— Хм, — выдыхаю я, избавляясь от чувства ревности. Знаю, что ей не нужно, чтобы сейчас я вел себя как неандерталец, независимо от того, как сильно этого хочу. — Не беспокойся об этом. Просто сосредоточься на том факте, что тебе не нужно вступать с ним в бой.

— Я все еще не верю в это. И не поверю, пока не поговорю с Мэнди и не подтвержу, что он позвонил своему адвокату и согласился уладить дело вне суда.

— Это, наверное, умно, детка, — соглашаюсь я, и ее лицо смягчается, она проводит рукой между моими бровями и вниз по переносице. — Как Хантер вел себя вечером?

— Расслабился, после того, как Макс сказал, что не заберет его обратно в Сиэтл. До этого был на взводе. Думаю, Макс, наконец-то, сам увидел, какую реакцию у него вызвал. Они всегда были близки, но до того, как Макс успокоил его, Хантер держался с ним сдержанно, и, видимо, это его напугало.

— Может, Максу нужно было это испытать, — тихо говорю я, и она кивает.

— Возможно.

Я запускаю руку ей под рубашку, которую она надела ночью после того, как я ее вымыл.

— Должен сказать, мне неприятно, что он остановился у тебя. Что спит с тобой под одной крышей, — признаюсь я, обхватывая ее грудь и наблюдая, как выгибается ее спина. Мой член дергается в ответ.

— Ревнуешь? — дразнит Шел, улыбаясь, и я щиплю ее за сосок, слыша, как она ахает.

— Еще как, он провел с тобой годы. Годы, которые я упустил, и ненавижу, что теперь он получает еще больше твоего времени.

— Он — не ты, — тихо говорит она, вглядываясь в мое лицо, и я чувствую, что твердею сильнее, когда вижу и слышу искренность в ее глазах и голосе.

— Сколько, ты сказала, у нас времени, прежде чем тебе придется пробираться к себе домой? — спрашиваю я, скользя рукой вниз по ее животу и между ног.

— У нас нет времени. Ты должен помочь мне вернуться на мой балкон.

— Войди через дверь.

— Не могу. Она заперта.

— Уверена? Кажется, ты все время оставляешь ее открытой, черт возьми.

— Макс запер ее прошлым вечером, и я не подумала о том, чтобы отпереть ее, прежде чем прийти к тебе. Так что, да, уверена, она сейчас заперта, мистер шериф. — Шел закатывает глаза, и я просовываю руку ей в трусики и обхватываю лоно.

— Знаю, ты думаешь, это смешно, но тебе действительно нужно начать запирать свои двери, детка. Я понимаю, что ты чувствуешь себя здесь в безопасности, но город растет, и сейчас лето. Мы не следим за тем, кто приходит и уходит с рыбацких лодок, которые сюда причаливают.

— С этого момента я буду более осторожна, — соглашается она, и я чувствую, как мое тело расслабляется. Мои пальцы скользят внутрь нее. — Мне, правда, нужно встать и вернуться домой, — стонет она.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу и разочарованно выдыхаю, прежде чем убрать руку.

— Мы воспользуемся моим ключом от твоего дома, так ты и войдешь.

— Нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я полуголая крадусь домой.

— Господи, поверить не могу, что собираюсь это сделать, — бормочу я, поднимаясь с кровати и таща ее за собой.

Как только мы оба встаем, я целую ее в губы, затем подхожу к комоду и беру футболку, надеваю ее, пока она натягивает шорты и мою рубашку.

— Это единственный раз, когда я помогу тебе сделать это, — сообщаю я, открывая раздвижную дверь в своей комнате и выходя на балкон.

Холодный воздух ударяет в меня.

— Как скажешь.

Шелби улыбается, проходя мимо меня к перилам. Наши балконы разделяет всего около двух футов, но это все равно опасно, так как между ними семифутовый спуск на каменистую почву. Мысль о том, что она прыгала ночью в темноте, сводит меня с ума, но я отбрасываю ее прочь, подхожу туда, где стоит Шел, кладу руки на перила и перепрыгиваю, приземляясь на ее балкон.

— Ты делаешь это до раздражения легко, — ворчит она.

Не обращая внимания на ее реплику, перегибаюсь через перила и подхватываю ее под мышки.

— Когда скажу «прыгай», я хочу, чтобы ты подпрыгнула и согнула колени.

— Эм... — Она смотрит вниз на землю. — Может, мне стоит воспользоваться стулом или чем-то еще, встать на перила и перешагнуть.

