– Ты так говоришь, словно сам ни разу не гулял по воспоминаниям! – удивилась Блэкджек.

– Нет, – я повёл головой, разминая шею. – Ты ведь знаешь моё отношение к азартным играм, а тут считай лотерея: повезёт – хорошее воспоминание, ну а нет – значит, нет. Да, слышал, что по узорам на колоннах можно определить, что внутри… но как-то это зыбко звучит. Кроме того, у меня и в реале дел достаточно, я сюда забегал всего несколько раз.

– И всё это время ты здесь просто гулял? – вкрадчиво уточнила пони, а я уверенно кивнул. – Ты ведь понимаешь, что пытаешься пройти испытание астрального уровня, ни разу не воспользовавшись его особенностями?

Хм… Стоило задуматься над словами Блэкджек, как я понял, что у моей, несомненно, гениальной логики имеется некая дыра размером с большой каньон. В своё оправдание могу сказать, что предыдущее испытание я преодолел, вовсе не находясь в Мире Снов. Хотя и прошел я его случайно, а не намеренно, сейчас же нужен более системный подход.

– Значит, считаешь, нужно найти определённое воспоминание? – постарался я сделать морду кирпичом. – И какое же?

– Мозгами пораскинуть не желаешь? Что обычно используют в испытаниях? Воспоминания о радугах и единорогах? Так вот я – самая шикарная из единорожек! – притопнула копытом Блэкджек.

– Понятно… значит нужно найти плохое воспоминание, – пони выжидательно смотрела на меня большими глазами, словно я не закончил мысль. – Очень плохое воспоминание? Самое кошмарное воспоминание? – Блэкджек не сводила с меня взгляда. – То, которое ты сильнее всего ненавидишь, боишься и хочешь забыть?! Найти то воспоминание, которого я бы не хотел, чтобы вовсе существовало?!

– Спустись в глубины бездны, – самым жутким и загробным голосом провозгласила Блэкджек.

– И?.. – уточнил я.

– А дальше уже тебе решать. Это твоё испытание, не моё. Я, например, знаю, что своё бы провалила! Благо, мне их проходить не нужно, его за меня прошли, – вновь беззаботно пожала плечами пони. – И да… я, конечно, от души повеселюсь, наблюдая, как ты мечешься от колонны к колонне, всматриваясь в узор и невольно раскрывая мне свои тайны, но всё же приоткрою секрет о Чертогах: достаточно представить, что хочешь вспомнить, и ближайшая колонна станет порталом в воспоминание.

Я осмотрел нефритовый простор. Вдохнул приятный, чуть отдающий цветами и морем воздух и уверенно двинулся к ближайшей колонне, на ходу объявив:

– Тогда я знаю необходимое воспоминание, – и коснулся колонны одной рукой, вторую положив на голову Блэкджек, невольно ухватившись за гриву у уха.

– У нас проблемы! – встретил меня крик Нади, стоило только вскочить и захлопнуть дверь.

– А когда их не было? Можно что-то пооптимистичнее? – навалившись плечом я опрокинул полупустой шкаф с одеждой на входную дверь. И хотя действие происходило по моей воле, возникало ощущение, что нахожусь я внутри костюма, который запрограммирован на те или иные действия, в то время как мне отведена лишь роль пассажира.

Я вывалился в общую комнату. Обстановка средней паршивости: окно выбито вместе с рамой, на полу валяются несколько птиц и какая-то кракозябра, наполовину растерзанная, наполовину расстрелянная. Воняла она как туалет после хорошей пьянки. Я даже не стал присматриваться к этой дергающей лапкой дряни, мне доставало того, что пистолет в руках Нади выписывал восьмёрки, но она не сводила его с окна.

– Я не могу восстановить душу Марии, – буквально прорычал Артефактор, всё ещё держа руку на лбу девушки. – Всего этого барахла недостаточно, чтобы зажечь искру творения.

Раздался грохот и дверь в прихожую выбило, а пару секунд спустя на входе показался Алексей-маргинал. Его кибер-рука сжимала голову поднятого в воздух и окровавленного, но всё ещё живого и даже трепыхающегося Максима, брата Маши.

