– Я так не думаю.

– Это просто вопрос времени. Я уже чувствую, что знаю вас.

– Вряд ли.

– Значит, вы недавно приехали в город?

– Вы больше не получите от меня никакой информации, пастух.

Дольше оставаться с ним наедине означало подвергать себя опасности, поэтому Белла сказала:

– Прощайте, – и проскользнула обратно в бальный зал.

Белла быстро пробралась сквозь танцующих, не обращая внимания на возражения, в надежде, что он не последует за ней. Когда она достигла дальней двери, то оглянулась. В глубине души она надеялась, что он уже близко – вот-вот снова схватит ее и ввергнет в еще большее безрассудство, – но здравомыслие, к счастью, все еще было с ней.

Она почувствовала укол досады, когда увидела, что он все еще стоит в дверях на террасу и, похоже, потерял к ней всякий интерес. Пастух разговаривал с седовласым мужчиной в простом халате.

«Какая же ты глупая! Видишь, эта встреча и поцелуй ничего для него не значат». Белла была удивлена его отстраненным видом и решила задержаться и понаблюдать за ним.

Кто же на самом деле этот пастух? Планирует ли он убить герцога или поджечь дом? Если это так, она должна что-то сделать, чтобы помешать этому.

Пастух посмотрел через всю комнату прямо на нее. Она могла поклясться, что его глаза под маской расширились. Неужели он прочитал ее мысли? Испугавшись, она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но группа людей преградила ей путь, и пришлось отступить.

Белла бросила быстрый взгляд на пастуха.

Он не двигался с места и все еще смотрел прямо на нее.

Белла снова повернулась, чтобы попытаться сбежать, но заметила, что некоторые люди смотрят на нее. Внимательно. Маски скрывали их лица, но пристальный взгляд казался жаждущим чего-то.

Признали самозванкой? И теперь собираются разорвать ее на части?

Одиноко стоящая женщина оглядела ее с ног до головы и скривила губы. Боже, неужели незнакомец порвал ее платье и оставил в непристойном виде? Белла оглядела себя – все было в порядке, даже звезды на ее ногах. Но что-то было не так, и она не знала, что именно. Глаза застилала пелена паники, и Белла проскользнула сквозь толпу. Затем поспешила направо, стараясь не выглядеть, как преступница, спасающаяся от правосудия. Она понятия не имела, куда идет. Молилась лишь о том, чтобы найти тихое место, где можно было бы собраться с мыслями.

Затем она услышала шипение:

– Скандал!

Это было как удар в спину ножом. Белла вздрогнула. Обернувшись, она поняла, что никто не смотрит на нее. Три греческие богини полушепотом переговаривались, по всей видимости, сплетничали, и улыбались от радости, глядя на разрушенную репутацию.

Белла еще раз осмотрелась, но поблизости никого не было.

Ее мысли прояснялись и дыхание успокоилось. Возможно, ей не грозила никакая опасность. А скандал – это то, ради чего она здесь.

Она наклонилась, как будто ей нужно было поправить ремешок на сандалии, прислушиваясь к шепоту.

– …тепленькими, прямо на месте преступления, дорогая. Абсолютно точно!

– Но кто?

– Грандистон, я слышала.

Хихиканье.

– Ох, я не удивлена. Он такой соблазнительный в этих древних доспехах…

Грандистон? Имя было смутно знакомо, но Белла не могла его вспомнить. Был ли он настолько важен, чтобы стать героем письма леди Фаулер? И кто была его спутница?

Одна из женщин, должно быть, спросила то же самое.

– Психея Джессингем.

Белла знала это имя. Адюльтерная связь леди Джессингем с Айторном обсуждалась у леди Фаулер, но не была включена в письма. Леди Фаулер в молодости принудили к браку с отвратительным пожилым мужчиной, и она сострадала другим женщинам, которых постигла та же участь, даже если они согрешили.

Леди Джессингем теперь была вдовой. Но леди Фаулер осталась верна своим убеждениям, несмотря на то что ей очень хотелось разоблачить Айторна за нежелание жениться на женщине, чью репутацию он запятнал.

