Это случилось, когда курортный сезон подходил к концу. В прибрежных отелях уже стали разбирать пирсы, снимать заграждения и складывать инвентарь, и тут вновь установилась сухая и тёплая погода. Туристы снова хлынули на побережье. Однако, вторая волна отдыхающих несколько отличалась от первой. В основном это были люди старшего возраста и дети. Темпераментные испанские пенсионерки и сдержанные немецкие бюргеры, способные взбодриться только после изрядной дозы пива, составляли основной контингент отеля, куда я попал совершенно случайно.

От аэропорта до места ехать более часа по извилистой живописной дороге, и я предался созерцанию местных красот.

Сначала дорога пролегала по выжженной от летнего солнца земле мимо неглубоких, но довольно широких голубых озёр с многочисленными стаями розовых фламинго. Зрелище было прекрасным, и пассажиры буквально прилипли к окнам. Защёлкали затворы фотоаппаратов. Бывалые туристы, а таких в автобусе было не мало, говорили, что в этом году птицы прилетели на зимовку слишком рано и строили разные догадки по этому поводу. Затем дорога стала петлять, то спускалась к самому морю, то поднималась в горы, и тогда открывался красивый вид на всё побережье, изрезанное песчаными бухтами, и белые дома островитян. Когда проезжали по мосту через неглубокое ущелье, я заметил, что по обе стороны дороги была натянута проволочная сетка, а внизу виднелась довольно плотная застройка с плоскими крышами. Поинтересовавшись у нашего гида, миловидной девушки в синей униформе, для чего нужна эта сетка, я услышал довольно необычный ответ. Оказывается, это место облюбовали себе самоубийцы, и нижние жители много жаловались, что на их крыши постоянно падают сверху тела, доставляя неудобства порядочным людям. Местные власти не нашли ничего лучше, и решили проблему таким оригинальным способом.

« Неужели в этом чудном, райском месте находятся желающие свести счёты с жизнью?» – с недоумением подумал я.

Ещё в автобусе, обратил внимание на пару, которая сидела впереди. Мужчина, немногим за 50 лет, высокий, коротко подстриженный с сединой в волосах. Статная осанка и пытливый взгляд делал его не похожим не беззаботного отдыхающего. В иной обстановке я бы принял его за бывшего телохранителя или работника спецслужб. Другие его качества, которые я успел заметить – сдержанность в беседе с посторонними и полное отсутствие эмоций лишний раз убедили меня в этом.

Полную противоположность являла его спутница. Женщина, лет 40, стройная, среднего роста, пропорционально сложенная, очевидно, была в прошлом спортсменкой. Простое, открытое лицо так и сияло от счастья. Её весёлое, радостное настроение непроизвольно передавалось и другим пассажирам. Они тоже начинали улыбаться и оживлённо беседовать.

Разговаривала пара между собой на непонятном, певучем языке, естественно звучащем из уст женщины, но, было видно, что мужчине он даётся с трудом и это не его родной язык. Он называл её Ани. Как звали его, я так и не узнал. Ни разу за всё время, что я видел их вместе, она не произнесла его имя.

Отель, куда нас привезли, находился в отдалении от населённых мест на берегу небольшой, уютной бухты, окружённой крутыми скалами. Как потом выяснилось, это было одно из лучших мест на острове. Деревянная, извилистая и широкая лестница плавно спускалась к песчаному пляжу.

У отеля вышли только я и Ани со спутником, а автобус укатил дальше, развозя отдыхающих по побережью. «Спец» уверенно направился в здание, было понятно, что он здесь не первый раз, а я молча поспешил за ними. Еще в автобусе я понял, что они не муж и жена и не удивился, когда, после любезных переговоров на местном языке, им предложили две смежные комнаты с видом на море. Мой ломаный английский плохо убедил администратора, что мне тоже хотелось бы любоваться морскими закатами из окна, и я получил комнату в соседнем здании за дорогой с видом на автобусную остановку.