— Ни за что, а теперь прыгай. — Когда она это делает, я использую инерцию ее тела, чтобы поднять и перетащить к себе, а затем поставить перед собой.

— Святая корова, — выдыхает она, глядя на меня, а затем за спину. — Это было... — Она замолкает, облизывая губы. — Ты перенес меня как пушинку.

Улыбаясь ей, качаю головой, затем беру ее лицо в ладони.

— Хорошего дня на работе, и увидимся вечером.

— Увидимся вечером, — соглашается Шел, кладя руки мне на грудь и приподнимаясь на цыпочки. Наклонившись, я нежно целую ее в губы, затем еще раз в лоб, после чего отступаю и открываю дверь, пропуская ее в спальню.

— Тебе нужно собираться на работу, — тихо напоминаю я ей, когда замечаю, что она не двигается.

— Знаю. — Шел с улыбкой прислоняется к дверному косяку. — Но я не хочу пропустить твой прыжок обратно. Он даст мне пищу для размышлений на сегодня, пока я на работе.

— Размышлений о чем? — спрашиваю я.

— Сможешь ли ты трахнуть меня у стены или стоя посреди комнаты, — дерзко отвечает она, и я возвращаюсь к ней, снова целуя, на этот раз с языком, чувствуя, как она отстраняется, только когда стонет.

— Я определенно могу трахнуть тебя у стены, — бормочу я ей в губы. — Стоя посреди комнаты, придется попробовать, но я в игре, если ты готова.

Ухмыльнувшись, отворачиваюсь и оставляю ее возле открытой двери, а сам подхожу к перилам и перепрыгиваю обратно на свой балкон. Когда я оборачиваюсь, ее глаза сверкают, а на губах играет легкая улыбка.

— Хорошего дня, шериф, — говорит Шел, прежде чем исчезнуть и закрыть дверь.

Зайдя в комнату, я даже не утруждаюсь возвращаться в постель. Просто направляюсь в душ. Тот самый душ, где планирую трахнуть ее уже сегодня вечером.

ГЛАВА 10

Шелби

— Привет, малыш. Как дела в лагере? — спрашиваю я, входя в кухню и снимая куртку, но резко останавливаюсь, видя у плиты Макса, помешивающего что-то в большой кастрюле, а Хантера здесь нет.

— Он наверху. Сегодня я подарил ему телескоп, так что он настраивает его с тех пор, как вернулся из лагеря.

Повесив куртку на спинку стула, бросаю сумку на стол и скрещиваю руки на груди.

— Я сама собиралась подарить ему телескоп на Рождество. Кажется, говорила тебе об этом.

Стараюсь скрыть раздражение, так и проскальзывающее в голосе, хотя в бешенстве от того, что Макс меня не слушает. Более трех месяцев назад, когда Хантер упомянул, что ему нужен телескоп, я сказала бывшему мужу по телефону, что планирую подарить его сыну на Рождество, потому что знала, что Макс тут же его купит.

— До Рождества еще несколько месяцев.

Макс пожимает плечами и возвращается к помешиванию чего-то похожего на соус для пасты. Когда он научился готовить, понятия не имею, так как за время нашей совместной жизни он ни разу не подходил к плите. Полагаю, единственное, что он знал, как приготовить, чтобы вкус был более-менее приличным — это макароны с сыром, которые нужно только разогреть. И даже так он мог с треском провалиться.

— Макс, — я делаю паузу, проводя рукой по волосам, — хотя, знаешь? Забудь.

Качаю головой, зная, что бессмысленно даже пытаться объяснить, почему он поступил неправильно. Подойдя к холодильнику, беру кувшин с водой, затем достаю из шкафа стакан.

— Где ты спала прошлой ночью? — спрашивает он, бросая на меня взгляд через плечо, и я становлюсь по стойке смирно.

— Прошу прощения?

— После того, как Хантер заснул, я пришел поговорить с тобой, а тебя не оказалось ни в твоей спальне, ни в доме.

— Прошлой ночью я осталась у Зака, — отвечаю честно, не видя причин обманывать. Кроме того, если Макс действительно обыскал дом, то понял бы, что я лгу.

— Ты оставила нашего сына дома, чтобы отправиться спать со своим парнем?

— Нет, я оставила нашего сына дома с его отцом, чтобы отправиться спать со своим парнем, — спокойно парирую я, когда его глаза вспыхивают.