- Феликс, не надо, - в груди так сильно печет, словно я снова сгораю заживо.

Боль адская пронзает от самой макушки до кончиков пальцев на ногах. Морщусь, отодвигая от себя снимки. Они вызывают еще больше плохих эмоций. Они отравляют. Убивают.

- Инна, харе наматывать сопли на кулак, - злится, беснуется.

Сквозь темные очки вижу, как он напряжен, как плотно сжаты его зубы, как желваки на скулах ходуном ходят.

- Может… может это его двойник? - шепчу себе под нос, кое-как двигаясь по кровати.

Встаю, ощущая напряжение в мышцах. Все тело как будто мелкие иголочки пронзают. До сих пор кажусь себе деревянной куклой, которую скоро за нитки будут дергать, чтобы я в себя пришла.

- Вот вроде бы умная баба, - подпрыгиваю на месте, так как Феликс слишком бесшумно ко мне подобрался. - Хочешь свожу тебя в Вегас? - руки кладет мне на плечи и слегка встряхивает, видимо, чтобы отрезвить. - Воочию увидишь Клима Голубева, - ржет, запрокидывая голову. - Ах-нет. Его же сейчас зовут по-другому.

- Феликс, я тебя прошу, - плачу, промокая соленой жидкостью бинты на лице. - Ты делаешь мне больно, - его руки как будто железные. Давят своей тяжестью, чуть ли не заставляя на пол упасть.

- Мммм, - гадко усмехается, пробегаясь по мне взглядом. - Интересно, ты также умоляла тех девок тебя пощадить, а? Также говорила, что тебе больно?! Орала им, что у тебя в животе ребенок, да?

- Нет-нет, хватит.

Не могу его слушать. Не могу. Все на части разрывается. Особенно упоминание частички моей души. Чуда, что я так ждала. С трепетом и безграничным счастьем. И которое потеряла после тех избиений в камере.

Даже, возможно, шанса в будущем стать матерью.

- Неужели вам плохо, миссис Голубева? - от его ехидного голоса внутри все холодеет. – Ах, простите Христа ради, - ядовитая, мерзкая усмешка. – Ты же для всех умерла. Тебя нельзя так называть, - глаза в глаза. – Может я все-таки куплю два билета до Лас-Вегаса? Косточки погреешь.

Снова он про этот город греха. Снова упоминает праздную жизнь Клима. Или не Клима.

- Пожалуйста, прекрати, - чуть ли не умоляю. - Я не верю тебе!

- Боже, - зло смеется. - Да ты и правда наивная и глупая, - во взгляде столько презрения ко мне. - Тебя же просто облапошили! Смешали с грязью, отправили на нары, так еще и заказали твое убийство. И кто же это мог сделать, а? - наигранно округляет глаза. - Ах-да, точно! Твой горячо любимый муж. Тот самый подонок, на которого ты меня променяла пять лет назад. Хотела хорошей жизни? Так вот же она. Ну что, - снова встряхивает. Аж зубы бьются друг об друга. - нравится быть никем? Нищая, обездоленная, никому не нужная девка! Да кому ты сдалась? Кто узнает в этой, - обрисовывает рукой мое тело в бинтах. - мумии светскую львицу?

- Замолчи! Заткнись! - кричу нечеловеческим голосом, закрыв уши ладошками. Каждое его слово подобно незаживающей ране. - Ты не имеешь права так со мной разговаривать.

- Еще как имею. Теперь ты принадлежишь мне, - Феликс - безжалостный монстр. В нем нет никакого сочувствия. - И ты сделаешь все, что я тебе прикажу. Сыграешь в самую опасную игру, даже ценой собственной жизни.

- А если я не соглашусь? - дышу через раз, пытаясь на ногах устоять.

- Ох, милая Инна, - на его лице дьявольский оскал. - тебе лучше не знать что будет в таком случае, - поправляет одежду, уже не глядя на меня. Словно я пустое место. - Скоро я озвучу тебе весь наш план, - взмахивает рукой, зная, что возражу. - Ты будешь беспрекословно ему следовать. Иначе, - наклоняется надо мной, обдавая горячим дыханием. - превращу твою жизнь в еще больший ад.

Оттягивает вниз мои очки, от чего дергаюсь в сторону, пытаясь избежать яркого света. Глаза режет. Из груди вылетает протяжный стон, а по ушам бьет резкий хлопок дверью.

Сгибаюсь пополам, падая на пол. Жуткая боль пронзает все тело, но я продолжаю стоять на коленях, громко крича на всю палату.

Нечеловеческий ор, как дикое животное, которого живьем пронзают пикой до самого сердца.

