– Будет сделано!

– И как вы только не окоченели на таком холоде? – Изумилась я, растирая леденящие мурашки на плечах руками. Они забрались туда даже под плотный драп пальто.

– Видите, сколько людей нужно накормить? – Ухмыльнулся он, выкладывая сосиски на жаровню и тыкая лопаточкой в очередь. – Разве я могу оставить их голодными? А помощь другим согревает получше вашего пальто.

Его слова не звучали оскорблением. Скорее мудростью. Забавно, что меня поучал повар уличной забегаловки, но ведь самые важные уроки нам преподают не в школе и даже не в университетах.

Пока я ждала свой заказ, успела продрогнуть от ветра и тревоги. Просмотрела рабочую почту, но мысленно возвращалась к сообщению Ричарда. Я кое-что нашёл. Ричард Клейтон – первоклассный детектив. Если кто-то и мог накопать грязи, то это он, потому что орудовал лопатой быстро и ловко, а ещё зарывался глубоко. Майор Гувер за полчаса нашёл всю нужную информацию о Джонатане, вернее, Мэтте Дэвине, которым тот был пятнадцать лет. Сколько можно найти за сутки?

После той ободряющей беседы на лестнице пятнадцать лет назад, Ричард стал для меня кем-то вроде хранителя. Бывают люди, к которым прикипаешь всей душой после пяти минут, проведённых рядом. Чувствуешь связь, и пусть наша связь с Ричардом разорвалась уже давно, любую порванную вещь можно искусно зашить. Я знаю, ведь посвятила этому делу всю себя. И неплохо управляюсь с нитками.

Никто из следователей в тот день даже не подумал расспросить меня о брате. Задали лишь пару избитых вопросов: где я видела его в последний раз, куда он мог пойти, не говорил ли он, куда няня поведёт его после школы. А потом меня забросили, как ненужную вещицу, от которой пользы не больше, чем от сломанного тостера.

Но только не Ричард. В то далёкое время ему было двадцать четыре, и он служил обычным офицером в полиции Хэмпдена. Как я узнала потом, Джонатан стал его первым делом о возможном похищении. На расследование этой теории бросили все силы и даже не подумали заняться другими.

Ричарда поставили заниматься опросом учителей и одноклассников Джонатана, но, вернувшись ни с чем, он единственный направился ко мне. Всё то, что я ему рассказала, никак не помогло следствию, но помогло Ричарду узнать моего брата получше. И только из-за этого я доверяла офицеру Клейтону больше остальных.

Когда страсти улеглись, похитители так и не связались с родителями, он всё равно заезжал к нам каждый день, чтобы проверить нас и заодно ввести в курс дела. Я любила, когда Ричард к нам заходил, и ждала этих часов, потому что он наполнял дом светом, который давно погас. Даже отец заметил, что я доверяю этому человеку, а потому обратился к капитану Гуверу с личной просьбой приставить офицера Клейтона ко мне на какое-то время. На случай, если похитители вернуться.

Полгода я была узницей, каждый шаг которой отслеживался. Из дома выходила лишь в школу и изредка в кино или торговые центры, но рядом со мной всегда находился мистер Рено и офицер Клейтон. Два человека, заслужившие доверие отца. С ними было спокойно, но не особенно весело. Мистер Рено уже несколько лет занимал должность водителя в семье Лодердейлов и браво чтил законы матери, где чёрным по белому красовалось правило о том, что прислуга не может числиться среди близких приятелей. Потому он просто возил меня из одного пункта в другой и хранил верность молчанию, точно монашеский обет.

А Ричард слишком заботился о моей безопасности и уделял больше внимания окружающей обстановке, хотя часто встревал со мной в длинные беседы и никогда не разговаривал, как с ребёнком, которым я, по сути, и была.

Папа забывался работой, мама – своим горем. Не выбиралась из спальни и выживала лишь благодаря Констанс, которую отец нанял ей в услужение по рекомендациям кого-то из загородного клуба. Пятнадцатого сентября я потеряла не только брата, но и всю семью, так что забота Ричарда последней ниточкой держала меня наплаву. Он ездил со мной на заднем сидении, ходил по пятам в магазинах и порой даже составлял компанию за ужином, если Констанс не удавалось уговорить маму спуститься. Не хотела оставлять меня в одиночестве. И Ричард никогда не отказывал. И даже когда мама резко выскользнула из пижамы прямиком в свои дизайнерские наряды, ударилась в светскую жизнь, чтобы по примеру отца притупить боль движением, её всё равно никогда не было рядом. А Ричард был.

