«…Через ¼ часа ходьбы мы увидали целый ряд озер расположенных одно над другим в самом живописном беспорядке. Вода одного переливалась через стенки другого и наполняла нижнее озеро, стенки были желтовато белого иногда ярко золотистого цвета, потому что это была известковая накипь, ярко блестела на солнце известь и еще того ярче конечно масса воды, разбивавшаяся струями при падении, в самих озерах вода напротив была немного зеленого цвета. Мне не дали достаточно полюбоваться этой картиной, торопили идти дальше…»

Может ли вот так природу и окружающую действительность описать учёный-мужчина? Возможно. Но обычно мужские описания слишком скупы и «научны», и только женщина способна привнести в текст эмоции, которые всегда будут к месту. А если это женщина XIX века, она отличается от других своих современниц и желает чего-то странного, то…

Да, этот отрывок принадлежит именно такой женщине – Александре Викторовне Потаниной, супруге нашего великого соотечественника Григория Николаевича Потанина, который внёс неоценимый вклад в исследование Сибири, Монголии и Китая, а заодно в развитие науки, образования и общественной мысли в Сибири. Но мало кто из наших современников знает, что часть этого вклада – дело рук Александры Викторовны, которая сопровождала супруга в его экспедициях и хотела серьёзно заниматься наукой. К сожалению, не всё у неё получилось и не всё удалось реализовать, но, несмотря на это, жизнь Александры Викторовны стала примером для других женщин, которые хотели того же, стремились к свету знаний и мечтали наравне с мужчинами делать этот мир лучше.

В наше время имя Александры Викторовны Потаниной если и не забыто совсем, то почти неизвестно широкой общественности. Книга, которую вы держите в руках – попытка исправить эту несправедливость. Но попытка не совсем обычная: в основу книги положено пять писем, написанных Александрой Викторовной в ходе третьей её экспедиции, которая длилась с 1884 по 1886 гг. В этих письмах путешественница рассказывает об экспедиции и о себе, а нам остаётся лишь изредка комментировать и раскрывать то, о чём сама А.В. Потанина не говорит.

И ещё. Это – не монография, а вполне научно-популярная книга, для чтения которой, в общем-то, не нужно иметь специальных исторических или географических знаний. Но книга опирается на большой источниковый материал, поэтому она изобилует ссылками и примечаниями. Автор выражает надежду, что это не помешает читателю, а даже наоборот – поможет ему узнать то, что выходит за рамки текста, и глубже узнать людей, которые в позапрошлом веке сделали большой вклад в развитие русской науки.

С глубокой древности интеллектуальный труд вообще и наука в частности являлись прерогативой мужчин. Мужчины были мыслителями, исследователями, естествоиспытателями, то есть – интеллектуалами и учёными всех мастей. А женщине оставались роли «хранительницы очага», хозяйки и матери, а изредка – предмета обожания и приложения мужской любви. Да, история знает примеры (крайне редкие!) женщин-интеллектуалок, но это именно единичные примеры и исключения, которые только подтверждают правило.

Ситуация стала меняться в XVIII веке, причём сначала – в Европе, а с некоторым запозданием и в России. Именно в восемнадцатом веке появляются первые женщины, которых хотелось бы назвать учёными, но нет – это лишь интеллектуалки, которые занимались наукой в частном порядке, у себя дома. Потому что в праве на интеллектуальный труд, в том числе на научную деятельность, общество отказывало женщинам не только в XVIII, но даже и в XIX веке1. И как разительно поменялась ситуация за последующие два столетия – в наше время женщина в плане труда имеет равные права с мужчинами. И 38,8% научных сотрудников в современной России – женщины2. К сожалению, статистика показывает, что за последние двадцать лет данный показатель сократился почти на десять процентов, но будем надеяться, что этот тренд переломится после прохождения демографической ямы 90-х гг.

