– Права ты, Лёра, есть ещё порох в пороховнице, – согласился довольный комплиментом Терентий.

– Только выстрелы у тебя теперь всё холостые, – успокоила его Акулина.

Терентий уже давно оставил военную службу. Из рассказов бабушки Лера знала, что он был военным лётчиком – летал на боевых вертолётах. Воевал в горячих точках. Не любил ни с кем делиться воспоминаниями, наверное, это ему было тяжело. Никогда не козырял своими наградами.

– А что же это ты, племенница, про жениха-то своего совсем забыла? – поинтересовался дядя.

– Познакомила б хотя с ним, – добавила бабушка.

– Он стесняется очень.

– А отчего же нас не признаёшь? – обиженно спросила у Леры подошедшая Анжела. – Аль постарели так?

– Действительно не узнала. Я вас ещё из автобуса заприметила. Думаю, что это за такая красивая молодая пара? – сделала комплимент Лера.

– Ну, ты скажешь прям… – смутилась Анжела.

– А бабуля всегда хвалит вас. Говорит, Леонард с Анжелой, в случае чего, всегда помогают: лекарства покупают, когда захворает, или с продуктами.

– Салют! – подал руку Леонард. – Про нас потом. А сейчас зови жениха, а то бросила одного.

– И я, по правде говоря, тоже смущаюсь, – пожав руку, призналась Лера. – Ну ладно. Да подойди же к нам поближе, – махнула рукой жениху девушка. – Не бойся, сразу тебя не съедят, – она весело рассмеялась.

Юноша подошёл к встречающим.

– А я и не боюсь. Иначе бы не приехал. Здравствуйте! С вами со всеми я уже знаком – Лера рассказывала. Очень хорошие люди. Понимаю, что вы не ожидали увидеть такого жениха.

Заметно было, что юноша волнуется.

– По национальности я китаец. Зовут меня Лэй, – он выдохнул и улыбнулся. – Теперь стало полегче, будто гору с плеч сбросил.

От Леры всего ожидали, зная её непредсказуемый характер. Но чтоб такой сюрприз…

«Хорошо ещё, что азиат. Могло быть и хуже», – подумал Егор Мартынович.

Он прервал затянувшуюся паузу, брякнув первое, что взбрело в голову:

– А вот в нашей деревне проживал когда-то Лейба, правда, еврейской нации, имя похожее. Потом он с семьёй уехал в Израиль. Сын его, говорят, дипломатом стал…

– Сусед, не мели пустое! – прервала его Акулина.

– Мои родители китайцы, – пояснил юноша, – хотя у нас проживают люди и других национальностей.

– Гости с дороги, проголодались. А мы тут лясы точим. Будет ещё время за столом поговорить.

– Идёмте до хаты, – бабушка взяла под руку юношу. – Я уже и стол накрыла.

– Вот это другой коленкор, – одобрил предложение Терентий.

К дому вела ухабистая дорога. После прошедшего дождя приходилось по ней петлять или переступать лужи, чтобы не замочить ноги.

– Дедок мой выбрал участок для дома около леса. После свадьбы хату толокой построили. Это значит все вместе, – предалась воспоминаниям бабуля. Указав рукой в сторону леса, добавила: – Хозяйство тогда у нас побольше было: коровка, свинья, несколько парсючков.

– А корову Зорькой звали, – поддержала разговор Лера. – У неё ещё белая звёздочка на лбу была.

Лере отчётливо послышалось мычание коров, которых она гонит по этой дороге на луг. Нахлынули воспоминания.

А было всё так. Пасли деревенских коров по очереди. Когда пришёл черёд Акулины, бабушка захворала, поэтому доверила внучке ответственную должность пастуха.

Разбудила спозаранку, когда ещё роса была на траве. Дала кнут, на конце которого был завязан узелок. При ударе кнутом о землю раздавался громкий звук, отпугивающий животных. Бабушка повесила ей через плечо котомку с едой: огурец, порезанный кусок сала, две скибочки хлеба. Лера прихватила с собой и книжку, чтобы не было скучно. Взяла за компанию пса Барсика.

Коровы, мыча, выходили из своих подворий, и Лера погнала их в поле на пастбище. Когда солнце поднялось, стало жарко. Животных кусали слепни, и коровы постоянно пытались укрыться от них в находящейся неподалёку сажалке.

Книгу читать не пришлось. Чтобы коровы не потерялись, Лера отпугивала их, махая кнутом со стороны водоёма. Помогал ей и Барсик, громко лая.

