— Дориан, — его имя с губ срывается, как отчаянная надежда.

Но почему он вернулся один?

Усталый, глубоко тоскливый взгляд проникает в мои глаза, отвечая на мой вопрос, и я чувствую ледяной озноб, что струится по позвоночнику.

— Нет, — осознание бьёт по телу жгучей лихорадкой, едва не срываясь в припадок, но я отказываюсь в это верить. — Нет, нет нет, Дориан!

— Живой, — выдыхает Дориан, как лёгкий порыв ветра, но он звучит громче всего в моей голове.

Я зажимаю руками рот и глубоко дышу, делаю потрясенный шаг, ещё один, а затем разжимаю ладошки и с горловым всхлипом бегу к нему, попадая в капкан его объятий.

— Живой, — шепчет он мне в ухо, затягивая меня сильными руками.

И этого достаточно, чтобы заставить мое сердце рваться на куски и вновь возрождаться. Я бесконечно всхлипываю и хватаю воздух, мои слезы текут рекой и сердце спазмирует от перегрузки эмоций. Из груди Дориана резко вырывается дыхание и он застывает, не двигаясь. Я отрываюсь от него и направляю взгляд на его лицо. Дориан непрерывно смотрит за мою спину с застывшим потрясением, и я оборачиваюсь назад, видя в дверях спальни Мелиссу.

Ее глаза точно так же впиваются в него, тело замирает, дыхание учащается. Из ее горла срывается тонкий писклявый вздох, а затем она просто срывается с места и мчится к нему. С разбега врезается в его грудь и вся дрожит, всхлипывая в его шею.

— Боже, Дориан, прости меня. Я такая дура, — жалобно скулит она.

— Тш, тшш… — Дориан гладит ее спину, крепко обхватывает и зарывается в волосы, целуя.

— Пожалуйста, Мелисса, не плачь. Ни тебе, ни нашему сыну это не на пользу.

Мелисса кивает головой, но плакать не перестает. Я сама знаю, как трудно остановиться, когда тебя захлестывают эмоции.

— Я так скучала по тебе, — делится она своим состоянием, накопившимся за все эти горькие дни разлуки.

Дориан оставляет несколько мелких поцелуев на ее губах, с трудом отрывается. Улыбается ей и стирает со щек слезы, а затем снова притягивает к себе, укрывая в объятиях.

Я смотрю на них двоих и чувствую мерцание улыбки на губах. Теплая слеза катится по щеке, а душа расцветает, раскрываясь навстречу их радости. Видеть своих друзей счастливыми и влюбленными — это если не всё, то очень многое для меня значит.

Резкий хлопок дверцы с улицы словно выдёргивает меня из одной реальности в другую. Я замираю, пытаясь осознать, что это значит, и Дориан подводит на меня глаза, не выпуская из объятий любимую.

— Это Раян, — сипло отзывается он через плечо Мелиссы и шепотом подсказывает: — Иди к нему.

Я сглатываю и не двигаюсь с места, не отрывая от них взгляда.

"Иди к нему" — короткая фраза, словно тихий, ласковый шелест травы эхом отстукивает в моей голове.

Дориан прокручивается в другую сторону, не отпуская Мелиссу, целует ее и гладит, ласкает и лелеет, наверстывая упущенные дни. Я наблюдаю за ними, словно не в своем теле, картинка становится размытой и всё на этом свете кажется больше неважным.

Иди к нему, иди к нему...

Ноги подгибаются и сдвигаются с места, следуя зову голоса. Короткий щелчок звучит отдельно от меня, и я словно попадаю в другую реальность, не веря своему счастью, когда меня встречают мои единственные, любимые, зеленые глаза.

26

Раян застывает возле только что захлопнувшейся дверцы машины, как только встречается с моим взглядом. Мерное гудение мотора усиливается и автомобиль сдвигается прочь, только это всё происходит, словно в отдельном от меня пространстве, а он все так же стоит, глядя на меня.

Мягкий свет фонаря падает на его лицо, и всё остальное пропадает, оставляя меня в коконе этого момента. Я не могу оторваться от его глаз, но все равно замечаю разрезанную поперек живота футболку с кровавым следом в ее разрезе, царапины на руках и застывший помаз крови на щеке.

Мои ноги непослушно подкашиваются, сердце выстукивает громкие басы, душа отрывается от тела и льнет к нему, неподвластная никаким земным законам.