Порой меня смущали наши странные отношения. Я понимала, что этот молодой полицейский возится со мной не по доброте душевной, а по приказу капитана Гувера, который не хотел портить отношения ни с Роджером Лодердейлом, ни с мэром – два оплота, спонсирующих и управляющих городом. Я была для Ричарда Клейтона работой, даже скорее, обузой, но он никогда этого не показывал.

В двадцать четыре года он ходил в рядовых, когда через год многие полицейские уже получают звания. Ему бы гоняться за преступниками, раскрывать сложные дела, а не якшаться с малолеткой и попутно заниматься проигрышным делом пропавшего ребёнка миллионера. Ричард пошёл в полицию после срока в армии, потому казался стариком на фоне зелёных новичков. Но мой отец умел разглядеть достойного человека и надёжного служащего за обликом неопытности.

Через полгода угроза миновала – ни намёка, что на меня собираются покуситься, как на Джонатана. И Ричарда отозвали из моих личных телохранителей. Наконец он смог заниматься стоящими расследованиями и набивать себе цену в полиции, но Джонатана он так и не бросил. Изредка заглядывал в гости и сообщал родителям всё, что смог обнаружить о моём брате, хоть это и были жалкие крохи, которыми и колибри не наестся. Или вовсе ничего. Но он не мог вот так просто оставить нашу семью и шёл по следу, который давно вытоптали тысячи ног. И не бросал нас.

Постепенно для полиции Балтимора поиски Джонатана Лодердейла, пусть бы он был сыном самого мэра, отошли на задний план. Капитан Гувер просто не мог больше выделять столько средств налогоплательщиков на охоту за призраками, когда гражданам грозила реальная опасность. В тот год на окраине города во Франклинтауне прокатилась серия убийств, а филиал федерального банка в Ашбертоне захватил отряд вооружённых грабителей с автоматами. Невиданные события для Балтимора. Все силы бросили на расследования повышенной важности, и Джонатан перестал быть важным для всех вокруг. Кроме моей семьи и Ричарда.

Клейтон продолжал навещать нас и тратил своё свободное время на сведение концов с концами, хотя те не желали сходиться. Не знаю, чем его так зацепило исчезновение моего брата, но он не мог отпустить его, как и мы. И тогда мама уговорила отца сделать кое-что для человека, который делал всё для её сына. А в те месяцы отец был готов на что угодно, лишь бы угодить маме. Лишь бы облегчить её страдания.

Пока я пробивалась сквозь стену ветра к парку Честервуд с двумя хот-догами наперевес, я вспоминала те далёкие годы. Некоторые воспоминания теряются под толщей лет, другие – дрейфуют на поверхности и постоянно бросаются в глаза. От некоторых даже рябит. Все эти события привели нас в эту точку. К уже знакомой скамейке в самом начале желтеющего парка.

Ричард уже поджидал меня и с пытливостью стороннего наблюдателя посматривал на жизнь кругом.

– Я снова опоздала. – Вторглась я в его наблюдение. – Извините, обычно я намного пунктуальнее.

Моя неискоренимая черта – шутить, когда мною овладевает волнение – появлялась, когда никто не просил. Ричард обернулся и утопил меня в своих внимательных глазах, что так гармонировали с палитрой сентября.

– Это вам. – Протянула я ему хот-дог «По-кливлендски». – В качестве извинения. Правда, пока я дошла сюда, он уже наверняка остыл.

Температура на улице не добиралась и до двенадцати градусов, но лёгкая улыбка Ричарда тут же подняла её показатели на несколько делений выше.

– Вы решили меня откормить? – Усмехнулся он.

– Это не вам влезать в свадебное платье.

При упоминании о свадьбе Ричард как-то померк, как закатное солнце, что, зевая, встречается с горизонтом. Я присела рядом и подметила, что сегодня детектив, как и я, пришёл не с пустыми руками. Чёрная папка лежала на скамейке и очерчивала границы между нами.