— Теперь что?

Эта мысль молнией пронеслась в мозгу Посвистова. Он беспомощно поднял скованные руки.

— Мы с вами точно младенцы, — с горечью произнес он. — Подумайте: два револьвера, а свободны только слабые руки женщины.

— Вас беспокоят эти штучки? — спросил Дегро. — От них можно освободиться. Если милейшая Марго поищет у меня в заднем кармане брюк, то найдет ножик, снабженный пилкой. В четверть часа мы освободимся от наручников. Какое счастье, что эти ослы отобрали у меня только револьвер!

Марго исполнила просьбу. Универсальный нож Дегро был снабжен множеством различных инструментов, в том числе и хорошей английской пилкой.

Баталин перешел в «рабочий» кабинет. Сейчас это был уже не добродушный мешковатый богач-коммерсант, каким его знала русская колония Парижа. Лицо его стало холодным и непроницаемым, в глазах залегла суровость. Казалось даже, что и ростом он стал выше. Маска, которую он носил в Париже, упала, и теперь в кабинете Марка сидел чекист Баталин, исполнявший ответственные и редкостные по жестокости поручения III интернационала.

В нем не было и тени мягких чувств по отношению к женщине, с которой он, вольно или невольно, прожил два года. Склонившись над бумагами, положенными перед ним Марком, он недовольно хмурил брови.

— Что за допрос? — пренебрежительно говорил он. — Вы не сумели вырвать у нее ни слова. Увидите, как пойдет дело у меня. Где же товарищ Самуил?

— Должно быть, в подвале. У товарища развито чувство юмора. Он любит поговорить со своими арестантами… Вот, должно быть, он…

За дверью, ведшей в подвал, послышалось движение. Не обращая внимания на шум, Баталин продолжал разбирать бумаги на столе.

— Руки вверх! — загремело вдруг в комнате.

Посвистов и Дегро, вооруженные револьверами, стояли в дверях. Посвистов держал на мушке Баталина, а Дегро, улыбаясь, целился в Марка. Марк поднял руки. Баталин был человеком другого сорта: он вскочил и схватился рукой за задний карман брюк.

Грянул выстрел. Баталин, изрыгнув ругательство, отвалился корпусом на кресло.

— Так будет лучше, — сказал Посвистов. — Милая Марго, — крикнул он в открытую дверь подвала, — не сумеешь ли ты чем-нибудь связать этих молодцов?

Марго вышла и застыла в удивлении.

— Серж? — пробормотала она, переводя недоуменный взор с чекиста на Посвистова. — Что с ним?

— Ваш Серж — видный чекист и ему предназначалось удовольствие свернуть нам голову, — пояснил Дегро. — Если вы, Посвистов, покараулите этих молодцов, то я мигом разыщу все, что нужно. Я знаю дом.

Он передал Марго револьвер, а сам исчез внутри дома.

Прошла минута в напряженном тягостном молчании. Раненый Баталин шевельнулся и застонал. Марго била нервная дрожь: все пережитое за сутки не могло сравниться с последней неожиданностью — с превращением богатого русского коммерсанта Баталина в чекиста!

Вернулся Дегро. В руках у него была связка наручников.

— Этих вещиц у них изрядный запас, — весело сказал он, прилаживая одну пару наручников к рукам Марка. — Через этот дом в каменоломне прошло немало русских эмигрантов. Если откачать воду, заполняющую большую шахту, то можно найти с дюжину трупов, снабженных этими штучками. Утро и нас должно было застать там…

Он надел наручники и на Баталина, раненного в плечо.

— Вот и прекрасно! — самодовольно произнес он. — А не отправить ли их в каменоломню?

Марго в ужасе вскрикнула:

— О, нет, нет!

— Это было бы вернее, но раз у вас слабые нервы, то я готов только проводить их в камеру к покойному товарищу Самуилу, — и дело с концом!

Спустя пять минут они покинули дом.

На дворе стоял автомобиль Дегро — великолепный четырехместный лимузин. Посвистов завел мотор.

— Погодите, я сейчас вернусь, — сказал Дегро и скрылся в доме.

