– Давайте-ка я схожу проверю, как там ваш заказ, а когда вернусь – отвечу.

Пару минут спустя он появился с подносом, уставленным тарелками.

– И это все мне? – недоверчиво уточнил я, гадая, как это я ухитрился проглядеть в меню два параграфа описаний заказанной еды.

– Вам-вам! Один комплексный завтрак. Омлет, тосты, ветчина, бекон, свежие фрукты, хаш-брауны, печенье… ну и блинчики, да.

Я огляделся по сторонам, чтобы проверить, нет ли рядом пары-тройки других посетителей, которые пожелали бы поучаствовать в трапезе.

– Вдобавок к этому у нас есть желе для тостов, сироп для блинчиков, мед для печенья и наша особая томатная сальса для омлета. Я рад, что вы проголодались.

– Не уверен, что на свете найдется человек, настолько голодный, – пробормотал я.

– Вы удивитесь, Джон! Порой люди просто не знают, насколько они готовы поглощать все, что их насытит.

Майк сгрузил еду на стол.

– Простите, Джон, мне нужно пойти перемолвиться парой слов с посетителями на другой стороне кафе, но я вернусь, и мы сможем продолжить нашу беседу, если вы не против.

– Конечно, – отозвался я, глядя на выставленные передо мной тарелки, – без проблем.

Я начал расправляться с едой, которой был заставлен весь стол. В разгар планомерного уничтожения омлета, тостов, фруктов и всего остального явилась Кейси.

– Как дела, Джон?

Я прожевал кусок, который только что положил в рот.

– Хорошо, просто отлично. Еда превосходна.

– Похоже, настроение у вас поднялось.

Настроение – да, поднялось. Безнадега, которая одолевала меня раньше, почти полностью исчезла. Я настолько сосредоточился на вопросе «Почему вы здесь?» и последовавших дискуссиях, что все остальное стало вторичным. Наличие великолепного омлета тоже не повредило.

– Вы хотели бы закончить трапезу в одиночестве или предпочтете компанию? – поинтересовалась Кейси.

– Компанию, определенно компанию! Кстати говоря, я хотел бы продолжить ту дискуссию, которую мы начали раньше. Я думал о предмете разговора – и кое-что меня по-прежнему смущает.

– Что именно я могу для вас прояснить? – спросила Кейси.

– Ну, дело в том вопросе. Когда кто-то спрашивает себя, почему он здесь, и каким-то образом вычисляет причину, – что он делает с этим знанием?

Кейси на пару мгновений умолкла.

– Прежде всего он может делать с этим знанием все, что заблагорассудится. Он это знание открыл, и оно ему принадлежит. У него есть полное право голоса в том, что делать.

Я на миг задумался о ее словах.

– Полагаю, если кто-то находит причину, по которой он здесь, ему захочется найти и лучший способ реализовать эту причину. Вопрос в том, как он это делает? – Я посмотрел на Кейси, и у меня сложилось впечатление, что она знает что-то, но ждет, пока я догадаюсь сам.

– Это происходит индивидуально, – проговорила она.

Я непонимающе уставился на нее.

– А как насчет намека?

– Пожалуй, тут помог бы пример, – отозвалась она. – Предположим, вы хотели бы в свободное время заниматься изобразительным искусством. Какой тип искусства вы бы выбрали?

Я призадумался.

– Не знаю. Полагаю, это зависело бы от того, каким художником я хотел бы быть. Догадываюсь, что я просто творил бы, что хотел…

Я умолк и подождал, пока Кейси прокомментирует мои слова. Но она этого не сделала, и это заставило меня еще раз продумать свой ответ. Услышать его.

– Неужели и вправду все так просто? – не поверил я. – Стоит кому-то понять, почему он здесь, – и он делает все, что хочет, чтобы реализовать причину?

Произнося эти слова, я ощутил, как по моему телу пробежала волна возбуждения. Словно я только что выяснил нечто уникальное и важное, и мое тело это подтверждало. Это звучало почти примитивно, слишком просто, чтобы быть правдой.