Я и правда ощущаю себя сейчас никчемной, уничтоженной. Просто мумия. Просто пустое место. Нет никто. И звать никак. Ведь Инна Голубева умерла. Ее отправили на тот свет прямо в камере год назад.

*

Мне снились кошмары. Жуткие. Мерзкие. Вызывающие чувство тревоги и огромного страха. Доводящие до пронзительного, истошного крика. До метания по кровати, не смотря на боль во всем теле.

И так каждую ночь.

Я вновь и вновь возвращалась в тот злополучный день в тюрьме. Чувствовала запах бензина, гари. Слышала ржущие голоса тех женщин, что пришли свершить страшное преступление.

Я пыталась выбраться. Пыталась закричать. Все тщетно. Шансов на спасение не было. Языки адского пламени подбирались ко мне все ближе и ближе. Вот сейчас все свершится. Сейчас умру в страшных муках.

Бац. И все прекращается. Тьма исчезает. Озираюсь. Я на цветущей поляне. На мне легкое голубое платье. В волосах белая лента. Неподалеку вижу расстеленный плед с корзиной для пикника.

Бегу к нему, зная, кто там меня ждет. Сердце чувствует присутствие любимого человека рядом.

Спотыкаюсь. Громко кричу, падая кубарем с небольшой горки. Прямо к кому-то в ноги. Поднимаю голову вверх. Солнце нещадно режет глаза, но я отчетливо вижу лицо… Клима.

Он так искренне и мило улыбается, излучая тепло, заботу, нежность. Что меня накрывает волна безграничного счастья.

Но уже через секунду все оборачивается настоящим кошмаром.

Я вновь во тьме. Вжимаюсь в стену. Руки в цепях. Ноги оказываются связаны. Надо мной он… мой любимый муж. В его руках канистра. Сзади, из тени выступают омерзительные монстры, которые тут же кидаются в мою сторону, раздирая все в клочья.

- Аааааа! - подскакиваю на кровати, от чего кожа натягивается, причиняя мне острою, невыносимую боль. - Боже!

Даже дотрагиваться до себя не могу. Сразу становится физически плохо. Хочется сдохнуть, лишь бы эти мучения наконец-то прекратились.

Ведь что это за жизнь, когда я вся обмотана бинтами? Когда лицо в ужасных ожогах… Когда мне некуда идти… Я же умерла для всего мира.

Быть может по-настоящему жизни себя лишить? Как в прошлый раз, когда мне помешал Феликс.

Он тогда ворвался в палату как ураган. Выбил у меня из рук острый предмет, швырнув меня на кровать и стал орать. Дико, ужасающе.

Говорил, что я просто идиотка, раз решилась на такое. Встряхивал. Обзывал. Смеялся над моей беспомощностью. Что я никому не нужна. Что как только выйду отсюда, могу оказаться в захолустной подворотне, став обычной шлюхой в руках мерзкого сутенера.

- Подумай, Инна, чего ты хочешь больше? Быть разработанной подстилкой наркоманов или же отомстить тем людям, что тебе боль причинили? Ты же наверняка читала «Графа Монте-Кристо» и знаешь, как тебе поступить. Хотя… не верю я, что ты способна на месть. Только и можешь, что рыдать, себя жалея. Глупая дура!

Да, глупую наивную дурочку, верящую в добро и честность людей, так жестоко облапошили. Превратили в овощ, которому только на помойке место. Среди отбросов, а не в высшем свете, где когда-то я блистала. Где когда-то имела все самое лучшее.

- Инна Голубева умерла. Инна Голубева умерла. Умерла. Умерла.

Шепчу себе по нос как мантру, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Я не знаю… не знаю, что мне сейчас делать.

Как возвращаться к нормальной жизни?

Какой мне сделать выбор? Быть мумией, медленно упиваясь жалким сожалением к себе? Или же начать все с чистого листа?

Стать как феникс, восстать из пепла. Прекратить плакать, прекратить надеяться на лучшее. Быть сильной, не смотря ни на что.

Феликс прав, черт возьми. Пора снимать розовые очки. Безжалостно. Вырывать с корнем свою наивность и глупость. Сейчас же…

*

- Я хочу новое лицо, - едва доктор заходит ко мне в палату, я озвучиваю ему свою мысль.

Всю ночь про этого думала. Взвешивала варианты. Как умалишенная вглядывалась в снимки Клима.

Смотрела и смотрела, как он улыбается другой женщине. Как он счастлив. Ни о чем и ни ком не переживает. Просто наслаждается жизнью под чужим именем. Под чужой личностью.