Мария спустилась со своим багажом во двор и вдохнула полной грудью ароматы осени! Бабье лето все таки вернулось в столицу в начале октября! Температура воздуха прогрелась до комфортных 10 градусов по Цельсию, во дворе допевали свои последние осенние концерты перелетные птицы, которые готовились к миграции в теплые края. Светило яркое солнышко и дул легкий осенний ветерок. Такси приехало через 8 минут и она не успела вдоволь насладиться прекрасной осенней погодой.
До Лефортовского дворца она доехала на удивление быстро и без пробок. Ее наручные часы Carl von Zeyten показывали 18.20. Времени на подготовку к съемке было предостаточно.
А в это время из своего дома в Марьино на бал в такси ехала чета Колесниковых. Они так же ответственно готовились к данному мероприятию, как и семья Малофеевых.
Виктор Александрович Колесников (44 года), профессор МГУ, был мужчиной полноватого телосложения. При этом, обладал не броской внешностью, особых примет не имел. Его коротко стриженные волосы сегодня были намазаны бриолином и зачесаны назад, скрывая характерные залысины по краям макушки головы. Он постоянно на людях носил очки в роговой оправе, тем не менее зрение у него было отличное. С собой у него в кармане пиджака всегда находился балон с ингалятором (он страдает астмой средней формы). Профессором МГУ работает уже почти 10 лет. Нареканий по работе никогда не имел. С коллегами дружелюбен, но ни с кем близко не общается. Студенты его любят. На его лекциях по античному искусству Древней Греции и Древнего Рима всегда аншлаг. Даже заядлые хулиганы слушают Виктора Александровича, зачарованные его крайне необычной подачей материала. Его лекции – это не просто банальные пересказы из учебников. Это настоящие произведения искусства. Хотя профессиональным оратором Колесников не является. Он всегда говорит негромко и спокойно и даже не пользуется гарнитурой микрофона, но во время его лекции в аудитории стоит гробовая тишина.
Сегодня на Викторе Александровиче был надет костюм-тройка в мелкую черно-серую клетку, под ним была белоснежная накрахмаленная сорочка из настоящего шелка. Вместо привычного ремня брюки поддерживали его любимые подтяжки. Довершали образ красная бабочка их натурального хлопка и лакированные черные туфли из натуральной кожи. Рядом с ним в машине сидела его жена Елена Эдуардовна Колесникова, которая в отличие от своего мужа-денди не любила дорогие наряды и по жизни одевалась весьма скромно, просто и без вычурности. Ее любимая одежда – это джинсы, толстовки и кроссовки. Но сегодня был особый случай.
Елена Эдуардовна – была женщиной средних лет с обычным телосложением. У нее ничем не примечательная внешность, типичная серая мышь. Волосы до плеч, светло-русого оттенка, большие серые глаза, нос картошкой, тонкие, бескровные губы. Улыбается крайне редко. Серьезная, основательная. Домохозяйка, до рождения малыша успела обучиться на мастера по шугарингу и теперь арендует кабинет недалеко от дома, на время работы пользуется услугами приходящей няни.
Несмотря на то, что идеальной их семью не назовешь, на людях они стараются казаться именно таковыми, хотя на самом деле, покоем и домашним уютом в их доме и не пахнет. Тем не менее, все светские мероприятия МГУ Колесниковы стараются никогда не пропускать, тем более Профессорский бал, который для Виктора Александровича является неотьемлемой частью его профессиональной деятельности. Специально для бала Елена Эдуардовна арендовала на прокат вечернее платье для танцев бордового цвета с пышными рукавами и квадратным вырезом декольте. Сзади оно крепилось бантом на шнуровке и плотно облигало ее уже не такую стройную фигуру по талии, тем самым скрывая все недостатки женщины, которая недавно родила ребенка. Длина платья была ниже колена, что лишний раз подчеркивало всю «благопристойность» его обладательницы. На голове у Елены была неброская прическа в виде гнезда собственного изготовления, зато макияж ей сделала подруга-визажист, так что в этом плане все было в полном порядке.
