– Если мне не изменяет память, это две земных недели, – вспомнил я кое-какие факты из своего кругозора.

– Чё-о-о-орт! Давай, правь к этому гребню.

Я двинул джойстиком. Луноход послушно изменил направление. Однако писк участился. Меня это немного пугало, будто я играл в «Сапёра», только на настоящем минном поле.

– Наша машина, Гордей, и то намного умнее этой рухляди. – Айрис взволнованно прислушивалась к писку.

Вдруг перед нами протянулась длинная тонкая полоса света, буквально в ста метрах впереди. Её выхватило из тьмы поднявшееся над горизонтом солнце.

– Это похоже на…

– Обрыв, – закончила мою мысль Айрис. – Тормози!

Я дёрнул джойстик на себя, но вездеход не послушался команды, понёсся вперёд, как с горы, подпрыгнул несколько раз и полетел. Нас кидало по салону. Мы с Айрис ударились несколько раз друг о друга, о панель, потолок и кресла. К счастью, невысокая гравитация способствовала тому, что удары не были опасными. Луноход ударился в последний раз, заскрежетал верхней частью кабины как по щебню и вскоре остановился.

– Мы свалились в расщелину, – озвучила Айрис то, что и так было мне ясно. Тьма снаружи была абсолютной. А мы лежали на потолке.

– Приехали, – произнёс я трагическим тоном, пытаясь приподняться. – Ты как?

– Без повреждений. А ты?

– Вроде тоже. Отключай фильтр, может станет лучше видно?

– Вряд ли. Сюда солнце не попадает.

– Попробовать надо.

Айрис с охами и вздохами нашла удобное положение и снова полезла в меню. Отключила фильтр. Ничего не поменялось. Затем она нашла включение внутренней подсветки. Яркий свет ударил по глазам. Я посмотрел на супругу. У неё красовался фингал под правым глазом и была рассечена кожа на левой скуле. У меня, как оказалось, носом пошла кровь, а я этого не чувствовал, будучи в лёгком шоке. Мы занялись друг другом, утирая кровь.

– Что будем делать? – спросил я у Айрис, надеясь, что её смекалка поможет найти способ дать знать о себе.

– Пока не знаю. Было бы здорово, чтобы существовала какая-нибудь служба, мониторящая поверхность спутника, которая увидит следы от лунохода, заканчивающиеся в расщелине. Только это весьма малый шанс на спасение.

– Выбраться отсюда мы не сможем, придётся сидеть и ждать, – заключил я печально. – А тут ни туалета, ни еды.

– Гордей, держи хвост бодрей. – Айрис протянула пятерню, чтобы ухватить меня за повреждённый нос.

Я успел увернуться.

– Не трогай его, только кровь остановилась.

– Прости. Не расклеивайся. Не в первый раз же.

– И не в последний, смею тебя заверить.

– Звучит оптимистично, хотя похоже на намёк, что все проблемы в нашей жизни происходят благодаря мне.

– Вот такого размера проблемы, как сейчас, как правило, да, это твоя заслуга.

– Какая личность, такие и проблемы. У маленьких людей и проблемки маленькие, – Айрис записклявила, чтобы красноречивее изобразить маленького человечка, которым, видимо, являлся я.

– Мне просто для счастья многого не надо.

– Ладно, прости. Ты точно не виноват, в том, что мы сюда свалились, хоть и рулил этой штукой.

– И ты меня прости, не время собачиться. Выберемся, поскандалим как следует, с мордобитием, как во всех нормальных семьях.

– У тебя нет шансов, однорукий бандит, – усмехнулась Айрис с чувством явного превосходства.

– Да я тебя одной левой.

– Правильнее сказать, без меня ты одной левой.

– Зараза. – Айрис умела морально пикироваться и одерживала надо мной верх. – Ой, кажется, мамин ужин переработался и просится наружу, – сделал я испуганные глаза.

– Гордей, нет. У нас слишком маленькое помещение, чтобы справлять нужду.

– Ладно, я пошутил. Давай уже, включай мысль, продемонстрируй нам преимущество генетического отбора.

– А ты не мешай мне думать.

– Хорошо, я буду молчать.

В салоне лунохода повисла почти гробовая тишина. Слышно было только электродвигатель, работающий над нашей головой. Луняне, похоже, ленились менять подшипники. Айрис закрыла глаза и смотрела в одну точку, как йог на медитации.

