– В зале Совета, – луна отразилась от начищенных доспехов.

Дед Гордей поднялся по высокой каменной лестнице и вошел во дворец.

Ник с трудом поборол искушение связаться с кем-нибудь из друзей, или просто пойти к родителям, или вызвать слуг. Если произошло что-то, отец побеспокоится о безопасности, так что не стоит паниковать. До рассвета он пролежал с открытыми глазами, вглядываясь в окно и ожидая, не появятся ли на небе вновь вспышки света.

По еле доносившимся в открытое окно щелчкам и треску Ник понял, что появились аковцы, невысокие человечки, обитающие в другом Искривлении пространства. Как обычно, их интересовала только уборка. Наверняка, они уже принялись наводить порядок во дворце, и будут трудиться, не обращая внимания на его обитателей.

Ник слышал, как начал просыпаться дворец, как к воротам подъезжали кареты представителей Совета Белых Магов, каждое утро спешивших на доклад к императору. Похоже, что сегодня вместо пары представителей пожаловал весь Совет.

Часы на самой высокой башне дворца пробили девять, и тут же в комнате появился Туан. Идеально-ровный пробор делил седые волосы, а поджатые губы, казалось, не умели улыбаться. Обязательная мантия, старинного покроя, с вышитыми лилиями и омелой. В руках он держал поднос с серебряным кубком. Комната сейчас же наполнилась ароматом мяты.

– Мой принц, пора вставать! – сказал Туан и с неодобрением покосился на расставленную в отдельном шкафу коллекцию машинок. По мнению Туана, они были слишком примитивны для принца, и к тому же лишены всякой магии.

– Я Ник, – попытался возразить Ник, как делал уже не раз.

– Когда осенью вы изволите вернуться в свою команду, то сможете зваться любым именем, каким вам будет угодно, – возразил Туан. – Но для меня вы всегда будете принцем Дарианом. И я бы настоятельно попросил вас не нарушать традиции, складывавшиеся веками. Вам известно, как глубоко я чту все традиции.

– Знаю, – вздохнул Ник и пробормотал то, что слышал уже не однажды: – Отец вас очень любит и уважает. Он слушает ваши советы и готов вам простить многое, потому что вы близкий ему человек. Вы воспитали его, и ему тоже передавали правила поведения. Только он вовсе не стал занудой.

– Я понимаю, что в силу обстоятельств вас вырастила женщина, которая слишком далека от идеала, – тщательно подбирая слова, сказал Туан. – Но все же, я попросил бы вас так не выражаться об императоре Филиппе. Это противоречит всему, что принято в обществе.

– Хорошо, – согласился Ник. Воспитывать императорских детей и прививать им хорошие манеры входило в обязанности Туана. Изменить это было невозможно. Ник уже не раз успел вспомнить о своей прошлой жизни, когда он еще не знал, что является принцем, и жил в Реальном мире, среди обычных людей.

– Извольте выпить мятный отвар!

Ник изволил, выбора все равно не было. Серебряный кубок, урашенный императорскими гербами, опустел.

– Теперь извольте отправиться в зал Восхода. Позволю себе заметить, что ваши глубокочтимые родители приготовили для вас сюрприз. По моему скромному убеждению, на такое событие следовало бы позвать даже вашу младшую сестру, совсем еще крошечную принцессу Ульяну, – Туан распахнул двери личных покоев Ника. – Можете мне поверить, вас ждет нечто особенное.

– Это из-за ярких искр на небе. Да?

– Искры не входят в мою компетенцию! Вас ожидает сюрприз другого рода.

Больше из Туана не удалось вытянуть ни слова; прямой, словно проглотил линейку, он шел впереди и раскрывал перед Ником двери. Дворец уже проснулся. Слышался плеск фонтанов и пение любимых птиц императрицы. Иногда встречались аковцы, вытряхивающие пыль из ковров или начищающие золотые поручни.

Они спустились по яшмовой лестнице, на стенах висели портреты императорской семьи начиная с древних времен и… Ник немного смущенно взглянул на самый последний холст. На картине был изображен он сам: светлые волосы отброшены со лба так, что видна изуродованная бровь. Художник запечатлел его победу над Хаосом, после которой ему присвоили титул сумеречного охотника.

