К утру измученная ночным плачем Вика ненадолго уснула, я тоже отрубился прямо на полу возле детской переноски, в которой даже во сне похныкивала, вероятно, моя дочь и карма за рассуждения, что женщина в декрете отдыхает и бездельничает. Тишина, как и сон, продлился не долго, ровно двадцать минут и все понеслось снова.

– Малышка, девочка моя, ну почему ты все плачешь? – спросил Вику, глядя в ее личико, мокрое от слёз. – Давай малыш, поспи хоть немного, умоляю!

Это был какой-то непрекращающийся кошмар…, дотянулся до телефона и набрал один известный местный номер.

Ксения

Здание в виде лепестков клевера, большой двор, узкий проход и непрекращающийся поток школьников, в котором я внимательным взглядом ищу светловолосую головку. Кристина еще не знает, что ее мама лежит в больнице, прошло всего несколько часов как мою подругу и коллегу по работе увезли с приступом аппендицита прямо с рабочего места. А кажется, словно несколько дней! Муж Полины в долгосрочной командировке, и поэтому она попросила меня позаботиться о её дочке Кристине. А друзья ведь на то и нужны, чтобы помогать в беде.

Отказать я ей просто не могла, иначе девочку просто заберут в приют, а вот забрать от туда ребенка будет очень тяжело.

– Тетя Ксю! Привет! – раздается как всегда неожиданно звонкий голос Кристины. – А где мама, она разве не с тобой? – удивленно закрутила головой девочка по сторонам.

– Нет, она не смогла тебя встретить, и попросила меня. Пойдем, я все тебе дома расскажу, – ответила уклончиво.

Девочка словно, что-то почувствовав, посмотрела на меня внимательным взглядом и направилась в сторону дома. Хорошо, что они живут совсем рядом со школой, я спокойна за девочку, она не потеряется и не свернет не туда.

– Как дела в школе, никто не обижал? – пытаюсь наладить контакт с ребенком.

– Все хорошо, мы сегодня рисовали картинки на тему «9 мая». Я нарисовала огромный танк, голубое небо и поле полное цветов! Война закончилась, а ее напоминание осталось! Вот, что я хотела донести этим рисунком, а мальчишки смеялись, – обиженно надула губки Кристинка.

– Мужчины, они такие… Они просто не понимают тонкую девичью натуру! – поддержала разговор, вспомнив полные ужаса и мольбы глаза Ярослава Александровича, когда ему предъявили его дочь.

Как он там интересно? Нашел ли он хорошую няню? Может позвонить узнать, как он справляется с малышкой… Нет, у него полно денег, и наверняка уже нашел кто позаботится о малышке! Не буду лишний раз его беспокоить, мне и своих забот хватает. Например, объяснить ребенку, почему ее мама не появится дома некоторое время, и что она лежит в больнице.

Разговор с девочкой прошел намного лучше, чем я ожидала, Кристина не стала плакать или плохо себя вести, наоборот взяла все «хозяйство» на себя. Показала, где у них, что лежит, и даже мне помогла разогреть ей обед. А еще говорят, что дети не могут научить нас взрослых чему-то полезному. За один вечер я узнала столько нового и полезного, из воспитания детей и школьной программы, что мамой в ближайшее время мне становиться совершенно не хотелось. Вот только у судьбы свои планы на жизнь.

Звонок раздался рано утром по моим меркам, ведь обычно в восемь утра я еще сплю, но сегодня я была уже на ногах. Проводив Кристину в школу, собиралась вздремнуть пару часиков, а затем поехать к себе домой, а затем к подруге в больницу, узнать, как прошла операция. Сама она так и не перезвонила, и телефон ее был выключенный.

Увидев на экране знакомый номер, сразу подумала о малышке, неужели, что-то случилось…

– Ксения Ларина? – уточнил Полянский уставшим голосом. – Вы хотите эксклюзивное интервью? Приезжайте ко мне в гостиницу, – добавил он уже на фоне детского плача.

– Буду через десять минут! – пообещала, уверенным голосом и нажала отбой.

