Я пробираюсь к месту в углу, откуда открывается прекрасный вид на бар. Пока я проскальзываю между столиками, мой взгляд перемещается слева направо, справа налево, оглядывая клиентов.

Мой мозг прокручивает в голове хорошо отработанный список.

Носят костюмы в середине недели? Есть.

Пьют крепкие напитки вместо пива? Есть.

Сидят в одиночестве? Есть.

Волна возбуждения пробегает по моему позвоночнику, и шрам на бедре горит. Так всегда бывает, когда я срываю джекпот. Здесь дюжина мужчин, и все они соответствуют требованиям хорошего знака.

С чего начать? Конечно же с бара. После трех лет охоты в Атлантик-Сити я заметила, что мужчины, которые сидят у бара, с большей вероятностью клюют на мою наживку. Может быть, это потому что короткое расстояние между ними и барменом означает, что они с большей вероятностью напьются и сглупят.

Мой взгляд скользит к бару к одинокой фигуре, прислонившейся к нему. Мягкое освещение ускользает от него, всё, кроме широких плеч и четких линий его костюма, скрыто. Но как только я вижу янтарный отблеск в его бокале и блеск серебра на его запястье, я понимаю, что неважно, как он выглядит.

Я пинаю свой чемодан под стол и направляюсь к бару, пытаясь выглядеть сексуально, что довольно сложно в Doc Martens.

Подходя к бару, чувствую, что будто выхожу на сцену. Я актриса, и хотя главный мужчина всегда разный, эта роль моя. Так было с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и я поняла, что, будучи отчисленной из средней школы, альтернативой использованию моих навыков мошенницы было переворачивать бургеры, пока мужчина выкрикивал заказы через моё плечо, и все это за привилегию получать семь двадцать пять долларов в час.

Несмотря на то, что я чувствую знакомый гул возбуждения перед самым поднятием занавеса, меня гложет печаль, потому что я знаю, что это будет моё последнее выступление.

Я сделаю все, что в моих силах.

Первый Акт: Вовлечь цель в разговор.

Я останавливаюсь за два места от того, где стоит моя недавно назначенная цель. Даже не взглянув в его сторону, я снимаю шубу и позволяю ему медленно сползти с моих плеч к бедрам, прежде чем повесить его на спинку стула. До того, как я начала использовать книги Для чайников, чтобы помочь в моем Грандиозном Поиске, моей миссии найти карьерный путь за пределами ограбления глупых мужчин, я некоторое время работала в стриптиз-клубе. Всё шло хорошо, пока какой-то работник не ткнул меня в живот и не спросил, не солгала ли я о своем весе в анкете. Я уволилась не из-за его замечания, меня уволили, потому что я вонзила зубы в руку, которой он меня ткнул.

Именно тогда я решила, что, вероятно, у меня недостаточно самообладания, чтобы трясти задницей перед неблагодарными мужчинами, но весь этот опыт не был пустой тратой времени. У меня не только были настоящие подруги какое-то время, но я также научилась этому трюку с шубой.

Я сразу понимаю, что это сработало, потому что внезапно возникает ощущение, что я стою перед открытым пламенем.

Его взгляд теплый, точно такой же, как удовлетворение, разливающееся внизу моего живота. Он обжигает мою щеку, прежде чем скользнуть вниз и остановиться у высокого разреза на моем платье. Как всегда, я притворяюсь, что даже не заметила его присутствия, не говоря уже о том, чтобы почувствовать его взгляд.

Я сажусь на мягкое кожаное сиденье и улыбаюсь бармену. Темные волосы, мягкие черты лица и улыбка созданы для обслуживания клиентов. Проходит несколько мгновений, прежде чем я понимаю, что это Дэн. Мы учились в одном классе в школе Дьявольской Ямы, и я списывала его домашние задания по естествознанию. Ему требуется несколько секунд, чтобы тоже узнать меня, и когда его рот открывается, чтобы завязать разговор, я слегка качаю головой.

К счастью, он закрывает рот, бросает взгляд на мужчину рядом со мной, затем снова натягивает вежливую улыбку.

— Ну, здравствуйте. Что я могу вам предложить?