Панически боясь потерять какую-нибудь корову, Лера постоянно пересчитывала их, всё время сбиваясь со счёта, поскольку они были одинаковыми.

«Мне же доверили самое ценное, что есть у людей, основную кормилицу, – думала Лера. – Что я скажу соседям – тёте Регине и дяде Егору? “Я потеряла вашу корову”»

Воспоминания Леры прервала бабушка.

– Теперь здоровье не то, чтобы присматривать за всеми ними, – продолжила она рассказ о своём хозяйстве. – Из живности остались только курочки и пчёлки. Да ещё собачка Барсик и кот Муркот. Мышей тоже надо кому-то ловить, а то всю крупу поедят. А ночью ёжик до крыльца приходит, я ему молочка наливаю. Гародик небольшой есть. Вот так целый день чем-то и занимаюсь, скучать некогда.

– А как называется ваша деревня? – поинтересовался юноша.

– Любищи.

– Красивое название.

– И мне на душу легло. Когда-то большой была. Это теперь три улицы осталось.

Юноша остановился возле покрытого мхом покосившегося забора. За ним росла молоденькая яблоня, ветки которой под тяжестью сочных белых плодов склонились до земли. Рядом стояла почерневшая хата с небольшими окнами, забитыми крест-накрест досками.

– А почему окна забиты и плоды никто не срывает? – поинтересовался гость.

Бабуля задумалась.

– Деревню нашу называют умирающей, – подключился к разговору Терентий. – Старики отходят в мир иной, а молодёжь в город уезжает. Вот так.

– Это мы с тобой, старый, умирающие. А вон у твоих Генки с Нюркой трое деток подрастает, – перебила Терентия Акулина. – Не всех, кто уехал в город, там ждали с нетерпением. А приедут они сюда опять, детки их хоть увидят, как яблочки растут. Да попробуют, какие они вкусные.

Бабуля окинула взглядом улицу.

– А вон там, – рукой она показала на возвышающееся вдали сооружение с баком, – бывшая водонапорная башня. Так на ней буслы гнездо свили.

– А сейчас аисты прилетают? – поинтересовалась внучка.

– А как же, каждую весну. И деток выводят. По запаху чую, моя хата скоро – так жасмин пахнет. В этом году лето не сразу пришло – поздно он зацвёл.

Гости подошли к невысокому забору, из-за которого свисали ветви кустарника, обильно усыпанные белыми цветами.

Послышался собачий лай.

– А это Барсик меня приветствует, – бабуля улыбнулась. – Пойду сперва посажу его на цепь, незнакомых может и напугать, хотя не кусается.

Зайдя во двор, погладила пса.

– Справный сторож.

Через некоторое время она открыла перед гостями калитку.

– А теперь можно и пройти, – пригласила хозяйка.

Лера подошла к Барсику.

– Ну приветик, дружок! Да ты, Барсик, настоящим барсом стал, – она почесала пса за ухом. Тот лизнул её руку и завилял хвостом.

На входных дверях висел громадный замок. Заметив удивлённый взгляд гостя, хозяйка пояснила:

– А это чтоб суседи с улицы видели, что меня нет дома.

Возле крыльца была нехитрая деревянная скамья, сиденье которой с одной стороны было прибито к хате, с другой – к стойке, отпиленной от бревна и вкопанной в землю.

Юноша разглядывал растущие в палисаднике цветы.

– А пионы уже отцвели, – пояснила бабушка. – Жалко, поздно приехали. Их ещё моя матуля посадила. Нравились ей очень. Да и мне тоже. А как зацветут – красиво поглядеть!

– Это и мои любимые цветы, у нас они тоже растут, – заметил юноша.

Достав ключ из-за наличника, хозяйка открыла дверь и артистично повела рукой.

– Заходите, гости дорогие, в хату, кали ласка!

Заметив в сенях на длинной лаве всевозможную утварь, – банки, вёдра, чугунки разных размеров, тазики – внучка заботливо предложила:

– Бабуля, пора у тебя снова порядок навести.

– А ты тут не командуй, не надо! А то будет всё чисто, прибрано, да только не найдёшь, куда что поделось, – решительно возразила хозяйка.

Неброскому внешнему виду хаты соответствовало и её внутреннее убранство, такое же скромное и неприхотливое, как у всех, не хуже, не лучше. Стены оклеены обоями с крупными алыми цветами. Напротив окна они со временем выгорели от солнца. Кое-где прохудившиеся были аккуратно сверху заклеены новыми, другой расцветки. В углу комнаты, как и положено, икона со свисающими, расшитыми узорами, рушниками.