– Значит, если причина, по которой я здесь, заключается в том, чтобы помогать людям, мне следовало бы делать все, что я захочу, только бы это вписывалось в мое определение помощи людям? – взволнованно спросил я, моментально проникаясь нежными чувствами к этой концепции.

– Верно, – кивнула Кейси. – Если помогать людям для вас значит стать медиком, вам следует это сделать. Если это означает строить жилища в местах, где царит нищета, значит, делайте это. Может быть, вы чувствуете, что хотите приносить пользу, став бухгалтером и помогая людям разбираться с налогами? Значит, вам следует так и поступить.

Голова шла кругом. Я никогда прежде не думал о жизни в таком контексте. Бо́льшую часть своей жизни я потратил на принятие решений с опорой на совсем другие резоны. К примеру, я прислушивался к советам родственников, учитывал требования общества и оглядывался на мнение других. Это же было нечто иное.

– А что, если я здесь для того, чтобы узнать, каково быть миллионером?

– Тогда вам следовало бы делать то, что подходит под ваше определение понятия «быть миллионером», – спокойно ответила Кейси. – Если это означает взаимодействовать с миллионерами – взаимодействуйте. Если это означает работать, пока у вас не накопится миллион долларов, – работайте. Так же, как в других примерах, выбор всегда за вами.

– Быть миллионером… мне вроде как нравится, как это звучит, – мечтательно протянул я, приходя во все большее возбуждение. – Я мог бы прикупить парочку новых машин, может, пару домов…

Голос Кейси стал тихим:

– Вы здесь поэтому?

Ее вопрос остановил мой распоясавшийся разум.

– Не знаю…

– У нас с Майком есть аббревиатура, которую мы используем, – сказала девушка. – Она связана с вопросом, который вы мимолетно увидели в меню.

Я опустил взгляд и снова прочел первый вопрос.

– Узнав причину, по которой он здесь, человек определяет свою цель существования. Для краткости мы называем ее ЦС. За свою жизнь человек может обнаружить, что ему хочется заниматься двадцатью или сотней разных дел, чтобы реализовать цель своего существования. Он может заниматься всеми этими делами. Наши самые удовлетворенные клиенты – те, кто знают свою ЦС и охотно пробуют все занятия, которые, как они верят, реализуют ее.

– А наименее удовлетворенные? – спросил я.

– Они тоже много чего делают.

Кейси умолкла, и я высказал мысль, которая пришла мне в голову:

– Они делают много чего такого, что не является составной частью их ЦС!

Девушка улыбнулась, и до меня дошло, что это был один из тех выводов, к которым мне было необходимо прийти самостоятельно.

– Кейси, если бы я задал себе этот вопрос и в конечном счете вычислил цель своего существования, то как бы я понял, что мне поможет реализовать ее? Я имею в виду, это ведь могут быть люди, путешествия, занятия, переживания или все сразу… Это прямо как-то подавляет.

Кейси ответила вопросом. Я вообще начал замечать, что она нередко отвечала встречными вопросами.

– Джон, предположим, вы определили, что цель вашего существования – узнать, как делаются автомобили, и вы решаете реализовать эту ЦС. Что бы вы сделали?

Я на миг задумался.

– Полагаю, я прочел бы множество книг об автомобилях. Может быть, побывал бы в том месте, где делают автомобили, или связался с людьми, которые делали автомобили, и спросил бы у них совета. Возможно, попытался бы получить работу на предприятии, где собирают автомобили.

– И вы бы делали это, сидя на одном месте?

Я умолк и снова задумался.

– Нет, полагаю, если бы я действительно хотел узнать, как создают автомобили, то побывал бы в разных частях света, где их делают, чтобы не получилось так, что я знаю только один возможный способ… Догадываюсь – отвечая на мой же вопрос, – что человек узнаёт обо всех занятиях, которые способны реализовать цель его существования, исследуя и примеряя на себя многое из того, что связано с его ЦС.