Я срываюсь и бегу к нему изо всех сил, врезаюсь в теплое тело и слышу шумный выдох, сорвавшийся из его груди.

— Ты едва не сбила меня с ног, — подшучивает он, только я не слышу, не вижу, не смотрю. Я чувствую, и это чувство распирает меня изнутри, поднимается вверх, словно зажженый хвостик петарды и извергается фейерверками по воздуху.

— Вернулся, — шепчу в порыве, вжимаюсь лицом в шею и целую, целую, целую.

Раян обхватывает мои щеки ладонями и поднимает, вынуждая в тысячный раз тонуть в зелени прекрасных глаз.

— Я всегда к тебе вернусь, — произносит, словно тихую клятву, которая греет и прочно оседает на сердце.

Глаза начинает щипать, я плачу, и слёзы мои текут по щекам словно освобождение от долгого бремя и боли. Мои чувства нагреваются и с каждой секундой душа начинает все больше дрожать, словно кто-то пытается силой вытолкнуть ее из тела. Я ударяю его в грудь, и бью его, бью, бью, попадая кулаками по плечам, животу, груди.

— Никогда, никогда больше не смей оставлять меня!

— Не оставлю, — шепотом обещает и притягивает за лицо к себе, мягко и нежно целуя.

Я закрываю глаза и обмякаю, отдаюсь в его волю, его губам и касаниям, что возрождают в сердце давно засохшие цветы.

Мои чувства воспламеняются любовью, тело превращается в яркий комок ощущений и они опускаются до ласкового протяжного помаза по ноге, словно поглаживание лёгкого пёрышка. Я разрываю поцелуй и опускаю лицо, видя, как у наших ног тихо садится на задние лапы Арчи. Гордо вскинув голову, он высовывает язык и быстро дышит, словно наш верный, сильный и бесстрашный охранник.

Где-то издали мелькает тень движения и я вскидываю голову, видя там Себастьяна. Он держит в руках поводок вместе с ошейником, его тихий пронзительный взгляд притягивает мои глаза.

— Хочешь поговорить с ним? — долетает до меня голос Раяна и я вздрагиваю.

Поворачиваю лицо к Раяну и вглядываюсь в его лицо.

— Хочу, — честно отвечаю.

Он подтягивает сползшие с моего лица ладони обратно и наклоняется ниже, оставляя на губах несколько мелких поцелуев.

— Не буду мешать, — шепчет мне в губы, поглаживая щеки, и убирает от меня руки. Отступает в полшага и наклоняется к собаке, гладит ее и ласкает, переключая внимание.

Я сглатываю и медленно поворачиваю лицо к Себастьяну. Медлю, хотя больше всего хочу сейчас подойти к нему и просто обнять.

Ноги слушаются и передвигаются, уменьшая между нами расстояние. На его губах играет маленькая, мягкая улыбка, карие глаза добрые и открытые.

— Я… Наверное, я должна вернуть тебе кольцо, — выговариваю первое, что приходит на ум.

— Глупости какие, — отмахивается он.

— Раян выбросил его через окно, — говорю правду, зная, что это наименьшее, чего он заслуживает.

— И это похоже на него, — качает головой и замолкает, опускает глаза на мои руки и долго смотрит, а затем мягко заключает их в свои ладони.

— Зато теперь я знаю, что ты в надёжных руках, — улыбка сползает с его губ, голос затихает, он все ещё смотрит вниз. — Видела бы ты, как он боролся… Там, - пронзительно поднимает глаза и я переживаю мощный спазм в груди, ощущая, как его руки сползают с моих ладошек.

Он делает порывистый вдох и вдруг резко обхватывает мои щеки ладонями, приближая к себе. Утыкается свои лбом к моему и часто дышит, а затем отодвигается, крепко целуя меня в лоб. Отпускает мое лицо и отступает, а я издаю невольный вздох, падая в секундную неподвижность.

Мое сердце щемит и обливается болью, потому что я забрала у него надежду на взаимность. Ее больше нет.

— Может, когда-нибудь ещё увидимся, Эвелин, — говорит тихо, но проникновенно, так, что мы оба понимаем: скорее всего, нет.

Я опускаю глаза на протянутый мне ошейник и часто моргаю, чувствуя жжение слёз. Я не хочу плакать, но мои эмоции всё решают за меня. Обхватываю поводок и сжимаю в ладони, долго смотрю на него, а затем не выдерживаю. Резко подаюсь вперед и Себастьян горячо принимает меня в свои объятия, словно только этого и ждал.