И вместо того, чтоб зарабатывать деньги и прокачивать скиллы я стала просто наслаждаться каждым прожитым моментом. Живу, как котичек – мурчу и доверчиво открываю миру пузико: пусть жизнь целует и обнимает. Ну подумаешь, не погашу раньше срока ипотеку! Или вообще её не погашу. Кто с меня об этом спросит на том свете? Те, кто вместе со мной превратится в радиоактивный пепел? А вот о том, успела ли я в этой жизни, собственно – пожить, побыть счастливой и подарить кому-то счастье, высшие силы могут и спросить!

В общем, если чувствуете в себе стремление обижаться и ущемляться – нам вряд ли по пути. Посторонним в… Всем остальным – таким же [не]нормальным – наконец-то, здравствуйте!

В первых строках своего письма я хочу сказать вам, дорогие мои читатели, что я вовсе не считаю на самом деле, будто все мужики козлы (или не все, а большинство/половина/третья часть/четверть), просто мне хочется поговорить про отношеньки, а все межгендерные дискуссии рано или поздно всегда сводятся к двум всегда горячим темам: "Все бабы – дуры, а все мужики – козлы" и "Кто же всё-таки должен платить за кофе на первом свидании".

И – да. Я не психолог, не генетик и не специалист по отношенькам с кучей дипломов на стене, зато я наблюдательна, не слишком глупа, и благодаря симбиозу этих двух прекрасных качеств помогла жениться всем тем моим друзьям, которые очень этого хотели, но почему-то не могли. У одного из них теперь уже третий брак, и опять удачный (тот самый случай, когда ученик превзошёл своего учителя, ахаха). И даже нескольких девиц из категории сорок пять плюс (и это не про вес!), когда по мнению общественности им надо было б, завернувшись в саван, ползти на кладбище, я выдала-таки в их вожделенный взамуж. И тоже счастливо!

То есть мои советы, если к ним прислушиваться, таки работают. Проверено. А что сапожник сам-то без сапог? Поговорим, конечно, и об этом.

В общем, давайте же поговорим про отношеньки, ведь, если вы открыли эту книгу, эта тема интересна вам точно так же, как и мне. И начнём сразу с самого больного и животрепещущего: выясним, почему-таки нам, бабам, кажется, что все мужики – козлы. Или не кажется.

В не такие уж далёкие времена – давно, конечно, но не при динозаврах, а в моём босоногом деревенском детстве любая малограмотная старуха знала, что если нужна кошка – крысоловка, то надо просить котёнка у той соседки, у которой кошка – лучшая охотница на селе, ходит ночами где-то сама по себе и возвращается домой только утром с обязательной добычей в зубах, меняя труп убитой крысы на порцию парного молока. Днём кошка нелюдимо отсыпается в укромном месте – скорей всего, на печке, чтоб ночью были силы на новую охоту. С хозяевами эта кошь скорей сотрудничает, чем их любит, в руки не идёт, но от неё ничего подобного никто и не ждёт: хищница же. Котёнка от такой надо брать уже подрощенного, чтоб мама-кошка всему необходимому уже научила. А если нужен ласковый котёнок в дом, обожающий и ручки, и коленки, и детей, то брать его надо совсем от другой кошки – домашней, доброй, ласковой мурлыки, и при этом – как можно раньше, чтоб семьёй он считал не котов, а людей. Правда, на крыс такой охотиться не будет – и не умеет, и боится, но он ведь и берётся не для этого.

Животных в то время не стерилизовали – не было ещё такого в принципе, поэтому плодились они как минимум раз в год, пока здоровье позволяло. Ну и куда их? От каждого помёта обычно оставляли максимум по одному котёнку, а остальных попросту топили. Отбирали счастливчиков по-разному: если нужен был котёнок определённой расцветки, то оставляли его, если нужен был умный, то клали слепых ещё котят на стол и оставляли только того, кто, ползая в поисках мамкиной сиськи, у края стола тревожно останавливался и не падал. Слабых и нежизнеспособных кошь и сама даже кормить не будет – или приспит, или выбросит из гнезда. Такая вот котёночная Спарта.