От нечего делать я решил развлечь себя изучением органов управления луноходом. Было бы здорово, если б на кнопках имелись подписи, а не символы, которые мне ни о чём не говорили. Я нажал парочку подозрительных, на панели загорелись дополнительные лампочки, но ничего заметного не произошло. Иногда раздавался писк, но я был уверен, что внедорожник пытался так предупредить нас о своём необычном положении вверх колёсами. Исследуя кнопки, я ударился о джойстик управления. Машина дёрнулась из-за инерции повернувшихся колёс. Я повертел его ещё несколько раз, и машина начала раскачиваться на покатой крыше.

– Ого, я точно так же из сугроба выбирался.

Мне показалось, что враскачку я смогу задать такую амплитуду, что машина встанет на борт, а дальше мы с Айрис попробуем навалиться на одну сторону и поставить её на колёса. Я вращал колёсами целую минуту, но амплитуда не увеличивалась. Ещё через минуту понял, что этот способ нам не годится.

– Продолжай думать, – посоветовал я Айрис, отвлёкшейся на мои эксперименты.

Неожиданно я увидел на рукоятке джойстика крышку, скрывающую под собой несколько кнопок. Она так незаметно сливалась с корпусом, что не ощущалась пальцами. Я откинул её и внимательно изучил символы на кнопках, подсвечивая телефоном. На одной был нанесён рисунок, изображающий солнечный круг с лучами. Я решил, что это либо раскрытие солнечных батарей, либо подсветка салона. Нажал, не предупредив Айрис. Яркий свет ударил перед лобовым стеклом. Оказывается, здесь были обыкновенные фары, как у обычного земного автомобиля, а мы искали каких-то необыкновенных технологических новшеств.

Свет сам по себе нам уже не был особенно нужен. Он никак не решал проблему перевёрнутого транспорта и не помогал выбраться из расщелины. Однако он открыл одну необычную вещь, выхватив из темноты встроенную в стену огромную дверь с барельефными рисунками, напоминающими те, что мы уже видели внутри лунных помещений, оставшихся от древних исчезнувших цивилизаций.

– Ни себе хрена! – Я уткнулся в стекло вездехода, заворожённый необычным артефактом. – Вот это размерчики.

– Как ты включил свет?

– Тут кнопка на джойстике. Ты её не заметила.

– Может, потому, что кто-то держал его в руке?

– Может. Здесь ещё две.

– Дай гляну. – Айрис вырвала у меня из рук телефон и осветила им рукоять джойстика. Она сразу полезла их нажимать.

– Осторожнее!

Поздно, уже нажала. В недрах вездехода что-то зашумело и зашевелилось.

– Катапультируемся прямо в землю, – выдавил я со страхом.

На экране панели загорелся контур вездехода, перевёрнутый вверх ногами и значение его положения относительно горизонтальной нормали в градусах. Значение было отрицательным. Нам не было видно, что происходило в стороне багажника. Громко зашумел оборотами старого подшипника мотор, корпус дрогнул и начал переворачиваться. Машина встала набок, замерла, а через несколько секунд продолжила движение и мягко приземлилась на колёса.

Я выдохнул, поняв, что во время процесса переворачивания не дышал.

– Что это было? – спросил я у Айрис.

– Манипулятор. Им пользуются для сбора минералов и в качестве домкрата, как в нашем случае.

– Ты поняла это по символу на кнопке?

– Нет, прочитала на экране, когда он включился.

– Молодец, что дальше?

– Не придумала ещё.

Я посмотрел на гигантскую дверь.

– Интересно, у этих людей всё было так просто. Может, они и ручки делали снаружи для открывания двери?

Мне захотелось подъехать чуть ближе. Двинул джойстик, но машина не тронулась с места, зато перед ней махнул своим щупальцем манипулятор.

– При зажатой кнопке джойстик становится органом управления манипулятором, – пояснила мне Айрис.

– Ясно. – Я ещё раз нажал кнопку и подъехал к двери на расстояние пяти метров. – Ведь в таких условиях, при постоянной температуре и отсутствии воздуха, устройства должны сохраняться тысячелетиями. А эти парни умели строить на века. Наверняка эта дверь ещё в рабочем состоянии.