Да, я вышел из кухни-гостиной, коротко глянув на шлюху Изабеллу, которая страстно закусила губу, когда я поравнялся с ней.
А не выдрать ли ее сегодня ночью, когда муженек уснет?
Да-да, я собирался согрешить с замужней бабой, чтобы мой враг в штанах перестал бунтовать, а кошка на веки вечные убралась из головы и сердца.
Еще одно решение созрело мгновенно: игнорировать кошку, вести себя с ней настолько холодно и грубо, насколько будет возможно, учитывая, что Игоряну это не должно броситься в глаза. Пережить чертову неделю в их доме. Приезжать сюда только для того, чтобы поспать. Проводить время в городе или его окрестностях.
Подарить Игоряну деньги в конверте на самой свадьбе. Пережить сопливую церемонию, превозмогая приступы тошноты…
И приступы зависти и ревности к лучшему другу?
Сказать короткую речь, которая прямо укажет кошке, что она – НИКТО. Что я никогда не смирюсь с этим браком. Я буду говорить по бумажке о наших с Игоряном приключениях в детстве и о том, какой он был ходок по телкам. Ни словечка про красоту и хорошие качества драной кошки. А в конце такие слова: «Брат, будь счастлив. И – горько!».
«Горько» с реальным привкусом горечи. Язвительное выражение истинного отношения к их свадьбе. Пожелание того, чтобы кошка мучилась, терзаемая родней Тита. Чтобы она знала, что их брак бракованный. Искреннее пожелание ей захлебнуться горькими слезами. Я не имел права к ней так относиться? Жестоко, некрасиво, несправедливо?
Ну и пусть, блядь!
Я всегда умел правильно расставлять приоритеты и придерживаться принципов мужского братства.
Ужасно, что я позволил проворной гибкой кошке ловко и тихо пролезть в узкую щель двери, ведущей в мое сердце.
Она не успела. Дребезги! Под звуки разбитой посуды я опомнился. И с силой захлопнул невидимую дверь, прижав дурацкий хвост кошки под жалобное мяуканье. Я собирался держать ее в таком положении неделю, без еды и воды, пока она не издохнет.
Никаких следов ее лап. Заткнуть уши берушами, чтобы не слышать ее, надеть лошадиные шоры, чтоб не глядеть на нее. Держаться изо всех сил. Говорить только при необходимости. Никаких церемоний или жалости. Только лед…
И цель: уморить кошку, а затем похоронить ее труп на лужайке дома Игорька.
Снова оставить страну на годы и жить обычной сытой и благополучной жизнью.
Но сперва выдрать похотливую дуру Изабеллу?
Первый раз в жизни так мощно скомпрометировать свою почти безупречную репутацию, чтобы никогда больше не нарываться на лезущее в душу желание разрушить собственную жизнь преступной, оголтелой, безумной и такой манящей связью с кошкой…
Глава 10. Вино – Изабелла
Игорек вырубился на диване в гостиной, когда настенные часы уже практически орали «Пошли вон!» на Дементьевых с Одоевскими. Но, увы, до того как мой жених отключился, он великодушно заявил, что парочки могут остаться с ночевкой.
Места в доме было, опять-таки увы, предостаточно. И я мысленно выругалась матом на родителей Игорька за то, что они оказались чертовски щедры и не поскупились на целый замок для любимого сына-принца.
Весь остаток вечера пьяная Изабелла стреляла глазами в Игорька, но еще больше – в Елисея.
Человека, от которого тебя бросало в дрожь, Полина?
Сотканный из противоречий. Норвежский конунг с ледяным сердцем, ужасными манерами и такими теплыми красивыми пальцами…
После сцены с битой посудой он глянул на меня так, будто перед ним не женщина, а кусок дерьма, мусор, грязь под ногтями. Он не потрудился помочь, не произнес больше ни слова. И меня разрывало от двойственных чувств! Досады и нездорового, совершенно нелогичного интереса к гаду.
Всё кончено! Я решила, что больше не буду учтивой и милой с ним. В конце концов, у меня тоже есть гордость. В конце концов, я не обязана ни ему, ни Игорьку ничем. Уж больно долго терпела выходки и угрюмую, враждебную рожу конунга из проклятых далеких земель Тронхейма.
– Стоп! – прошептала я еле слышно после очередного брошенного в сторону викинга косого взгляда.
Я так отчаянно мечтала, чтобы незваные (мной) гости побыстрее разошлись, что хотелось заорать в голос: «Да заткнитесь уже, уроды! И проваливайте из (не моего) дома!»
Адски бесило, что на правах мнимой хозяйки я обязана терпеть их. Обслуживать Дементьевых и Одоевских. Проявлять гостеприимство и тихую покладистость, пока шлюховатая Изабелла окучивала конунга.
Ее муж с идиотским именем Тарас будто не замечал фокусов жены. Они изменяли друг другу, и об этом было хорошо известно. Брак по расчету. Тарас заманивал случайных баб вовсе не внешними данными. Рыхлое пузо и щербатое оплывшее лицо. Но при том – куча денег в бумажнике и на кредитках. Игорек никогда не узнает о том, что пару раз Тарас лез и ко мне украдкой. Делал сальные комплиментики и недвусмысленные намеки на то, что был бы не прочь уединиться при случае…
Чертов Елисей развалился на диване, закинув ногу за ногу, и без всякого интереса слушал бредни Изабеллы, которая то и дело меняла позу и поправляла прическу. Кривляка отпивала вино из бокала и пыталась вывести конунга на нормальный диалог глупыми воспоминаниями.
– Селиванов, а помнишь, как на дискотеке мы напились и танцевали медляк? А помнишь, как тебя не хотел пускать охранник на фейс-контроле?
Ей казалось, что это очень смешно. Тупица. Она унижала гордого викинга. Кринж, испанский стыд – вот что я чувствовала, пока ненароком прислушивалась к ее пустому трепу. Елисей лишь коротко кивал, зачем-то терпя ее компанию. Он продолжал сидеть в гостиной лишь с одной целью: попробовать растолкать братишку. Я знала, что это дело бесполезное. Если Игорек пил, то пил до отключки. Он мог уйти в царство Морфея на час-два, а затем подскочить бодрым, почти трезвым и продолжить веселье.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
