Яркий свет ударил в глаза до боли, Анри прищурилась, думая, что это солнце, но это был фонарь на одиноком столбе возле брошенной автозаправки. В дали стояли груженные фуры, их силуэты проступали на небе, где пару часов назад село солнце. Они были слишком далеко, чтобы добежать до них, а ноги Анри были связаны. Один из мужчин ослабил ремни на ногах и толкнул девушку в сторону туалета. Анри повиновалась и зашаркала мелкими шажочками. Через десять минут её снова бросили на заднее сиденье с мешком на голове.
Всю дорогу из Завира машина летела так, что Анри едва не падала с сиденья на пол, один из мужчин побоялся, что та расшибётся и пристегнул её ремнями. Сложно было понять куда они едут и как долго. Сперва Анри пыталась запоминать повороты, но они столько раз сворачивали и петляли, что она сбилась со счета. А теперь уже на брошенной автозаправке она осознала, что они далеко от города и движутся в тыл Саандора. Но её успокаивало, что о ней беспокоятся, привязывают ремнями, дают воды и водят в туалет, это означало, что убивать её не хотят, но для чего она им нужна идей не было. На второй день страх и паника отступили, Анри совладала с собой и начала обдумывать план побега с чужой территории. Всё это казалось страшным сном, но имея опыт побегов, она верила, что и это реализуемо. Её силы подпитывались уверенностью, что Ник жив, что он добрался до той стороны и теперь был в безопасности. Она знала, что, не найдя её он точно взбесится не на шутку, но что предпримет догадаться было сложно. Главное, чтобы не навредил самому себя, а она то точно выберется. С детства отец её учил, что не бывает безвыходных ситуаций, что всегда есть решение, просто мы в пылу эмоций и переживаний не видим его, а значит нужно было приложить все усилия, чтобы прийти к равновесию.
Через два дня Анри стала слышать шум за окнами. Это был город, вокруг кричали торговцы, сигналили машины, всё до боли напоминало какую-то ярмарку. Час они медленно ехали на машине, каждый раз притормаживая, а водитель то и дело кричал из открытого окна на других участников движения. Анри невольно вспомнила рынки на границе с Туринией, там была в точности такая же атмосфера. В машине было жарко и душно, она ни раз просила снять мешок, чтобы было легче дышать, но её просьбы игнорировались, а потом и вовсе замотали рот скотчем, чтобы она не шумела и не привлекала внимания.
Шум города постепенно стал стихать, по предположениям Анри, машина выехала за город и не ошиблась. Ещё день они мчали по гладкой дороге в другой город, не менее шумный чем предыдущий. Там они остановились на какой-то улице, дождались темноты и вытащили Анри с заднего сиденья. Её привели в какое-то неизвестное помещение, крошечная комнатка, буквально два на три, где не было ничего. Там она провела ещё несколько часов. Пока не появился он. На голову ей снова надели мешок, чтобы она не могла видеть, кто с ней разговаривает, усадили на стул и начали довольно спокойную беседу.
– Привет, Анри, ты наверно хочешь знать где ты и зачем тебя сюда привезли? Да я понимаю твоё беспокойство – голос был приторно сладкий и изворотливый – ты в одном из городов нашего прекрасного Саандора. Я думаю, название тебе ни о чем не скажет. Почему ты здесь, всё просто, ты спасла моего самого ценного бойца, который несет мне золотые яйца, а народец у нас любит такие романтичные истории. Что привело меня к мысли, что было бы не плохо собрать вас вместе и показать миру, за достойную плату разумеется – он выдержал паузу, ожидая что девушка, что-то ему ответит, но Анри молчала – двое моих наемника чудесным образом оказались в вашем городе, когда он был захвачен. Они любят такое, покопаться в брошенных наспех домах, пособирать что-то ценное, да и заглянуть в ваш центр тоже удосужились. Ну вот они-то тебя и признали. Ну с ними ты уже знакома. Я надеюсь, мы с тобой поладим, ведь на родину ты уже не сможешь вернуться без черного пятна на репутации, а слухи говорят, ваши не сильно щадят бывших пленных, да честно признаюсь наши вас тоже недолюбливают. Но я, я это другое, для меня война это бизнес, хороший прибыльный бизнес, для меня нет плохих или хороших, все просто люди, которые могут сделать мою жизнь лучше, а я смею заметить, тоже могу улучшить, чьё-то положение – он замолчал, чтобы последние его слова осели в голове девушки – я предлагаю тебе сделку, ты работаешь на меня, делаешь всё, что я тебе скажу, а взамен получишь второй шанс на жизнь в новой стране. Ты ведь медсестра, если я не ошибаюсь? – Анри молчала – ну да, думаю да, а значит тебя ждал бы только фронт за копейки. Но здесь ты можешь обрести новую жизнь, ты звезда, твоё лицо знают абсолютно все, как и лицо Мерсада, и вы вместе можете сколотить состояние на своей известности, а я вам в этом помогу. Ну что, как тебе такое предложение? – Анри думала, особых вариантов на отказ у неё не было, её либо заставят, либо не получив того, что надо, убьют.
