Для греков дыхание, душа (psukê, «психе», от глагола psukein — «дуть»; отсюда слово «психика») – это витальность, которая и делает тело живым. Согласно древнему мифу, душа подобна бабочке, заключенной в амфору (символизирующую тело, сому) и жаждущей возобновить свой полет.
И хотя сегодня мы более охотно говорим о теле и сознании, чем о теле и душе, мы сохранили греческие корни этих слов, образовав слово «психосоматика». Однако, прежде чем идти дальше, если вы не против, давайте немного поразмышляем.
Минутка на размышление…
Когда вам попадается слово «психосоматика», о чем оно заставляет задуматься? Что вы под ним понимаете?
Что, по-вашему, относится исключительно к сознанию?
Некоторые больные, испытывающие боли в теле, тем не менее слышат от врача: «У вас ничего нет, это психосоматика». Если так говорит ваш врач, как вы его понимаете? И из чего вы делаете такие выводы? Из каких источников вы берете информацию?
Будьте уверены, это не допрос второй степени, это всего лишь небольшое уточнение, приглашение к размышлениям, нечто подобное вы найдете и в следующих главах. Это полезное уточнение, поскольку наша голова забита информацией, убеждениями, предрассудками, взятыми из разных источников и часто мешающими получению новых знаний.
Итак, давайте подведем итоги; мы станем лучше понимать друг друга, и это, возможно, позволит нам поделиться с вами новым мышлением, основанным на положениях, прежде недостаточно известных.
«Психосоматика», «психосоматический» – что это значит для вас?
Психосоматика – это единство тела и сознания
«Психосоматика» – неоднозначное слово, которое волнует или отталкивает, но значение которого слишком часто остается неопределенным. Это слово, как летучая мышь (с шерстью и крыльями!), обладает аурой, вызывающей в воображении великие тайны организма и, в частности, загадочный «скачок от психического к соматическому», постулированный Фрейдом. Будучи «пограничным объектом» для отдельных биологов, оно представляется «немыслимым объектом» для психологов. Дело в том, что сегодня науку о Жизни и науку о Человеке разделяет пропасть, которая слишком часто кажется непреодолимой. Пропасть, мостом через которую и является психосоматика.
Довольно часто термин «психосоматика» вызывает ассоциации с недугами, физическими симптомами, возникающими «в голове», страданием, которое некоторые считают скорее воображаемым. Многим врачам он служит для обозначения довольно расплывчатой категории заболеваний, которым принято приписывать психическое происхождение. Что касается нас, терапевтов, принимающих и наблюдающих людей всех возрастов, которые испытывают всевозможные страдания, то мы на практике убедились в действенности психокорпоральных методов лечения, при которых предпочтение отдается понятию энергии, а потому мы придаем слову «психосоматика» (которое пишем без дефиса) значение фундаментального единства тела и сознания.
Кроме того, если вдуматься, функционирование нашего организма может быть только психосоматическим, поскольку оно неизбежно включает в себя взаимодействие тела и сознания в динамическом единстве, в постоянном поиске равновесия и наполненности. И повседневный опыт показывает, что все, что на нас влияет, равным образом влияет как на сознание, так и на тело.
Когда мы говорим о психосоматике, речь идет не о соединении двух отдельных сущностей, а об их теснейшей связи в одной личности, где каждая из них постоянно влияет на другую, создавая неразрывное единство, которое мы называем здесь психосомой.
Это единство определяет физическое и психическое состояние нашего здоровья, весь наш жизненный путь. Наши ощущения, реакции, поведение, образ жизни в теле и сознании, импульсивные и эмоциональные телодвижения – проявления психосоматики. Мы реагируем на все, постоянно, во всех измерениях нашего существа. Единство тела и сознания обеспечивает жизнедеятельность всей этой системы.
