сейчас.
Вахта закончилась всего-то час назад. Какого лешего Командору вдруг понадобилось дергать бортинженера? Если что-то серьезное… Да что там серьезного и быть-то может? Раз вызывают, то ничего эдакого. Иначе и вызвать некого бы было. Да и некому, если прикинуть.
Филин отстегнулся от койки, натянул комбинезон и сунул ноги в ботинки. С едва заметным щелчком включились магниты, но тут же отключились, едва инженер встал: требовались они только когда в корабле наступала невесомость.
В коридоре в такой час пусто. Но в этом-то как раз ничего удивительного. Как-никак по корабельному времени — раннее утро. Филин позавидовал тем, кто сейчас спит. Утренний сон — самый сладкий. Даже хлопотливые роботы утихомирились, а ведь им-то с чего, казалось бы?
Томилин внимательно посмотрел на бортинженера, потом перевел взгляд на корабельный хронометр. По челу Командора прошла тень грядущей бури.
— Товарищ Филлипенко, вы откуда шли?
— Из каюты, — пожал плечами Филин. — Просто пока собрался…
— Здесь космос! — отчеканил капитан. — И любое промедление может дорого обойтись нам, ясно?
— Да, Константин Егорович. Но я ж только с вахты сменился, — Филин бросил взгляд на хронометр. — Два часа семнадцать минут назад. Что-то случилось?
— Да. Придется сменить стажера на вахте. Раз вы не в состоянии приучить вашего подчиненного к дисциплине, то выполняйте работу за него.
«Ну, малек, держись! — подумал про себя Филин. — Я тебе устрою!»
— Он что-то натворил?
— Он вам сам доложит. Все. Принимайте вахту.
— Есть.
Командор повернулся и вышел. Дверь в коридор бесшумно закрылась. Филин прошел в пост управления. Там уныло пялясь в экран сидел молоденький парнишка-стажер. Он вздрогнул и посмотрел на вошедшего.
— Добрый… ночи.
Казалось, мальчишка чуть не плачет.
— И тебе доброго дня, — буркнул в ответ Филин. — Изволь пояснить, почему меня выдернули из постели?
— Я тут вот слушал и, это…
— Что? Излагай быстрее.
— И заснул, в общем.
— Да, юнга. Лучше ты ничего не мог придумать. Все, иди досыпать, Валера. Приказ командира. А завтра начнешь день с того, что проверишь фильтры регенератора. И почистишь их. Все органически чистые сокровища сгрузишь в сад и разбросаешь там, только аккуратней.
Худенькие плечи паренька дрогнули. Задачка была похлеще чистки пресловутых авгиевых конюшен. Фильтры обычно меняли, но не чистили. Вполне хватало запасных комплектов, чтобы не возиться с поглотителем, но должен же стажер получить урок? Да и оранжерее совсем не помешают удобрения. Но и тут нет худа без добра: заодно сжует помидорчик-другой, клубничкой полакомится. Как раз пришла ее пора.
— Все понятно?
— Да, Илья Николаевич!
— Филин! Зови меня Филин, а то длинно очень.
— Понял… Филин!
— Вот и отлично. Топай, спи. А в… в десять чтоб был на работе как штык!
— Угу.
Когда за Валеркой закрылась дверь, Филин заставил кофеварку сварить себе кофе, уселся в кресло и проглядел параметры ходового режима, не слишком вникая в происходящее. Если вдруг что-то станет выползать за пределы нормы, машина включит сигнал.
Значит, мальчишка пролетел. Вот везучий-то! На вахте спали все, на то она и подпространственная вахта, но попасться Командору еще никому не удавалось. Того, видать, бессонница мучила, не иначе. А может, решил проверить. Хотя конечно: автоматика автоматикой, а вот выйдет из строя бортовая ЭВМ, и сигнал некому включать будет. Вероятность маленькая, но существует. Но опять же, что тогда произойдет с кораблем — известно только богам подпространства. Может — чух, и пыль, а может, и что похуже.
Мысли плескались лениво, тяжело. Что хуже распыления на атомы, представить не получилось. Отставив чашку с недопитым кофе, Филин подтянул к себе наушники и переключился на вахтенный журнал. Бегущая строка уверяла, что юнга добрался до хранилища музыки и шарил там довольно долго. Открыл хранилище аж до второй половины двадцатого века.