– Хорошо, я согласна – коротко ответила она.
– Ну и отлично. Пока я всё подготавливаю, тебе придётся пожить здесь. Проси всё что надо, еды, воды, но на улицу тебя, прости, не выпустят. Мне не хватало ещё, чтобы кто-то тебя перехватил. Да и сразу скажу, ты так далеко от линии фронта, что бежать будет как минимум глупо, особенно учитывая, что твоё лицо красуется на каждом билборде – он тихо вышел. Потом вернулись его помощники, сняли мешок, развязали руки и оставили одну.
Анри расхаживала по комнатушке, здесь не было окон, пахло сыростью, и никакие звуки не дотягивались до её ушей. Вечером ей принесли сносный ужин, она тут же на него накинулась, силы ей были нужны. Пару раз вывели в туалет с мешком на голове и вскоре она забылась крепким сном. Ей снился Ник, тот день, когда они шли пешком с полигона. Весна только начала касаться улиц, но солнце было такое яркое, что хотелось закрыть глаза. Она резко проснулась, в лицо светили фонарём, Анри вздрогнула от неожиданности, чей-то голос раздавался в глухих стенах.
– Вставай, пошли, эй, вставай – она едва смогла продрать глаза, как её быстро вывели без мешка и не связывая руки и ноги. Мельком она заметила обстановку в месте, где находилась. Это была вполне опрятная квартира, обставленная дорогой мебелью абсолютно безвкусно. В конце коридора мелькал свет, возможно от телевизора, но Анри не слышала звуков. Её быстро вывели на улицу, посадили в другую машину и повезли.
Вокруг был ночной пригород, который спустя полчаса сменился шумными улицами города. За окном автомобиля мелькали огни, люди на улицах прогуливались, смеялись, что-то ели на ходу. Всё было так обыденно и знакомо, будто Анри ехала по тому же Завиру, но рассудок твердил, то был совсем другой город. Она боялась говорить, боялась пытаться сбежать, да и куда. На первом же перекрестке она увидела своё лицо, растянутое на огромном билборде, и ужаснулась. Электронный экран сменился другим лицом, лицом Мерсада. Машина двинулась дальше, а Анри всё ещё не отрывала взгляда от фотографии и продолжала наблюдать из заднего окна. Неизвестный ей не врал сегодня, но она всё равно не могла в это поверить.
Они проехали красивые центральные улицы и показался серый, пугающе бедный район города. Повсюду валялся мусор, в тонированные окна машины пялились нагловатые лица пьяных прохожих. Анри сглотнула, это место ей совсем не нравилось, но именно здесь они и остановились. Возле одного неприметного десятиэтажного дома, вокруг которого сновали бандитского вида парни, а распутные женщины, цеплялись к прохожим мужчинам. Дверь распахнулась, водитель протянул ей руку и вежливо поманил на улицу. Когда он её забрал, напуганная Анри даже не разглядела его лица, да и полумрак города скрывал её образ. Но выбравшись из машины, ей все-таки удалось взглянуть на него. Это был мужчина лет тридцати пяти-сорока, с острыми чертами лица, нос вытянутый и немного кривой, он был похож на крысу, но очень статную крысу, так как был одет в костюм. Взоры людей привлекла дорогая машина больше, чем сами её пассажиры. Они подозрительно косились, перешептывались, в окнах соседних домов показались лица.