Пропадал он довольно долго и вышел, нагруженный свертками. Из карманов торчали горлышки бутылок. Боковой карман подозрительно оттопыривался: Дегро не забыл захватить и найденную денежную наличность.

— Нам не придется делать остановок для ужина, — весело объявил он. — Я захватил кое-что в дорогу.

Бельдит — маленькая рыбачья деревушка на пустынном побережье Бискайского залива. Высоким голым утесом врезается здесь в море мыс Трех Святых — длинная и мрачная громада камня, населенная чайками и гагарами.

Деревушка укрылась за мысом в лощине, окруженная каменными глыбами и сосновым лесом, в беспорядке громоздившимися по уступам. Лес и скалы отделили этот уголок от всего мира и, должно быть, поэтому о его существовании позабыли и люди, и небо.

По крайней мере, жители Бельдита не могли похвастать частым лицезрением начальства, за исключением собственного мэра, который олицетворял собой карающую десницу закона и в то же время был самым богатым человеком в Бельдите.

Что касается небес, то и они редко давали знать о себе бельдитцам, во всяком случае, очень скупо расточали свои блага на население — оно было бедно и свыше головы набито предрассудками. Не расточая милостей, небеса не очень часто простирали над Бельдитом и наказующий перст — население не знало болезней, и потому оравы босоногих ребят росли и крепли на радость родителям в суровой, чисто спартанской обстановке — в обрез пищи и по горло работы.

Когда-то в благословенные времена королей, в лесу за Бельдитом высился замок, принадлежавший маркизам Сомбертон. Революция погасила довольно невзрачный блеск этой семьи и разрушила самый замок. Никто не заботился о его восстановлении. В небольшом кирпичном домике возле руин жил когда-то сторож, неизвестно что охранявший, но он умер от старости, и владение было окончательно предоставлено милости провидения.

Рыбаки Бельдита использовали руины в качестве строительного материала, и несколько кирпичных домиков украсило деревню. Сорок лет никто не заявлял никаких претензий на имение, но год тому назад явился из Парижа некий полный господин, нанял рабочих, и закипела работа в запущенном поместье.

У Дегро были особые основания приобрести это владение. Дикий, заброшенный уголок как нельзя лучше соответствовал его намерениям. Работая на большевиков, Дегро никогда не строил иллюзий насчет того, что его господа когда-нибудь оставят его в покое и примирятся с его отставкой за «выслугой лет». Дегро знал, что большевики не упускают человека, сколько-нибудь знакомого с их секретами, и решил на всякий случай обзавестись таким укромным уголком, где можно было бы чувствовать себя в безопасности, хотя бы на время.

Сколотив определенный капитал, Дегро собирался исчезнуть из Парижа. В Бельдите он думал пожить ровно столько времени, сколько понадобится для того, чтобы естественным образом изменить свою внешность — отрастить солидную бороду и акклиматизироваться под именем Клода Деливрон, рантье, живущего на покое в собственном имении.

За год до событий, описываемых в этой книге, на месте руин старого замка Бельдит выросла вилла в стиле швейцарского шале.

Заброшенный парк — чудный уголок зелени между скал — был приведен в порядок и огорожен высокой чугунной решеткой. Плющ, разросшийся на развалинах, был направлен рукой садовника на ограду и постройки. Издали казалось, что могучая волна зелени плещется, разбиваясь о белый домик и силясь захлестнуть его.

Садовник Барбю в течение года был единственным хранителем и обитателем имения Дегро. Он с женой и восьмилетним сыном занимал бывший домик сторожа, тоже приведенный в порядок и стоявший возле главного въезда в парк.

Рантье Деливрон навещал свое владение всего несколько раз и проводил здесь не больше двух-трех дней сряду. В эти дни жена садовника — добродушная толстушка Мари-Жозефина — стряпала в барском доме для хозяина. Во время таких поездок мнимый рантье Деливрон делал распоряжения относительно последних мелочей убранства дома. Из некоторых подробностей обстановки Мари-Жозефина сделала вывод, что в доме будет жить и дама.