А вокруг живой руки… да и вообще всего тела Маргинала кружились руны. Чёрные значки образовывали сложнейшие узоры и вновь устремлялись к телу, но не оставались на нём, а словно впитывались. Тело изменялось, становясь больше и покрываясь чешуёй, а в глазах появлялся вертикальный зрачок. Оружие в живой руке теперь выглядело словно игрушка. Я почувствовал, как начинаю забывать, кто передо мной.

– Сергей, даю тебе последний шанс: отступи. Я даже твою девчонку не трону. Отдай мне Артефактора!

В окно ворвалось летающее нечто. Самым примечательным в этом летающем нечто оказались крылья. Металлические крылья. Тело походило на пластинчатый доспех, выкованный и надетый на льва, даже проволочная грива имелась, а венчал всё скорпионий хвост. Хвост, измазанный в крови… питомцы Нади не сумели сдержать этого монстра. Этакая кибер-мантикора… или мантикора Художника в броне? Я чувствовал – Вера её питает в меньшей степени, нежели технологии. И откуда только у бандитов подобные игрушки?

– Художник повелевает, сдайся, – пророкотал монстр.

И в тот же момент фрагмент души, заключённый в татуировку на руке, вспыхнул болью, а рука дёрнулась. Вот только боль была не больше, чем от укуса комара, а движение даже судорогой назвать сложно – в татуировке не имелось и капли Веры. Её ничего не питало, а вот я все силы направлял на противодействие чужой Вере.

– Редакторы уже здесь, лучше отступи, пока не поздно… – попытался я скорчить хорошую мину при плохой игре.

– Не старайся, – неожиданно вклинился Брут. И все взгляды сошлись на моём маленьком питомце. – Ты же знаешь, всё закончится не так… ты помнишь будущее.

Я помнил, что должно было произойти. Я этого не хотел… всем сердцем не хотел!И мог это предотвратить. Уверен, одно моё желание – и воспоминание изменится. Вот только Брут тогда поступил правильно. Единственно верно. И сколь бы сильна ни была боль от его ухода, я знаю – он живет в душе Маши.Хугин стал его наследием, ради которого я здесь. Я хочу помнить его героем… сволочью, но героем. Потому я ничего не сделал.

И Брут побежал. Побежал в комнату к Маше. Я рванул следом… собственно побежали все. А посему все увидели, как Брут прыгнул под луч убер-пушки Артефактора и иллюзорное тело буквально в воздухе распалось в пыль. Чунаева при этом буквально перекосило. И миг спустя Мария Козлова рывком села на кровати, шаря безумным взглядом по присутствующим.

– Мария Козлова, используй свою Веру, дабы ожить! Будь так добра! – рявкнул я на одном дыхании, завершая одной фразой план длиной в восемь лет.

– Да будет так! – ответила девушка явно помимо воли.

– Ух… так значит, вот оно как было? – Блэкджек выглядела чуть взъерошенной. – Меня, конечно, саму несколько раз с того света доставали, но это был интересный опыт.

Я не обратил внимания на слова пони, а просто сел на пол. Воспоминание далось нелегко, но на душе после него стало как-то свободнее. Словно я невольно простился со старым другом. Отдал почести.

– Видел своего родителя? – спросил я у Хугина, слетевшего на колено и смотревшего на меня большими умными глазами. – Именно он создал тебя. Помог выйти в мир в нужный момент. Он твоя семья, – погладил я ворона по голове и впервые за долгое время Феникс ответил, потеревшись об меня и подставив спину. Грустная улыбка волной скользнула по лицу.

Я осмотрелся: вновь лишь нефрит колонн да туман бесконечности окружали меня. Ни малейших изменений, а значит, испытание не было пройдено…

– Я провалился? – уточнил я без особого энтузиазма.

– Скорее промахнулся, – Блэкджек подошла ко мне и, сложив копытца, улеглась, положив мордочку мне на колени. В отличие от реального мира, тут поняшка имела осязаемое тело. – Это, безусловно, очень неприятное воспоминание, но сомневаюсь, что оно самоё тёмное и плохое, что случалось в твоей жизни. Я не думаю, что это твой ад, который ты боишься повторить. Это просто первый выстрел, можно сказать, пристрелочный.

Как бы больно это не было, но похоже, Блэкджек снова права – у неё большой опыт по всякого рода паршивым, даже адским ситуациям. В самом деле, не думал же я, что два испытания окажутся завязаны на один день?