На шее у Елены висело то самое фамильное ожерелье, за которым теперь охотились Малофеевы, а на ногах были надеты черные туфли на низком каблуке, идеально подходившие под императорские танцы. Каблуки Елена не любила вовсе, но тут уж статус мероприятия обязывал, поэтому она всегда надевала максимально комфортную для этого обувь. Благо муж никогда ее за это не третировал, понимая, что долго танцевать на высоких каблуках сложно. А, что касается выбора основного образа одежды на бал для своей жены, то тут Виктор Александрович не позволял ей никаких вольностей. Платья для немногочисленных выходов «в свет» он всегда выбирал ей сам. На этот раз сложный выбор был сделан в пользу «бордо».
К Лефортовскому дворцу они подъехали в 18.45, когда большая часть гостей уже была на месте. Программа сегодня предстояла весьма насыщенная, поэтому времени на подготовку к началу бала у них оставалось немного.
Мария Малофеева же к этому времени уже успела оглядеться вокруг и пообщаться с несколькими семейными парами, сделала несколько снимков как самого дворца, так и его гостей. Проблем с коммуникацией у нее теперь уже не было. За долгие годы работы фотографом, она сумела побороть в себе стеснительность и робость при общении с незнакомыми людьми. Хотя она до сих пор с дрожью вспоминала свой первый репортаж на юбилейном банкете, когда очень волновалась перед началом работы. Но потом со временем, привыкла и втянулась в профессию, которую с детства очень любила.
Часть 3
Программа Профессорского бала МГУ была составлена на основе императорских балов XVIII века. Тогда большинство подобных мероприятий открывали польским танцем или полонезом (иногда этот танец заменяли менуэтом), вторым танцем на дворянском балу был вальс. Кульминацией бала же всегда была мазурка, а завершал его танец под названием котильон.
По времени Профессорский бал длился обычно 3-4 часа. Обстановка на нем была практически аутоинтичной той самой эпохе расцвета балов в императорской России. Сценарий Профессорского бала был достаточно близок к оригиналу. Только вместо тысячи восковых свечей в залах для танцев теперь горели энергосберегающие лампы, по углам висели огнетушители, а на потолке —датчики пожаротушения. Да и танцевали на балах ныне не дворяне, а скорее новая творческая интеллигенция.
Лефортовский дворец после окончания реставрации подходил для проведения Профессорского бала как нельзя кстати. От того старого дворца, который был свидетелем венчания Петра II, конечно мало что осталось, тем не менее реставраторам каким-то образом удалось воссоздать дух того времени. В главном зале для проведения приемов и балов, находились точные копии мебели и картин и гобеленов, изтовленные по спецзаказу московской мэрии. Паркет так же был полностью выполнен из натуральных материалов, что в XXI веке и вовсе было невероятной роскошью. К потолку в центре зала крепилась настоящая хрустальная люстра, которая обошлась московской казне почти в 10 млн рублей (а по слухам, и вовсе все 20 млн). Правда вместо свечей там были установлены лампочки. И тепло в зале поддерживал не настоящий камин, с мозаичной облицовкой, который впрочем в зале был ( он каким-то чудом дожил до наших дней), а специальные радиаторные плиты, стилизованные под ажурные карнизы под окнами.
Тем не менее, обстановка как в главном зале, так и остальных помещениях дворца была довольно величественной и помпезной. Семьи профессоров, впервые попавшие сюда как будто очутились в машине времени и попали в прошлое. Бал как и планировался, начался ровно в 19.00. К этому времени все пары уже находились в главном зале и негромко переговаривались друг с другом. В 18.55 в зал вошел главный церемонимейстер Профессорского бала (его роль исполнял актер театра и кино Вячеслав Двужильный), он обратился с короткой приветственной речью ко всем собравшимся, далее объявил о начале ежегодного Профессорского бала. Затем он дал команду оркестру к исполнению полонеза. Все пары к этому времени уже заняли свои места и после начала музыки медленно закружились по паркету в центре огромного зала.
