— Бл… опять!

Лион шел по деревне в сторону хижины Люмрика. Он хотел объяснений. Понять, что его друг сделал, чем руководствовался, было очень сложно. Он шел за ответами. Пройдя весь путь, он заглянул в хижину без стука. Она была пуста. Было видно, что вождя не было здесь чуть больше дня — тонкий слой грязи и пыли скопился на столе и на застеленной мехом кровати. В лесу это все накапливалось достаточно быстро на любых поверхностях. Лион сразу же вышел из хижины. Обойдя ее, он не обнаружил ничего, однако ему что-то послышалось — из леса донесся странный звук. Маг не смог понять, на что это похоже, но ему показалось, что это может быть вождь.

Подойдя ближе к лесу, он услышал более четкие звуки — шуршание рук о землю и звуки извержения желудка. Ускорившись, Лион очень скоро увидел его — Люмрик с искривленной физиономией, отцепившись от ходящего рядом ловкача, оперевшись руками в землю, извергал недавно съеденные ягоды и выпитую настойку. Лион присел на корточки рядом с другом.

— Я правильно тебя понял? — серьезно спросил маг.

Вытерев остатки жидкости со рта, отряхнув руки, гоблин ответил, вернув привычное выражение лица:

— Я еле выдержал. Это все так… — гоблин развел руки, пытаясь подобрать слово.

— Противно. Мерзко. Неправильно. Выбирай, — подсказал с упреком Лион.

Люмрику было плохо не из-за алкоголя. Его довела до такого состояния именно казнь, которую он устроил. Усмехнувшись и откинувшись спиной на ствол дерева, гоблин ответил:

— Ты думаешь, тебе было сложно смотреть на это? Сложно было принять такое решение, улыбаться людям, которые умрут из-за тебя через пять минут. Вот это мерзко. — Очередной приступ охватил вождя, и он вновь согнулся.

Лион поманил ловкача, и когда тот подошел, начал чесать его бок.

— Ты все-таки выбрал… — Не дожидаясь ответа от блевавшего гоблина, он спросил: — Это все ради авторитета?

Не дожидаясь ответа на очевидный вопрос, Лион похлопал друга по плечу и встал, не отрывая взгляда от гоблина.

— Я думаю, ты мог найти другие варианты, — сказал он.

Вернувшись в спокойное состояние, Люмрик ответил:

— Это первый и, надеюсь, последний раз. Я хочу показать свой максимум. То, что я могу сделать, если понадобится, — он дернул головой в сторону поляны. — Если бы я не сделал этого, то они бы сделали что-то подобное. Может, даже хуже…

Гоблин сплюнул и свистнул, приманивая ловкача к себе. Потрепав его ниже глаза, он одним движением рук закинул свое тело в корзину и самостоятельно начал пристегиваться.

— Давай я помогу, — сказал Лион и протянул руки к ремням. Забрав их из рук гоблина, он затянул их сильнее, чем изначально это сделал Люмрик. — Нам можно доверять. Одному тебе будет очень тяжело.

Гоблин забрал ремни, выдернув их из рук мага, и продолжил пристегиваться самостоятельно.

— Ты не вынесешь это бремя в одиночку, — сказал Лион, вплотную заглянув в лицо гоблина и пытаясь образумить друга.

Завершив дело молча, Люмрик на удивление спокойно сказал: «Я знаю». После чего направился к деревне.

Лион остался на месте, ведь Люмрик не позвал его. Отхлебнув чаю из своего термоса, он пошел другим путем — через лес, напрямую к остальным игрокам. Он шел медленно и думал о вожде гоблинов, его друге и калеке. Когда-то именно он со своей командой забрал его из деревни, пытаясь продвинуть в иерархии гоблинов хоть чуть-чуть. А теперь Люмрик вознесся, к удивлению многих других, как никогда бы не смог. Любой из сыновей Норин’бара, но не Люмрик. Действительно ли он отрекся от друзей или все еще не понимал их поступка? Или ему самому было стыдно? Лион не знал ответа на свои вопросы.

Раздумья мага прервал крик, точнее рев, похожий больше на гул множества валунов, скатывающихся с горы. Но маг сразу узнал голос. Он убрал термос в сумку ипобежал в ту сторону, откуда доносился крик.

— Даже если Люмрик не рассчитывал нам рассказывать про свой план, показывать это ужасно, — говорил Лаки, сидя на пне в лесу.