Филин включил последнюю запись, которую слушал Валерка: ничего так, интересно! «Танцующая королева». Хороший пример развлекательных песенок седой старины. Удивительно, что дожила она до сегодняшнего дня, не потерялась. Почему именно эта запись осталась — загадка. Но кто кроме ученых-историков разберет, что во второй половине двадцатого века происходило…
Вахта тянулась невыносимо долго. Вдобавок, часа через полтора нагрянул Командор и сделал вид, что что-то ищет, но понятно — проверял вахту.
— Как тут у вас?
— Все нормально, Константин Егорович. Режим подпространственного хода не нарушается.
— Хорошо. Продолжайте. Возможно, я еще зайду. Куда-то блокнот свой дел.
И впрямь у человека бессонница.
— Есть, командир, — кивнул Филин.
Чтобы скоротать время, бортинженер проверил все узлы пространственного хода. Он запускал «длинные» проверки и внимательно следил за изменяющимися столбиками цифр, тщательно сравнивая их с заводскими параметрами из книги. Хоть какое-то развлечение. Да и не бесполезное. Кое-что явно нуждалось в регулировке.
Да, подпространство оно и есть подпространство. Пустота в пустоте, червоточина, растянутая на бесконечное время каждой из доброго десятка бессмысленных вахт. Нет чтоб так: раз — и уже в порту нужной звездной системы. Любуешься себе чужими созвездиями сквозь купол кафе… Хотя разумом-то, конечно, понимаешь, что без этого кажущегося долгим пути от звезды к звезде пришлось бы двигаться тысячелетиями, но… Видимо, такова человеческая порода: все бы ей получше чего.
Командор так и не пришел. Видимо, сморило-таки, и он не смог выполнить свое обещание. Хотя он и не обещал, вроде. Сказал только — «возможно». Уж что-что, а капитан слово держит. Почетного, хотя и неофициального звания «Командор» удостаиваются далеко не все капитаны межзвездных транспортов. И не просто так, понятно дело, а за целый набор качеств. Ответственность туда точно входила, можно даже не гадать. А строгость?
Инженер тронул клавиши ЭВМ. Машина послушно убрала цифры ходового режима и открыла главный экран. Филин пробежался по пунктам и добрался до корабельного регистра. Там он нашел записи на каждого, кроме… Командора. В его папке был указан личный номер и больше ничего. А раз сам капитан мог вносить правки с помощью своего ключа только в личные дела экипажа, то выходит, что кто-то из вышестоящего начальства поработал с записями. Но по какой причине?
Филин попытался найти косвенную информацию, но все было очень тщательно закрыто. Чтобы скрыть запись своих действий, инженер проверил содержимое памяти и работу блоков машины. После такой процедуры тут сам черт ногу сломит. Может, конечно, и лишняя предосторожность, но что-то подсказывало: не стоит Командору знать, что в его дела совали нос.
И все же, к чему такая секретность? И рейс-то рутинный: перевезти груз в систему Альта и забрать предназначенное для Земли. Древний звездолет «Терехов» только и годился для подобной каботажной работы. На таких перевозках командовать на корабле мог любой капитан-новичок, а тут вдруг Командора поставили. Что-то есть странное во всем происходящем…
— Доброе утро, старик! Не спишь?
Филин, глубоко ушедший в свои мысли, вздрогнул от неожиданности и переключил машину из проверочного режима в рабочий.
— Доброе! — он взглянул на позевывающего пилота. — Да вот, не хотелось время терять. Немножко поработал.
Тот хлопнул бортинженера по плечу.
— Вылезай давай. Уступи местечко нагретое. Буду додремывать за тебя, раз не хочешь.
— Командор уже дал тут одному подремать. Вот и досыпал за него вахту.
— А я и думаю, чего ты за юнгу отбываешь? Пожалел мальчонку, что ли?
— Пожалел, угу. Пойдет сегодня фильтры чистить.
— Ох ты! Жесток, барин!
— А пусть знает, как старших подводить.
— И то верно. В общем, все, иди отдыхать. Буду тут отпаиваться кофеечком.