Такой спартанский отбор приводил к тому, что совсем дураков среди кошачьих в деревне просто не было. Не выживали. Знаю даже пример, как в одной семье кошке была выделена табуретка с подушкой в передней возле двери, и кошь дальше этого табурета в дом не ходила: знала, что нельзя. Хозяйка довольно здраво рассуждала, что крысоловка в поисках добычи где только не ползает, и нечего носить по дому грязь, а вот как она смогла донести это до кошки – только им одним известно, потому что других таких примеров деревня не видела. Ну какая печь без кошки на ней? Уму непостижимо.

К тому, что котят топят ещё слепыми, все кошки относились по-разному: кто-то просто бегал везде в поисках своих пропавших детей, с надеждой заглядывая в глаза всем, кто мог их видеть; кто-то даже не искал – родила и пошла дальше по своим делам, всё равно по возвращению уже никого в коробке не будет; а кто-то довольно быстро соображал, что к исчезновению котят явно причастны люди, и гнездовался кто где мог, лишь бы от благодетелей своих подальше.

Котят, уже открывших глазки, не топили, а пытались раздать, если поймают, или если мама-кошка сама свой хвостатый выводок знакомить приведёт. В этом плане простые деревенские нравы были куда гуманнее, чем сегодня. Нынче запросто выкидывают на мороз уже вышедших из младенчиковой мимимишности котят-подростков, вдоволь наигравшись.

У моей бабушки была одна кошь, которая не хотела терять своих детей от слова совсем, и в добрые руки отдавать их не хотела тоже, поэтому старалась гнездоваться как можно дальше от любезно предоставленной людьми коробки. Но много ли мест в деревне, где малышам было бы достаточно безопасно? Обычно они всё равно не выживали. Но она не сдавалась и каждый раз искала новое место для гнезда.

Я даже представить не в силах ту степень её отчаяния, когда кошка-мать спрятала своих новорождённых детей в нагретой летним солнцем старой железной бочке на дне оврага, отлучилась поохотиться и перекусить, а когда вернулась, нашла своих детей утонувшими: далеко не самый сильный дождь наполнил эту бочку достаточно, чтоб её малышей затопило. Откуда я знаю про эту ужасную историю? Я пришла на её крик. Обезумевшая от горя кошка сидела на краю бочки, в которой плавали среди каких-то пёрышек, палочек и клочков сухой травы трупики её котят.

Тогда она решила, что всё-таки самое безопасное место для котят – это в доме. Там, по крайней мере, нет дождя. Но где она их прятала, никто не знает, потому что каким-то неведомым образом кошь сумела объяснить своим детям, что люди – это опасно, и при их появлении надо спрятаться и молчать. А когда котята подросли, то они точно знали, что при встрече с человеком надо прятаться или бежать, но в руки ни в коем случае не даваться. Сама мать этого дикого хвостатого семейства всё так же честно меняла задушенных крыс на молоко. То есть явно понимала, что ей самой никакая опасность не грозит: она тут на работе. А вот детям показываться людям на глаза категорически нельзя. Дикая, но очень симпатичная котобанда долго тыгыдыкала потом на чердаке: благо, деревенский двор – это не тесная городская квартира и кошачий жилищный вопрос решается проще.

Бабушка на эту кошку, вырастившую своих котят подпольно, очень ругалась, помню, но даже как-то уважала по-своему за эту материнскую самоотверженность. Да и ума у этой кошки не отнять, согласитесь? В причинно-следственные связи не все и люди-то умеют, а тут кошь! Но если из поколения в поколение дураки не выживают и не размножаются, то количество умных в популяции, естественно, растёт. Неизбежно. Ну и наоборот это тоже работает, не только у котов, но и у людей. Увы и ах.