Спустя ровно десять минут я стояла на пороге гостиничного номера Полянского и вовсе не, потому что он пообещал мне эксклюзивное интервью. От детского плача, что раздавался на фоне разговора, у меня сердце обливалось кровью.

– Доброе утро! – бодро поздоровалась с Полянским. – Сейчас только руки помою, и возьму малышку, – произнесла, сразу направляясь в ванную комнату. По пути отмечая, как всего за несколько часов изменился номер класса люкс. Везде валялись детские вещи, диван со следами белых молочных пятен, раскрытая сумка с детскими вещами стояла прямо посреди комнаты и выглядела не лучшим образом. А уж сам Ярослав Александрович был похож на уставшего и не выспавшегося человека – воспалённые красные глаза, рубашка в знакомых белых пятнах от молочной смеси, и взгляд человека получившего если не помилование, то отсрочку казни.

– Вы ее кормили? – спросила из ванной, прикидывая, что делать в первую очередь.

– Кормил! Но ее вырвало несколько раз, – пожаловался Полянский на дочь. – И Ксения, давай на «ты», работа сближает.

– Хорошо. Давайте сюда ребенка, – кивнула и подошла ближе.

В этот момент Вика с судорожным всхлипом сама потянула ко мне свои маленькие пухлые ручки. Это выглядело так, словно малышка узнала меня и просила пожалеть ее и спасти от этого горе – папаши, который всё делает неправильно.

Ласково улыбнувшись девочке, прижала ее к груди и слегка похлопала по спинке. Малышка сразу притихла, почувствовав себя в безопасности. Решила сначала подмыть и переодеть малышку, после теплой ванной ей наверняка станет лучше как физически, так и морально. Быстро раздев малышку и тщательно вымыв раковину, налила туда теплой воды и немного ополоснула девочку.

Расстелив на столешнице пеленку, склонилась над малышкой и принялась с ней тихо и ласково разговаривать. Она сразу принялась, что-то лепетать в ответ и смешно гулить на своём языке. Дав ей немного «погулять», собралась, уже было выходить из ванной, как услышала громкий стук в дверь и мужские голоса.

Прислушавшись, поняла, что это пришла полиция и собирается… арестовать Ярослава Александровича за убийство!

Неужели эта вчерашняя парочка написала заявление на Полянского?! Перехватив удобнее малышку, осторожно вышла из ванной.

– Можно узнать, что здесь происходит, и в чем обвиняют Ярослава Александровича? – произнесла, осматривая внимательным взглядом пришедших полицейских, знакомых среди них не было. По работе часто приходится взаимодействовать с разными людьми и структурами.

– А вы собственно кто? Жена? – спросил один из полицейских и хищно сверкнул глазами.

– Нет, это девушка из соседнего номера, попросила воспользоваться ванной для дочери, и разрешил остаться на некоторое время пока не починят кран с горячей водой. – Думаю, тебе лучше снять другой номер в другой гостинице, на вот возьми, – вытащил он из портмоне несколько пятитысячных купюр и буквально сунул в руки. – Забирай дочь и уходи, – произнес Полянский со сталью в голосе и мольбой в глазах. Только правильно воспользуйся деньгами, посмотрел он на меня внимательным взглядом.

– Хорошо, – произнесла немного растерянно.

Устроила притихшую девочку в переноске, и под молчаливым взглядом полицейских собрала вещи малышки и, взяв в одну руку сумку и папку с документами в другую переноску, и словно в каком-то сне шагнула за порог номера. Очнулась я только в холле отеля, сообразив, что куртку я так и не одела. Девочка тоже была одета явно не для прогулки. Присев в холле на диван, развернула зажатые в руке деньги и среди них увидела визитку некоего Арсения Вячеславовича Озерова заместителя директора по строительству. Но я сразу поняла, что звонить этому Озерову бесполезно, ведь именно в его убийстве обвиняли Полянского. Посмотрев на обратную сторону визитки, увидела написанный небрежно городской московский номер.

Наверно именно по нему просил позвонить Ярослав Александрович… Вика в это время начала проявлять беспокойство и кривить пухлые губки готовая заплакать, ведь я ее так и не покормила. Посмотрев на визитку, а затем на смятые купюры, приняла единственное верное решение.