Рекламная тумба напоминала кочан капусты – отрываешь лист, а под ним ещё один, и ещё, и ещё…

Как по годовым кольцам спиленного дерева, по ней можно было проследить активную деятельность культмассового сектора за последнее десятилетие.

Гиви осознал, что конкурировать с яркими плакатами его «самиздату» не под силу. Поэтому для своего объявления был выбран столб напротив здания Совета, на котором уже была подобная информация. Прикрепив силикатным клеем свою рекламу, Гиви с чувством выполненного долга возвратился на предприятие.

Чтобы не терять понапрасну времени, гендиректор решил мало-мальски благоустроить будущую площадку для курсов.

С хозяйственного двора предприятия он убрал уже давно стоявший в простое станок для резки камня, замостил неиспользованными гранитными плитами площадку.

Хотел устроить и навес, дабы не попортить швейное оборудование, которое должны были принести с собой посетительницы курсов. Но отсутствие оборотных средств не позволило осуществить эту перспективную идею, и её претворение пришлось отложить до лучших времён.

Но желающие посещать курсы почему-то не спешили приходить.

Гендиректор пытался анализировать причины заторможенности реализации этой, казалось бы, беспроигрышной акции: «А может быть, машинки слишком тяжёлыми оказались, и непосильная ноша не позволила добраться будущим швеям до места назначения? – мрачные мысли бороздили в голове Гиви. – А может, надпись дождём смыло?»

Гиви решил проверить эту версию. Объявление было на месте, но особого восторга курсы «Восторг» почему-то ни у кого не вызвали.

После недели томительных и безрезультатных ожиданий он с горечью осознал – в одиночку эту ношу из золотых машинок ему не осилить. Назрела острая необходимость иметь надёжного сообщника – смекалистого, инициативного, и, непременно, с волчьей хваткой.

Тщательно проанализировав деловые и морально-волевые качества всех кандидатов на это вакантное место, Гиви остановился на двух претендентах: одном из директоров завода «Вторчермет» Валико Киладзе и владельце дегустационного зала «У Бахуса» Арго.

«Но я же как-то наехал на него, – закрались сомнения. – Скорее всего, он обо всём уже забыл».

После некоторых раздумий выбор пал всё же на Арго.

«Валико слишком горяч», – решил он.

Какое самое сильное чувство, объединяющее всё человечество, способствующее ускорению эволюции и являющееся движущим локомотивом прогресса?

Лучшие мыслители всех времён и народов бились над ответом на мучивший их вопрос. Выдвигались самые разные гипотезы – любовь, ревность. И даже порой неожиданные, парадоксальные, как стыд, долг.

Свой вариант ответа на эту животрепещущую проблему дали представители общественного питания: «Самое сильное чувство – это чувство голода!»

Всех сроднило обстоятельство, делающее абсолютно разных людей единомышленниками – и богатые, и бедные, и умные, и глупые – все любят вкусно покушать. А для повышения аппетита – и выпить.

А сколько славных изобретений было посвящено этой теме: мясорубка, заварник для чая… Сколько было выпущено разнообразных новинок пищевой промышленности: голландский сыр с дырочками, консервы «Частик», газированная вода «Дюшес». Всего не перечислить.

Это явление дало мощный толчок к развитию медицины – появились зубные протезы, дающие возможность лишенным средств пережёвывания вновь ощутить вкус свежеподжаренного барашка.

Соответствуя духу времени, повсеместно стали возникать новые формы общественного питания. Это прогрессивное движение не обошло стороной и наш небольшой городок, жители которого были не прочь отведать острые яства.

Городок жил в своём размеренном темпе, однако свежий ветер перемен внёс свои коррективы в его несуетливую жизнь, нарушив привычные, традиционные устои. Повсюду проголодавшихся зазывали к себе красочные рекламные щиты с завлекающими названиями: закусочная «И рагу пожелаю», кофейня «Третьего не дано», рюмочная «А ну-ка отними».

