— Ты кушай, а то голодный. Не жди никого, — заявил Гнолхам и подсунул мне рюмку с чачей.

— За здоровье, — сказал он.

— Нет. Мы выпьем за первого бога этого мира, моего брата Алексея, за всех них, за трёх людей, что создали этот мир, что дали ему первый толчок. Они верили в него и теперь этот мир живой. За них, за богов! Не чокаясь!

Мы выпили. Возникла пауза. Минута молчания пришла сама по себе. Все сидели тихо, каждый думал о своём. Но я теперь видел всех их насквозь. Я даже моргнул и убрал пока это умение внутрь себя. Нужно будет — ещё раз вызову, но не постоянно. Пусть в каждом будет небольшая тайна для меня.

Гнолхам налил вторую рюмку. Я внимательно посмотрел не него.

— Да я точно бросил. Да и что тут пить то? — добавил тот и включил кавказский акцент на последней фразе. Я улыбнулся. Он действительно бросил пить и я видел это. Я аккуратно стал есть. Действительно, словно в прошлой жизни ел — так проголодался. Ещё бы поспать, но у меня есть очень важное дело. И теперь я не буду ничего откладывать. Еда — это святое. Как говорил великий полководец: война войной, а обед должен быть по расписанию. Но после этой трапезы меня ждала не война, а суд. Хватит уже, повоевали. Пора и честь знать.

Куски мяса таяли во рту, а вокруг меня началось настоящее веселье. Я задумался. Сейчас я выйду судить. Какое наказание Ирине придумать? Я больше не спрашивал себя имею ли я право. Как там у Достоевского? Тварь я дрожащая или право имею? Она убила моего брата, а Павел был оружием. Так что я ой как имею право. Ну и заодно надо всех навестить, проверить, что там они усвоили. Сколько там времени прошло после того, как меня оставили одного на скале? Уже целых 43 минуты. Когда только успели они пролететь? Вроде нигде не задерживался. Веселье вокруг меня продолжалось, а я стал холоден внутри. Я теперь судья. Не нужно лишних эмоций. И опять полезла философия из меня, вот только теперь это было немного другое. Если я пока не могу придумать как наказать Ирину, то надо начать с награждения. Кого там нужно наградить? Виталия — Лорда и конечно надо найти ту девочку, что играла роль моей дочери Лизы. Запомнился мне этот ребёнок. И я даже знаю, что ей подарю. В моей руке возникло колечко удачи и я тепло улыбнулся. Пора. Но начну я с Лорда.

***

Марина негодовала: эта сука Ирина улетела в Израиль и там к сожалению была недоступна для ФСБ и русского законодательства. Но Марина была бы не Мариной, если бы так это оставила. Она решительно собрала сумочку в дорогу. ничего лишнего. Она лично прибьёт эту Ирину. Не убьёт конечно, но та должна лишиться части тел, как и её муж Виталий. Теперь он без двух ног и немного впал в депрессию из-за того, что стал больше инвалидом. Но Марина видела, что это временно. Ничего, она своей любовью снова зажжёт его. Какой же он инвалид? Слово инвалид — оно вообще неправильное. Некоторым нормальным людям ой как далеко до некоторых инвалидов, для которых каждый день жизни как подвиг. А здоровые лежат на пузе и в ус не дуют, ничего не делая и не желая как-то развиваться по жизни. Вот кто инвалид. Марина взяла сумку и села за руль автомобиля. Она решила, что заедет к Виталию в больницу, где он пока лежал после ранений. Ему уже ничего не угрожало и он рвался домой, но Марина настояла, чтобы его там подержали подольше. Была у неё одна идея, как быстрее поставить Виталия на ноги. И тут речь не про костыли или протезы, а про образное выражение. Марина погладила свой живот и порадовалась, что малыш среагировал на её ласку пинком. В её утробе развивался настоящий воин, который многое чего достигнет. Но это будет в будущем, а пока он ещё только рос внутри, готовясь родиться. С Мариной в автомобиль сели и охранники, но эти ребята по достоинству оценили Марину. Иногда им казалось, что не они её защищают, а она их.

