– Хм, – девушка присмотрелась к кофейной машине.

О да – её любимица и детка блестит как медный пятак/

Марго ухмыльнулась, достала из кармана передника тюбик помады и стала подводить коралловые губки. Незадача – она оставила в подсобке карандаш для глаз, а так бы – убила двух зайцев одним ударом. Ничего, поправит макияж позже. Марго крутанула помаду, захлопнула колпачок и замерла.

Крышка на подставке пирога задрожала и нервно бросилась в сторону. Брызнуло дешёвое стекло, пареные мокрые осколки лежали на кафельном полу.

– Люцио! – крикнула Марго и заторопилась за стойку.

– Чего там? Хотя, не говори, малышка – и так услышал.

Повар выглянул с кухни, посмотрел на беспорядок и недовольно цыкнул языком.

– Эх, – чуть не сплюнул он. – Как пирог–то?

– Цел, – ответила Марго, быстро проходя в подсобку, цокая туфлями–лодочками. Осколки неприятно заскрипели под щёткой и громко заёрзали по совку.

– Так и знал, что на этот раз надо было заказывать пластиковую! – в сердцах сказал Люцио, пытаясь вытащить один бумажный стаканчик из стопки.

Марго закончила уборку и подошла к уцелевшему пирогу с картонной тарелкой и лопаточкой. Подложив салфетку, она отделила кусочек от ещё горячего лакомства, уронив пару ягод мимо. Люцио протянул ей стаканчик с крепким чёрным чаем.

– Ложку сахара положил и уже размешал, – он отпустил пальцем пластиковую палочку – та забавно подпрыгнула и плюхнулась обратно в чай.

Марго, поставив свою ношу на поднос, направилась к двери. Зазвенел колокольчик, под каблуками зашаркала разбитая асфальтовая дорожка. Перехватив поднос двумя руками, она неторопливо шла к автобусной остановке у кромки шоссе. Метров двадцать до неё – самое оно, чтобы выскочить из забегаловки, бросив на стол скромные чаевые и запрыгнуть в последнюю дверь уезжающего автобуса.

Косая тень жестяной крыши немного спасала от яркого солнца. Марго поставила поднос на потрепанное деревянное сидение остановки и смахнула с лица капли пота.

– Ну, как ты здесь, парень? – спросила она, заталкивая в рот лимонную карамельку.

***

Вдалеке виднелась тонкая полоска редкого леса. Зелёная трава кусками пробивалась между рытвинами в грязи. Когда здесь идёт ливень, или ещё хуже – гроза – всё вокруг раскисает до состояния киселя.

– Невесёлое зрелище, да парень? – спросила Марго, так инее дождавшись ответа на первый вопрос.

Сидящий рядом только хмыкнул в ответ. Глаз под длинной чёлкой не видно, лёгкая светло–голубая куртка заляпана грязью на правом рукаве, джинсы, протёртые на коленках, на голове – бейсболка с оторванным логотипом на лбу. Болтая в воздухе стоптанными кедами, тринадцатилетний парнишка что–то бубнил себе под нос.

– Держи, – Марго подвинула поднос ближе.

Соблазнительный запах свежеиспечённого пирога всё сильнее чувствовался под крышей остановки, насквозь пропахшей бензином и дорожной пылью – устоять было невозможно.

– Спасибо, – проворчал мальчишка и взял тарелку.

Не обращая внимания на ложку, он взял руками горячий ломоть. Обжигался, кусал, дул на пирог пару секунд, потом снова с жадностью впивался в него. Марго, чуть улыбаясь, то смотрела на паренька, то отводила взгляд обратно на грязное поле.

Затолкав в себя пирог, он принялся за чай. Тщательно размешав уже растворившиёся сахар, он пригубил крепкий напиток. Сам не заметил, как причмокнул губами от удовольствия. Марго рассмеялась.

– Ну, всё же скажешь, как тебя зовут? – спросила она, наконец.

– А вам какое дело? – угрюмо ответил подросток. – Я с незнакомцами не разговариваю!

– Ну, уже разговариваешь.

– Ага! А может вам ещё и адрес мой сказать, где я живу, да?

– Зачем же? Мы домов не грабим, – усмехнулась Марго. – Мне и зарплаты хватает.

Парень посмотрел на пустую тарелку, потом на стаканчик в своей руке.

– Сейчас, – проворчал он, пытаясь залезть в карман джинсов – как назло сморщенная ткань упиралась и не давала просунуть ладонь.