Пройдя с Тиной немного по тропинке, он понял, что она вовсе не такая романтичная, как ему показалось на первый взгляд. Лишь несколько цветов росло при входе на опушку, далее уже протоптанная дорожка казалась другой. Обычной. Просто тропа в лесу. «Как и всегда, ожидания не оправдываются», — подумал Лаки. Тогда они и свернули чуть в лес, чтобы не видеть даже мельком тех кровавых сцен.

— Он хотел запугать не только своих подданных, но и нас, — сказала девушка, облокотившись на дерево.

Лаки усмехнулся:

— То-то и оно, что это было рассчитано на нас. Даже больше на нас, чем на гоблинов. Сама подумай, зачем ему красоваться, устраивать представление, если все они погибнут? Ради одного только Нориша? Да он сам обмочил свои штаны только после небольшой гонки за ведром с водой, а массовую казнь он вообще еле пережил. Если он был целью Люмрика, то это странно. Молодой вождь не так глуп, как его предки. Даже умнее Норина, думаю. Это явно было рассчитано на нас. Только вот… чего он хотел?

— Запутать. Сбить с толку. Пока ты думаешь о том, зачем он это сделал, Люмрик пользуется твоим замешательством. И замешательством всей компании в целом. Что-то он наверняка выкинет… — сказала девушка, будто это было понятно как ясный день.

Ее натура игрока помогала ей мыслить, не прибегая особо к чувствам. Да, они у нее были, однако многое она считала лишь элементами игры. Гоблинов она не воспринимала как настоящий народ, как отдельный от игры разум. Однако кровавые сцены напугали и ее.

Лаки прислушался. Люмрик вроде еще ничего больше не сделал. Иначе слышны были бы крики или другие жуткие звуки. Все было тихо. Точнее так: выжившие гоблины еще выпивали, веселились вместе с игроками, но подозрительных звуков не было.

— Это, наверное, было немного странно — увести тебя оттуда. Просто это ужасно. Я и сам не хотел на такое смотреть.

— А убегать оттуда одному стыдно? — засмеялась Тина.

Лаки рассмеялся вместе с ней, снимая ножны с пояса и потягиваясь.

— Именно так! Я бы увел оттуда всех, будь у меня десяток лишних рук. Сделать такое за столом со своими гостями… До сих пор не могу понять.

Тина оттолкнулась локтем от дерева и ловко приземлилась на пенек рядом с Лаки.

— А этот Синест? — спросила эльфийка.

— Что?

— Ну Синест. Маг природы. Это же все — его сила.

Лаки кивнул.

— Понятно, что деревья и кулоны не сами двигались. Ты знаешь его? — спросил Лаки.

— Знала. Он погиб полгода назад, — Эльфийка тяжело сглотнула. Следом еще громче сглотнул Лаки. — Он был одним из командиров «Гарона». И никогда не позиционировал себя как «мага природы». Только как бандита. Разбойника. Полгода назад на моих глазах Беран казнил его. Несколько раз, пока его сейвы не закончились и он окончательно не погиб. Он не мог выжить.

— Это просто человек, взявший его имя. А сила природы — одна из четырех основных стихий. Он просто обладает большим запасом манны, — предположил Лаки.

— Да… Надеюсь, это так. Однако если это Синест… Это может плохо кончиться. Он ненавидит Берана. Если Ледокол свергнет его, Синест сможет вернуться, сможет и даже захочет стать главным. Да, он ведь был правой рукой Берана! Как Ледокол сейчас.

Лаки задумался. Это была неожиданная новая вводная.

— За что он казнил Синеста?

— Синест устроил заговор за его спиной. Подговорил Ледокола. Они хотели свергнуть его. Но Беран узнал об этом. Он не узнал лишь об участии Ледокола. Синест не сдал его. Принял все на себя. Ледокол должен был закончить начатое… Но пока что не сделал этого. Возможно, Синест хочет отобрать то, что его по праву. И использует для этого гоблинов. Не знаю… Во всяком случае, сейчас ему явно не до Гарона, — сказала девушка, указывая рукой туда, где происходила массовая казнь гоблинской элиты. — Быть может, надо рассказать Люмрику об этом?

— Сначала поговорю с Лионом. Потом решим, — сумрачно ответил Лаки.