Автомобиль рванул в сторону больницы. Марина настроилась на разговор с Виталием. Он должен понять, что для Марины ничего не изменилось в нём: подумаешь часть тела потерял. Зачем она вообще нужна? Да и бионические протезы можно поставить и дальше жить. С этими мыслями Марина уверенно вела автомобиль, улыбаясь. Её любимый жив, а это главное. Всё остальное разрулится. Ведь он в первую очередь как очнулся беспокоился за других, спрашивал больше о других, чем о себе. И думал о других больше. А сколько его друзей сразу стали помогать Марине, бросив все свои дела. Жалко только Ирину не смогли перехватить. Но у ФСБ уже всё было необходимое, чтобы её арестовать. Команда Виталия сработала как часы. По горячим следам были взяты записи с камер наблюдений и был вычислен автомобиль Ирины, который ошивался рядом с местом покушения. Также был замечен спецназовец внутри, который был потом найден на записях камер рядом с автомобилем Виталия. Ирина явно дала ему что-то. Тут даже дурак поймёт, что произошло, а со всеми доказательствами у Ирины не осталось шансов избежать правосудия. Тем более, Марина нашла тех, кто делал ей пластику и эти доказательства тоже предоставила в ФСБ. Теперь там знали про эту новую Ирину всё. Марина вновь улыбнулась. Даже хорошо, что она уехала из России. Это такой шанс отомстить ей лично.

***

Где-то в избушке старик Амос посмотрел в блокнот и сказал:

— Ну не надо быть такой кровожадной, Марина. Ладно, пусть Везунчик, этот новый Андрей Макаров решит её судьбу. Вроде он всё понял наконец-то. Вот уж действительно: пока не пнёшь — не полетит!

И Амос уверенно закрыл блокнот. Его миссия была завершена. Не нужно теперь блокнотов.

Я шагнул сразу в палату. Зачем делать лишние шаги, если я так могу.

— Ой. Ты откуда? Андрей? — не понял Виталий. Он сидел на кушетке и в момент, когда я появился, в вздрогнул. Я немного не учёл это.

— Как ты тут оказался и прошёл охрану? — не понял Виталий и всё-таки нажал кнопку вызова охраны. Я отвлёкся на двух персонажей, что практически сразу влетели в палату.

— Простите ребята, но постойте пока снаружи, — сказал я и взмахом руки выставил их за дверь и запер её. С той стороны послышался мат и в дверь стали ломиться. Я взмахнул ещё раз и оба охранника сразу успокоились. Они встали по обе стороны от двери как и раньше. Виталий не видел конечно всего, что происходило с охранниками уже за дверью, но мой взмах руки он точно видел и видел как охранники буквально вылетели из помещения, как и то, что потом дверь закрылась.

— Испугался? — спросил я.

— Я не знаю. Ты так неожиданно появился. Но как? Я что в виртуальной реальности сейчас? Я в игре? — не понял Виталий.

— Нет конечно. Это реальность.

— Но… — Виталий взмахнул в сторону двери, потом на меня, — Ты же мёртв в реале и существуешь только в игре. Ты же там завис. Я сам эту информацию узнавал, лично. Я всё проверил.

— Ты прав. Но ты забыл то самое моё письмо, когда я писал, что кто-то прошёл из реальности в мир игры. Помнишь такое письмо про Михаила? Помнишь, что ты мне ответил тогда?

— Но разве это не был прикол админов? — не понял Виталий.

— Нет. Это реально был разрыв между виртуальным миром и реальным. Настоящий разрыв, в который ты не поверил.

— Ерунда какая-то, — вдруг сказал Виталий, — Так не бывает. Мир игры нарисован серверами, он…..

Виталий вдруг застыл на полуслове и посмотрел на меня.

— Вот именно, — сказал я, — Как бы я мог там зависнуть, если бы были только сервера? Моя душа там осталась. А где душа, то там что?

Виталий вдруг улыбнулся.

— Это очень неожиданно, но что ты тут делаешь? Что вообще там с игрой случилось? Мне тут ребята говорят, что сначала она была у Мирзояна Маловского и Моиссея, а теперь она принадлежит американцу Джону Грауду. Что теперь будет с игрой? Неужели американцы купили её и всё было ради этого?

Он показал на свои ноги.

— Не беспокойся. Джон Грауд — это непись из игры. Бывший непись. Теперь игра принадлежит всем неписям, они все теперь разумны в игре. Теперь это не игра, а просто другой чудный мир. Настоящий мир.