Туан распахнул ореховые двери и чопорно провозгласил:

– Император Филипп, императрица Сильвия, ваш сын принц Дариан!

Небольшой зал, увешанный гобеленами, был залит солнечным светом, который проникал через увитые белыми розами окна. Каждый день ровно в полдень здесь наступала темнота, лучи солнца уже не могли пробиться сюда до следующего восхода. Сладковатый запах роз разливался в воздухе.

Ник заметил отца, тот стоял у окна, небрежно облокотившись на подоконник, и вглядывался в плывущие облака. Светлые волосы, такие же, как и у Ника, лежащие красивыми волнами, орлиный нос, пронзительно-синие глаза. Одет он был в светлую рубашку и джинсы. Если бы не императорский герб – камень омфал в окружение звезд над перекрещенными зелеными ветками – то его одежда ничем не отличалась бы от одежды обычных людей.

– Спасибо, Туан, – кивнул Филипп и, отвернувшись от окна, подмигнув Нику. – Периодически я забываю, как зовут моего сына.

Ник радостно кивнул отцу.

– Не стоит шутить с этим, – мягко заметила императрица.

Она поцеловала Ника в лоб и опустилась в кресло у окна. Ник недавно узнал, что его мать несколько раз побеждала на конкурсах красоты. Она была невысокой и стройной, ее волосы были черны, как смоль, а губы ласково улыбались. Ник готов был присудить матери все награды лишь за ее любовь и доброту.

– Полностью согласен с вами, ваше величество Сильвия, – сухо ответил Туан. – Юмор его величества Филиппа слишком острый для меня.

– Я никогда не смогу забыть всего пережитого ужаса. Конечно, милый, ты великодушно простил похитителей, тем более, в итоге оказалось, что именно они спасли нашего сына. Вырастили его и дали ему воспитание, – ласково сказала императрица.

Туан замер у дверей, его вытянутое лицо от недовольства вытянулось еще больше: уж что-что, а воспитание Ника он считал отвратительным.

– Мы не можем изменить прошлое, но в наших силах помочь тебе противостоять тому, чем грозит будущее, – продолжил Филипп. – Поэтому мы приготовили для тебя подарок, вещь из дворцовой сокровищницы.

– Здорово! – вскричал Ник.

– Испокон веков принцы, достигая двенадцателетнего возраста, наравне со всеми магами проходили Этап Препятствий, и там узнавали, какой магией им предстоит заниматься. И всегда после прохождения Этапа Препятствий принцы получали в подарок один из сильнейших магических предметов, – сказал Филипп. – К сожалению, я не мог вовремя сделать тебе подарок, поэтому сейчас готов исправить это.

– Твой отец верит, что этот подарок сможет защитить тебя в будущем, – сказала императрица.

Нику показалось, или в ее голосе прозвучало сомнение? Сам он не сомневался, что сумеет постоять за себя, а уж с подарком из сокровищницы тем более.

– Я бы мог тебе подарить ленту дорог, сокращающую расстояние, или меч воителя, способный противостоять любому оружию. На этом настаивала твоя мать, которая слишком беспокоится о тебе. Но я считаю, что такие подарки могут привести к ошибкам, от которых я хочу уберечь тебя. Точно так же было бы большой ошибкой вести тебя в сокровищницу прямо сейчас, – Филипп отошел от окна, в его руках появилась позолоченная шкатулка. – Вот здесь и находится наш подарок.

– Мы не пойдем в сокровищницу? – немного разочаровано спросил Ник. Он уже давно мечтал попасть туда, где хранились самые главные артефакты светлых магов. Вещи, обладающие необычайными свойствами даже по меркам волшебного мира.

– Большая сила – это большая ответственность, – покачал головой император. – В свое время ты попадешь туда, но пока еще слишком рано.

Шкатулка открылась, внутри на красной подушечке лежал алмаз. Яркий луч солнца отразился от его поверхности и заиграл всеми цветами радуги.

– Он защитит меня, – с сомнением спросил Ник, и взял подарок. Алмаз оказался кулоном, надетым на золотую цепочку. – Что он может? Даст силу? Сделает меня непобедимым? Создаст защитный кокон?