– Не надо. За счёт заведения.

Парень смутился и прекратил возню.

– Я тебя заметила из кафе, – Марго отряхнула фартук. – Когда ты мимо проходил. У тебя был голодный вид, а у нас как раз поспел пирог.

– Спасибо, очень вкусный.

– Я передам повару.

– Совсем, как у мамы. Нет, мама лучше делает!

– О! – Марго закатила глаза и снова посмотрела на далёкий лес. С него вспорхнула стая птиц.

– Убежал? – носком туфли она задела пыльный серый рюкзак под сидением остановки.

– А вам какое дело?

– Вернуться не хочешь?

– Нет, – ответил он и отвернулся.

– Ну, ты прав, может ты сделал это не просто так.

Парень молчал.

– Хотя видно, что ты скучаешь по её пирогам, – Марго подобрала стаканчик и тарелку.

Парень молчал.

– Хотя, ты же такой независимый и смелый, сам себе хозяин. Зачем тебе это? Все дороги открыты перед тобой теперь, никто не задерживает, никто не приказывает, не останавливает.

– Отстаньте.

– Мне вызвать полицию? Это дело одной минуты – и они тебя мигом домой доставят.

– Когда захочу, тогда и сам туда вернусь.

Воздух на дорогой тихо загудел.

Подросток хмыкнул и встал со скамейки. Прислонившись спиной к столбу с расписанием, он стал всматриваться в горизонт. На дороге появилась машина, он закинул рюкзак на плечо и подал знак водителю. Машина остановилась недалеко от кафе. Парень поспешил к ней, что–то сказал, два раза хлопнула дверь, завизжал двигатель, машина снова поехала.

***

Марго, держа в руке пустой поднос, смотрела вслед уезжающей машине. На следующей неделе надо бы попросить Люцио испечь вишнёвый пирог – потому что мальчишка снова будет здесь.

В тот вторник был сильный дождь, какая–то машина не справилась с управлением – а он как раз по краю дороги шёл к ближайшему кафе.

В кармане оставалось ещё немного денег – там наверняка есть телефон–автомат. Оттуда можно позвонить домой, чтобы родители его, наконец, забрали, а то он уже соскучился по маминым пирогам.

Тогда была как раз её смена – она первая и нашла его, потом разговор с родителями и полицией. Когда его увозили, мать оставила ей пару своих рецептов. Фирменный пирог? Любил, значит? Ну что же, по крайней мере, Люцио одобрил рецепт.

Держа поднос в пальцах, Марго, обмахиваясь им как веером, неторопливо пошла обратно в забегаловку. До следующего вторника призрачный попутчик не появится.

Звякнула касса, заскрипел печатный аппарат. На алюминиевое блюдечко легли монетки и чек. К мелочи кинулась детская рука.

– Так, – мама хлопнула паренька по ладони и положила сдачу в кошелёк. Мальчишка лет девяти надулся и стал недовольно топать по кусочку отлетевшей от пола плитки.

– Ну почему нельзя–то? – капризно спросил он.

– Попросил бы вежливо – отдала бы, – мать посадила его за стол напротив младшего брата и вышла из кафе.

– Никуда не уходите! Я скоро, – сказал она вдогонку.

Зазвенел колокольчик. Мать поспешила по асфальтовой дорожке к заглохшей машине на стоянке.

– Ваш заказ, – официантка поставила на стол два стакана яблочного сока и тарелку с двумя тостами с сыром. Потом перехватила с подноса картонный стакан с кофе и вышла вслед за матерью на улицу.

Снова зазвенел колокольчик.

– Что такое паренёк, скучаешь?

Загорелый повар, лет за пятьдесят, а может и меньше, стоял рядом с его столиком. Марк скривился и отвернулся. За спиной весело пел телевизор – шла какая–то детская передача и на экране мелькали кислотно–яркие цветы и насекомые. Младшему брату нравилось.

Что этому мужику надо? Неужели непонятно, что ему это всё… осточертело. Мало того, что поехали через эту глухомань, так ещё и машина у мамаши сломалась, и им ещё непонятно сколько времени сидеть в этой занюханной забегаловке, которая как будто пришла из второсортного фильма про бандитов с большой дороги. И брата на него свалили – неужели мать не могла оставить его дома с бабкой и дедом? Он только и делал, что ныл всю дорогу – то поесть, то попить, то – в туалет, то – спать, то – укачало, – то хочу на переднее сидение, то – включи сказки, мама!