Если на бессознательном уровне ты приняла решение «умереть», то обязательно выберешь партнера, который поможет тебе это сделать, а рожденные от него дети продолжат «дело, начатое отцом». «Не будь» запускает сценарий отвержения тебя как матери, и я тоже не принимала мать, выбрав мужа с аналогичной историей.

Общаясь с «условно младшим» сыном, я не переставала удивляться, как он копирует жестами, интонацией, порой даже фразами отца. Безусловно, «от осинки не родятся апельсинки», но мне казалось, что все претензии к нему давно ушли. При мысли о бывшем муже я чувствовала себя спокойно, меня не триггерило. Я приняла факт, что мы не общаемся как родители детей, хотя это было крайне важно для меня. А он решил иначе, полностью исключив мать своих детей из своей жизни. Сейчас я со стопроцентной уверенностью могу сказать: нужно было изолировать детей от общения с отцом и сместить фокус на налаживание личной жизни. Большое заблуждение думать, что «мальчикам нужен отец». Он нужен и девочкам. Только дело не в его наличии, а в качестве.

Ольга Коробейникова7, называющая себя парадоксальным психологом, говорит, что мужчине с женщиной важно расставаться «полюбовно», чтобы женщина благословила бывшего мужа, как ребенка, тогда у него все будет хорошо. Немного поясню, какие отношения у нас сложились с отцом моих детей (а в книге, посвященной Душе, расскажу сказку о наших взаимоотношениях в разных воплощениях). Я его вторая жена, но и после первого брака ему досталось много обид со стороны жены. Когда в третьем браке родилась дочь, чего он всегда хотел, я подумала: «Ну, может хоть один ребенок вырастет в полной семье». Внешне картинка была весьма красивой. И все было действительно прекрасно, пока новая жена поддерживала его игру в конфликт со мной, иногда даже провоцируя его – ей так было выгодно.

Когда он подал иск на оспаривание отцовства наших сыновей, якобы они не его дети, она была главным свидетелем, и я долго смеялась: как она собирается доказывать это в суде? Ее даже близко в тот момент не было, она переехала в наш город только через два года после моего развода. Познакомились они на вечеринке, хотя пришла она туда с кавалером, но посчитала, что новая партия выгоднее. После бурной совместной ночи сказала, что беременна, но согласилась на отношения без регистрации. Ребенок родился лишь через несколько лет. Я тогда позволила себе ехидно заметить, что слоны и те меньше вынашивают своих детенышей.

Но увы, после рождения ребенка их брак продлился недолго. Моя мама постоянно высказывалась по поводу моего ужасного характера, ведь я «не смогла найти подход к бывшему мужу, а вот Инга нашла и живет с ним счастливо». Ее слова каждый раз больно ранили меня, но я оставалась при своем: развод – правильное решение.

Наш брак тоже выглядел вполне счастливым – муж говорил: «Ты подала на развод на фоне гармоничных отношений». Однако для меня ситуация, когда мужчина поднимает руку на женщину, не является вариантом нормы. И, как выяснилось, он делал это во всех своих браках. Мне хватило двух раз, чтобы решиться прекратить брак с годовалыми детьми на руках. Первый: он толкнул меня, я пролетела всего в миллиметре от угла тумбы (что, кстати, было бы решением моего запроса, но судьба распорядилась иначе). Второй: запустил в нас с детьми табурет. Это было последней каплей, я подала на развод.

В первые же дни в судебно-психиатрической экспертизе, куда я вышла на работу после развода, ко мне попали две беременные женщины, убившие своих мужей. Те били их, и до поры до времени женщины придерживались принципа: бьет – значит любит. Но что будет с ребенком, мать которого не в ресурсе, да еще и убила его отца? С каким внутренним конфликтом он родится на свет и, скорее всего, пронесет его через всю жизнь? Что эту жизнь будет портить?

Не стоит пребывать в заблуждении, что мужчина, в анамнезе которого жестокое обращение с женами и женщинами вообще, или детьми, которым он не помогает, с тобой и твоими детьми будет вести себя как-то иначе, по-человечески. Даже если он вдруг занялся духовными практиками. Потому что есть истинная духовность, а есть иллюзия, созданная разумом.