Итак, в XVIII в. ситуация начинает меняться, и уже в XIX в. практически «официально» в Российской империи появляются женщины-учёные. Причём чаще всего они работают в сфере естественных науки – женщин привлекает физика, химия, математика, биологические науки, и т.д., и т.п. Но здесь мы не будем перечислять российских женщин-учёных – отсылаем вас к монументальному труду О.А. Вальковой «Штурмуя цитадель науки: женщины-учёные Российской империи», в котором этот вопрос раскрыт достаточно широко и подробно.

Во второй половине XIX в. количество российских женщин-естествоиспытательниц исчислялось десятками, а к концу века – уже сотнями. Но вот что интересно: с самого XVIII в. женщины работали в разных областях естественных наук, но в физику, медицину, химию и прочие естественнонаучные направления им попасть было гораздо проще, чем, например, принять участие в экспедиционной деятельности. Да и удивляться этому не приходится, ведь научно-исследовательская экспедиция – это сложное, длительное (от нескольких месяцев до нескольких лет) мероприятие, участник которого каждый день подвергается множеству испытаний, требующих физической силы, выносливости, моральной устойчивости и других качеств. Разумеется, учёные того времени не могли всерьёз рассматривать женщину в качестве полноправного участника экспедиций. Причём это относилось и к экспедициям – длительным путешествиям со специальной (научной) целью, и к экскурсиям – относительно краткосрочным путешествиям, которые в каникулярные периоды совершали университетские преподаватели и студенты с различными научными и образовательными целями3.

Правда, здесь бывали и исключения. Первой русской женщиной-путешественницей можно считать Татьяну Фёдоровну Прончищеву (1713–1736), которая по досадной случайности больше известна под именем Мария (в 1913 г. экспедиция Вилькицкого назвала именем Прончищевой мыс у входа в неизвестную бухту. Надпись «М. Прончищевой» (мыс Прончищевой) была воспринята картографами как «бухта М. Прончищевой» – это название и закрепилось на картах). Т.Ф. Прончищева сопровождала своего мужа Василия Прончищева в экспедиции за Полярный круг, которая проходила в рамках Великой Северной экспедиции. Однако Татьяна Фёдоровна не выполняла научную работу, поэтому её нельзя с полным правом назвать исследовательницей. Судьба Прончищевых сложилась трагически: В. Прончищев в ходе экспедиции заболел цингой и скончался, он был с почестями похоронен 6 сентября 1736 г., а через несколько дней умерла и Татьяна Фёдоровна – она похоронена рядом с мужем. Могила существует и по сей день, теперь там находится полярная станция и посёлок Усть-Оленёк. Именем первой полярной путешественницы названа бухта Таймыра – бухта Марии Прончищевой в море Лаптевых4.

Похожую роль спутницы своего мужа сыграла и Екатерина Ивановна Невельская (1831–1879), супруга исследователя Дальнего Востока и будущего адмирала Геннадия Ивановича Невельского5. Екатерина Ивановна сопровождала мужа в Амурской экспедиции, но научной работай она, разумеется, не занималась. Однако она внесла решающий вклад в написание Г.И. Невельским книги об этой экспедиции, а после смерти супруга она сделала всё, чтобы увидела свет написанная им книга «Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России в 1849–1855 годы».

Да, в XVIII и XIX вв. женщины сопровождали своих мужей в экспедициях и путешествиях, но лишь как жёны, а не как научные сотрудницы. Лишь во второй половине XIX в. некоторым женщинам удавалось стать «почти полноправными» участницами экспедиций – они работали наравне с мужчинами, но не включались в число официальных участников. И если говорить о масштабных экспедициях XIX века, то можно назвать только три имени: Ольга Александровна Федченко, Александра Викторовна Потанина и Марфа Павловна Черская. Главная героиня нашего повествования – А.В. Потанина, но будет не лишнем привести краткую информацию по экспедициям, в которых участвовали все три исследовательницы.