Но наибольшей популярностью пользовался винный погребок «У Бахуса». И не то чтобы жители городка очень любили выпить и были большими друзьями древнегреческого бога виноделия.

Привлекал сюда посетителей, а чаще посетительниц, ритуал дегустации с эмоциональным, красноречивым рассказом о чарующих свойствах волшебных напоев. Низким, вкрадчивым баритоном его, словно песню, нараспев, поведывал владелец заведения Арго – любимчик всего городка. Некоторые, наиболее эмоциональные слушатели под его убаюкивающее, вальяжное повествование даже засыпали.

Откуда появился Арго в этих краях и кем он был ранее, никто не знал. Сам он об этом никогда не говорил.

Высказывались разные версии о его прошлом. Одни полагали, что он был успешным столичным бизнесменом, а сюда сбежал от преследования налоговой инспекции.

Другие, что он – известный баритон, и здесь нашёл спасение от несправедливости. Когда бездарные, завистливые коллеги выжили его из театра, он от обиды съехал подальше. Один кавказец был глубоко убеждён, что это не кто иной, как бывший солист Тбилисской оперы Отари Кобелидзе.

Третьи находили причину в несчастной любви. «Лишь в уединении можно будет залечить эту душевную рану». «Да нет же», – возражали им поклонники другой любовной версии: «Многоженец, скрывается за неуплату алиментов».

Ходили слухи, что он азартный игрок и в этих краях прячется от должников. А кто-то договорился даже до того, что он крупный учёный-ядерщик, который свихнулся на почве науки.

И чего только злые языки не нащебечут: то ли из зависти, то ли по глупости.

Сам себя он называл потомком аргонавтов. Хотя директор школы Дора Давыдовна Кауфман выразила сомнение по этому поводу: «Аргонавты – мифологические герои, а потому реальных потомков иметь не могут».

Скорее всего, кличка прижилась от сокращения его фамилии – Аргонов.

Арго был весьма привлекательным, импозантным мужчиной средних лет. Он не мог не нравиться женщинам: выше среднего роста, ни одна морщинка не нашла пристанища на его гладком лице. Волосы, зачёсанные вверх, аккуратно уложены, набриолинены.

Арго предпочитал классический стиль в одежде. Костюм на нём всегда сидел идеально – местный «кутюрье» Яков Соломонович досконально знал все параметры фигуры Арго. В пиджак непременно подкладывал плечики.

В верхнем кармане пиджака обязательный платочек. В зависимости от мероприятий его цвет постоянно менялся. Повседневно – тёмный, по особым случаям – яркий. Как правило, надевал белую рубашку с расстёгнутым воротником. Головной убор не носил даже в непогоду, чтобы не испортить причёску.

Всегда ходил с такой прямой осанкой, что голова порой несколько закидывалась назад.

А ещё все уважали Арго за большую аккуратность и врождённую чистоплотность: его брюки всегда имели стрелки, он постоянно благоухал ароматами неизвестно где доставаемого одеколона, при себе имел бархотку, периодически стирая пыль с остроносых штиблет. Был приверженцем классического искусства и литературы. Обладая великолепным баритоном, иногда напевал арии из опер на языке оригинала.

Поэзию хозяин волшебных напоев также любил, зачастую пользовался цитатами классиков. Особенно своего кумира – Александра Сергеевича, поскольку их духовно объединяло поклонение прекрасному полу. Иногда любитель поэзии и сам баловался набором случайных слов личного сочинения: «Твой взор печален, почему – не знаю. И негою душа полна…»

Чем не идеал мужчины?

А обладание чувством юмора и бархатным голосом делало его неотразимым. Хотя Арго никогда не афишировал своих побед на любовном фронте, все не сомневались – они были и не раз.

Но прощали ему эту слабость.

«А что бы вы сами сделали, окажись на его месте? – рассуждали даже верные мужья. – Наверное, не устояли бы. Кто бы смог удержать оборону против такого обильного напора воздыхательниц мужского обаяния?»

Некоторые считали эту черту характера недостатком. Подавляющее же большинство – достоинством.