Чтобы остаться в живых, я убрала все претензии к бывшему мужу. Могу сказать, теперь у меня к нему по-настоящему ровное, спокойное отношение. Если сказать точнее: я сделала это, чтобы чувствовать себя комфортно, потому что для меня важно качество жизни. Жить, испытывая негатив и имея букет болезней, это не про жизнь, а про выживание или доживание. Но раз я осталась жива, целесообразно было убрать все, что мешает мне жить.

Почему тогда возник очередной конфликт с сыном, как отголосок отношений с бывшим мужем? Я слушала его претензии и понимала: если он с ними не разберется, ему будет крайне сложно построить с кем-то гармоничные отношения, нормально зарабатывать, да и просто быть счастливым, он идет по старому родовому сценарию.

Я уже рассказывала, как родилась эта книга: я записывала свои коррекции. Это помогало глубже прорабатывать осознания, что-то «догоняло» меня в процессе. Вот и после конфликта я сделала очередную коррекцию, приоритетом которой выпало «поле смерти», и вдруг поняла, как больно сделала сыну, какой непоправимый урон его психике нанесла. А виноват ли он? Я говорила ему, что он ничего собой не представляет. «Да, я его не ценю, не слушаю, не уважаю – просто не за что». В итоге «послала», прекрасно понимая, что он чувствует. Понимая также: то, что он чувствует, не его – все это досталось ему от родителей. И это как раз как в «Тарас Бульба»: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Только Тарас убил своего сына за то, что тот выбрал любовь, а я своего за то, что он выбрал смерть. Ведь знала, что стратегия, которой он придерживается, в итоге приведет, если не к физической, то к духовной смерти – отрицанию женщин и постоянным недовольством жизнью. Мне как матери очень хотелось, чтобы ребенок прожил лучшую жизнь, потому что свою я положила на алтарь его счастья. Получается, моя жертва никому не нужна? Ну раз так, значит, помогу, а дальше – либо выплывет и научится жить, любить, творить, либо – уж если выберет страдать, то недолго – добью. Представь леденящий ужас от всех этих мыслей в моей голове.

Как обычно и бывает, в тот самый момент, словно подтверждая правильность информации, я попала на эфир О. Коробейниковой, где услышала: «Когда женщина не может завершить отношения, оправдываясь тем, что ребенку нужен отец, она по факту не может взять на себя ответственность за ребенка, тем самым признает свою недееспособность». И тогда мать самоуничтожается, вычеркивая себя из судьбы ребенка. Запускается процесс самонаказания. Бессознательно она хочет, чтобы ребенок был с отцом.

Я тоже неоднократно пыталась отправить сыновей к их отцу, особенно накануне переезда в другой город. Скрытая цель – уничтожить ребенка, но не своими руками, это должен сделать безответственный отец, привив ему разрушающие привычки. Мать же умирает. Что я и собиралась сделать.

Кого убивает мать? Убивает того, чьи глаза у ребенка. У моих детей глаза мои – я убиваю свою Душу, которая не может справиться с накопившейся болью, но ей приходится чувствовать эту боль, так как на Земле проживается опыт чувствительности. В таких случаях мать выбирает окружение, которое обрекает на смерть, на влачение жалкого существования. Окружение, которое не даст правильных норм, потому что она ненавидит саму себя.

Если ребенок похож на отца – она будет убивать отца (мужа) в ребенке. Мои дети сильно похожи на отца, отсюда и сильное желание оставить их с ним. Даже если дети и будут жить с матерью, то она будет делать все, чтобы они не раскрыли свой потенциал, как минимум лишать их матери и материнской поддержки: пропадая на работе, заменяя свою любовь на любовь бабушек и дедушек, передавая на воспитание, считая, что внуков любят больше, чем детей, не учитывая, что любовь либо есть, либо ее нет, подбирая кружки, которые будут развивать слабое и подавлять сильное и так далее.