Отсюда следует, что этот глобальный, целостный взгляд на функционирование организма относится не только к состоянию болезни, но и, в гораздо более широком смысле, ко всему нашему существованию. Таким образом, этот термин применяется к широкой области здравоохранения во многих аспектах, которые приписывает ему определение Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в котором говорится об «общем состоянии здоровья». Поэтому на протяжении всей нашей книги мы будем рассматривать основу нашего организма как психосоматическую по своей природе. Это подтверждается многочисленными исследованиями, в основном связанными со стрессом.
Быть более сознательными
По этому поводу доктор Николь Бауманн, директор лаборатории нейрохимии в больнице Питье-Сальпетриер в Париже, уверенно заявляет: «Мы сами себя создаем, равно как можем разрушать себя на протяжении всей жизни. Если бы люди знали о некоторых вредных последствиях стресса, они могли бы изменить свое поведение. Это привело бы к значительному улучшению состояния их здоровья…»
Так почему бы нам не стремиться стать более сознательными и формировать себя, а не разрушать? Быть более сознательными и активно стремиться жить лучше, но при этом не впадать в беспокойство и не превращать это исследование в очередной источник ипохондрии и стресса – вот в чем сложность.
Итак, давайте начнем с изучения обширной области того, что сегодня известно как стресс, чтобы лучше узнать его положительные и отрицательные стороны, попутно воздавая должное маленьким зверькам, которые многому нас научили.
Когда мыши лязгают зубами
Ах, скажете вы, неужели мы наконец услышим о том, чем обязаны мышам? Да, мыши – это великие бедолаги, смиренные мученики науки. Именно их, этих малоприметных безвестных тварей прививают, трепанируют, подвергают электрошоку, наркозу, самым смелым и неожиданным экспериментам. Мышей подвергают стрессу и приносят в жертву на алтарь знаний.
Что могли подумать эти маленькие грызуны, которых холодной канадской зимой доктор высадил на подоконник своей лаборатории? Они лязгали зубами и боролись, боролись со жгучим холодом. Но, как и коза г-на Сегена[1] из одноименной истории Альфонса Доде, они выбились из сил; на этом все и закончилось. Бедняжки слишком громко лязгали зубами. И когда исследователь вернулся, он обнаружил лишь маленькие, отвердевшие холодные тела. Маленькие безжизненные тела, которые попали под его скальпель, выдали странную тайну: надпочечники каждой мыши были значительно увеличены в объеме. Мог ли предполагать канадский патолог и эндокринолог Ганс Селье, что введет в оборот модное слово, которым во всем мире станут обозначать широко известное негативное явление?
Слово…
Это слово, «стресс», доктор Селье (1907–1982) позаимствовал из лексикона физиков, у которых оно обозначает силу, давление, заряд, влияющие на структуру металлического предмета, подверженного усиленным нагрузкам, которые могут его деформировать. Слово «стресс» происходит от латинского глагола stringere, который означает «обнимать, сжимать, защемить»; слово, от которого во французском языке произошли слова astreindre, étreindre, détresse – «сдерживать», «охватывать», «огорчать». Любопытно отметить, что до того, как это слово стало применяться в физике металлов, в XVII веке на английском языке им обозначали страдания, испытания, неприятности, жизненные бедствия, то есть употребляли в значении, которое вернулось сегодня в повседневный лексикон.
В 1926 году, будучи молодым студентом-медиком Пражского университета, Ганс Селье с удивлением обнаружил, что у пациентов с разными заболеваниями наблюдаются схожие биологические изменения. Из этого он заключил, что для различных патологических состояний должен существовать общий знаменатель, который он назвал «общим синдромом болезни». Все могло этим и ограничиться. Но когда несколько лет спустя, обосновавшись в Квебеке, Селье приступил к исследованиям половых гормонов у мышей, подвергнутых различным испытаниям с помощью тепла, холода, электричества, рентгеновских лучей, он с удивлением обнаружил сходные органические проявления.