Фух. Я опускаю взгляд влево, на большое, обтянутое костюмом предплечье, упирающееся в барную стойку. Внутри меня что-то шевелится, но это происходит слишком далеко в моем сознании, чтобы посчитать это уместным. Я хочу верить, что это из-за очень дорогого Breitling на его запястье, с застежкой, которую я могу расстегнуть во сне, а не потому, что его рука с оливковой кожей такая большая, что стакан для виски, который он держит, выглядит как гребаный наперсток.

Господи. Я почти забыла свою следующую реплику.

— Я буду то же, что и он.

Тишина. Настолько гробовая, что если бы вы услышали её на другом конце телефонного разговора, вы бы посмотрели на свой мобильный, нахмурились и сказали: Алло?

Такое ощущение, что Дэн пялится на меня целую вечность. Он прочищает горло и поворачивается к стене с алкоголем, чтобы приготовить мой напиток.

Звенит стекло. Луи Армстронг просачивается через динамики, и беспокойство проникает в мою кровь. Это момент, когда цель должна высказаться. В этот момент он говорит что-то шовинистическое, например: О, я думал, девушки не пьют виски? На что я отбрасываю волосы на плечо, хлопаю ресницами и отвечаю что-нибудь столь же шаблонное. Ну, я не такая, как другие девушки.

Но... ничего. Моя маленькая рыбка даже не проявила интереса к моей наживке, не говоря уже о том, чтобы клюнуть. Я держу себя в руках столько, сколько требуется Дэну, чтобы опрокинуть низкий стакан и салфетку, а затем поворачиваюсь лицом к своей цели.

Твою мать.

Ты не должен так выглядеть.

Мы встречаемся взглядами, и я сразу понимаю, что я не первая женщина, которая смотрит в глаза этому мужчине и у которой замирает сердце.

Он не просто красив, он прекрасен, и это не подлежит обсуждению, независимо от личных предпочтений.

Загорелая кожа, черные волосы, доведенные до совершенства, и скулы, о которые можно колоть лед.

Его взгляд с таким же успехом может вызвать у меня обморожение.

— Я не заинтересован.

Я моргаю.

— Прости?

— Извинения приняты.

Он снова обращает внимание на свой телефон, поднимает его с барной стойки и включает быстрым движением большого пальца.

Подожди, что?

В течение нескольких неловких секунд мои глаза мечутся между электронным письмом, которое он набирает на телефоне, и равнодушным выражением его сильной челюсти. Осознание того, что этот мужчина был моложе, выше и сексуальнее, чем моя обычная цель, заставило мои мысли разлететься, как шарики, и теперь я пытаюсь собрать их и разложить обратно в правильном порядке.

Я открываю рот и снова закрываю его. Замешательство вскоре сменяется теплым смущением, которое затем превращается в раздражение.

Черт, какой же он грубый.

Я имею в виду, я не фанатка мужчин и в свои лучшие времена, не говоря уже о том, когда они ведут себя, как высокомерные придурки. Я выросла в казино, а затем и подростковый возраст провела, обучаясь тому, как обманывать мужчин, которые часто посещают их, я поняла намного раньше, чем следовало бы, что у мужчин есть две установки: пренебрежительная или хищная.

Хотя я бы предпочла, чтобы мужчина отверг меня, чем стал на меня охотиться, по мере того, как мои сиськи росли, а навыки мошенничества оттачивались, я поняла, что могу использовать их хищное поведение, чтобы обворовывать их карманы.

И когда я пытаюсь обворовать их карманы, мне не нравится, когда меня отвергают.

Особенно не в первом акте.

Я кладу ладони по обе стороны от своего бокала и пристально смотрю на зеркальную стену за баром.

— Я не подкатываю к тебе.

— Конечно.

Слово выливаются из его уст, легко и окончательно.

— Серьезно, — бормочу я, щеки горят. — Я лучше насрала бы в ладоши и похлопала.

Набор текста на телефоне прекращается. Медленно, он поднимает голову и встречает мой взгляд в зеркале. Темно-зеленый и напряженный. Волоски на затылке зашевелились, и мне кажется, что из чувства самосохранения я должна отвести глаза. Но, как всегда, упрямство держит меня в удушающем захвате, и я хватаюсь за край бара, чтобы заставить себя сохранить зрительный контакт.