– Психея и Грандистон?

Голоса стихли, и Белла прислушалась. Неужели леди Фаулер все еще отказывается использовать в своих письмах скандал, связанный с этой леди?

– Она так и не научилась благоразумию, – сказала одна из женщин. – Так что же именно было замечено?

Еще ропот, потом:

– Она была очень растрепана, – со значением сказала вторая. – Платье порвано спереди.

Белла вдруг поняла, что три женщины смотрят на нее холодными глазами.

Она улыбнулась и поспешила прочь, уловив еще одно слово.

– Ротгар…

О боже! Неужели великий маркиз тоже замешан в этом? Время, проведенное с леди Фаулер, не прошло зря: Белла узнала много скандальных сведений. Например, то, что мужчины иногда делят одну несчастную женщину. Это определенно отличная история для письма леди Фаулер. О, бедная жена лорда Ротгара… Беременная и вынужденная принять в свой дом его взрослую внебрачную дочь!

Она должна узнать больше. Где произошла эта скандальная встреча с Грандистоном?

Торн стремительно продвигался сквозь толпу, стараясь не показывать своей спешки, – большинство людей узнавали его, и он не хотел вызывать у них тревогу. Он также пытался скрыть свой гнев, но злился лишь на самого себя. Вместо того чтобы следить за событиями и присматривать за королем, он ускользнул из зала, чтобы поиграть с очаровательной нимфой-амазонкой на террасе. В итоге он пренебрег своим долгом и не успел предотвратить скандал.

Торну пришлось позволить Келено ускользнуть, не раскрыв своей личности, черт возьми, но сейчас это было неважно – на горизонте замаячило осиное гнездо, которое требовало его внимания. Кристиана застали в одной из приватных комнат дома с какой-то женщиной, и застала его сама Психея Джессингем. Та, которая надеялась заполучить Кристиана в мужья, поэтому ее негодующий крик поднялся до небес.

Торн отдал должное Кристиану за то, что тот додумался использовать для встречи дальнюю комнату, но в любом случае ему не удалось остаться незамеченным. Он в своем уме? И это после того, как уже обжегся из-за связей с проблемными женщинами. Помимо Психеи, были еще две: в шестнадцать лет он по глупости женился на йоркширской девушке с неблагозвучным именем Доркас Фроггат. Он считал ее мертвой, но недавно узнал, что она жива. Разыскивая ее в надежде на аннулирование брака, он влюбился в госпожу Хантер, но она сбежала от него, узнав, что он женатый человек.

Вдобавок ко всему, послание о произошедшем скандале, которое получил Торн, покидая террасу, ему передали от маркиза Ротгара…

Торн был готов схватить китайскую вазу с первого попавшегося стола и швырнуть ее в стену.

– Сэр.

Торн обернулся и увидел римского солдата, судя по виду, в любой момент готового произвести арест.

– Вас спрашивают, – сурово проговорил мужчина.

Торн выругался про себя и повернулся обратно к пирующим: он не мог проигнорировать приглашение короля.

Король Георг нарядился в простую тогу, пытаясь смешаться с толпой. Разумеется, ему это не удалось. Все знали, что лучше не кланяться, не делать реверансов и никак не подавать виду, что его узнали. Но это было трудно для людей, приученных к придворным манерам с колыбели.

Торну все же удалось сдержаться и не поклониться королю, и он проговорил:

– Я узнал, что произошла небольшая неприятность, сэр. Приношу свои извинения.

– Очень неприлично, – ответил король, но при этом казалось, что он пребывает в хорошем расположении духа. – Супружеская пара, да?

Супружеская пара? Торн скрыл удивление и склонил голову в знак признания житейской мудрости.

– Сила супружеской привязанности, сэр.

– Я это понимаю, ведь я и сам счастлив в браке! Могу ли я надеяться, что вскоре и ты последуешь моему примеру, Айторн? Благородный род, и ты – единственный наследник, да?

Привычка короля добавлять «да» в конце почти всех его высказываний вызывала у Торна желание ударить его по лицу, но в данный момент Торн просто хотел закрыть эту тему во избежание проблем.