На следующий день мои попутчики взяли машину, и сразу после завтрака уехали из отеля, а я занялся изучением окрестностей. В давние времена остров был римской провинцией. Об этом свидетельствовали многочисленные памятники. Удивило одно обстоятельство. Где-то, в другом месте найденную древность тщательно исследуют, проверяют, собирают по этому поводу совещания, ведут дискуссии, а здесь артефакты лежали прямо под ногами, и никому до них дела не было. Наверно, местные жители считали себя наследниками той ушедшей эпохи, и все эти полуразрушенные дворцы, скульптуры, амфитеатры были для них лишь частью их прошлой жизни.

К вечеру Ани со спутником вернулись. Женщина просто цвела от счастья. Даже непроницаемый «спец» как-то смягчился, подобрел лицом. Ани быстро скинула лёгкое платье, обнажив стройную, сильную фигуру, и сразу прыгнула в воду. Догадка моя подтвердилась, она действительно была спортсменкой, может быть только недавно закончившей свою карьеру. Ани резвилась, как ребенок, украдкой наблюдая за своим спутником, и только иногда тревожно замирала, когда «спец» разговаривал по телефону. Звонили только ему, сам он никогда не звонил. Стоило ему прекратить разговор, она тут же снова с наслаждением продолжала плескаться в воде. Однажды, когда она размашисто плыла на спине, купальник соскользнул с её покатых плеч, обнажив белую, по девичьи крепкую грудь. Кажется, только я заметил это, потому что в ту же минуту она ушла под воду, а когда снова появилась на поверхности, всё было на месте.

Поездки их продолжались несколько дней, и я подумал, уж не медовый ли месяц проводят они на этом чудесном острове. А потом «спец» исчез, и Ани осталась одна. Целый день, как неприкаянная, бродила она по пляжу, не купалась, не загорала. Она даже не вышла на ужин, и я начал беспокоиться. Но на другой день она появилась, бодрая и весёлая, как прежде. Наша бухта была скалами защищена от ветра и волн, поэтому здесь было много детей, которыми и занялась Ани. Она играла с ними в догонялки и прятки в прибрежных валунах, строила на песке замки, но самым интересным развлечением было другое. Ани заплывала подальше, ныряла под воду, находила там косяк мелкой рыбёшки и загоняла его к берегу. Стайка, достигнув мелководья, как по команде выпрыгивала из воды, блеснув на солнце яркой чешуёй, и скрывалась опять в море. Дети визжали от восторга, даже взрослые с интересом наблюдали эту картину. Ани становилась заметной личностью. Её узнавали, здоровались, пытались заговорить с ней. В ответ она кланялась, широко улыбалась, но не разговаривала ни с кем. Кое-как она могла объясняться на английском, что было явно недостаточно, чтоб поддержать беседу.

Прошло ещё несколько дней, «спец» всё не появлялся, и настроение Ани снова стало падать. Чтобы как-то развлечься, она брала водный велосипед и уплывала далеко за скалы. Её несколько раз возвращали обратно, а потом и совсем отказали в прокате.

Вскоре она тоже исчезла. Её не было за завтраком, не вышла она и к ужину. В отеле к этому отнеслись весьма спокойно. Туристы часто не ночуют у себя в номере, другое дело, если их не будет при выписке, но я почуял неладное.

Утром я решил обследовать берег. Небольшой прогулочный катер стоял у пирса, но капитана нигде не было. Поспрашивав окружающих, разыскал его в тесной подсобке на берегу. Он смотрел футбол и сначала наотрез отказался плыть со мной, аргументируя тем, что пассажиров сейчас мало, и, вообще, сезон уже кончается. Я объяснил ему, в чём дело, да ещё подкрепил свои слова шуршащей бумажкой, только тогда он согласился участвовать в моём мероприятии.

Мы медленно шли вдоль берега. Я внимательно вглядывался в отдельные фигурки, пытаясь разглядеть знакомый силуэт. Там, где народу было побольше, приставали к берегу. Я показывал фото Ани, которое украдкой успел сделать на свой телефон, но везде получал отрицательный ответ. Никто из отдыхающих в скалах дикарей и нудистов не видел её. Так прошла половина дня. Мой капитан стал откровенно скучать и поглядывать на часы, давая понять, что пора заканчивать поиски.