Мне показалось или… это сударь Лыков подпустил партизана? Настолько впечатлился моим рукопожатием.

Спустя секунду всё стало как прежде. Словно ничего не было. Рожа Лыкова разгладилась, его вспотевшая ладошка стремительно выскочила из моей руки.

Этот Лыков не прост. У людей таких вен не бывает. Не та анатомия. И запах, как от Аномалии. Пускай всего и на мгновение.

Думаю, пока не стоит бросаться обвинениями. Если он и связан с Аномалиями, то явно умеет это хорошо скрывать. Тот же Орешкин вряд ли мне поверит — нужны железные доказательства. А не просто слова. Всё-таки Лыков — не хрен с горы, а целый княжич. За ним стоит влиятельный род.

По хорошему, надо прогнать Лыкова через тот же «МРТ», которым меня сканировали в ИСБ. Но, подозреваю, прибор ничего подозрительного не обнаружит. Если только я снова Лыкову чего-нибудь не прищемлю.

Надо подрубить режим детектива, если я хочу докопаться до истины.

— Охо-хох!.. — князь Пушкин склонился над треснувшей плиткой, сокрушенно качая головой, — Какая неприятность. Вроде бы всего пару лет назад положили эту плитку, а уже трескается…

Кажется, он не заметил нашего маленького противостояния.

А Лыков тем временем резко развернулся в сторону Милы.

— Мила, дорогая, какие у вас любимые цветы? Я обязательно усыплю ими нашу спальню в день свадьбы, — сказал Лыков, игриво подмигнув.

— Благодарю, не стоит беспокойства, — сухо ответила Мила, глядя куда-то в сторону.

— О, но я настаиваю! Хочу сделать для вас всё самое лучшее, моя королева, — проворковал жених.

Он подошёл и подставил Миле локоть, приглашая пройтись вместе.

— Позвольте проводить вас, прекрасная сударыня!

— Нет, спасибо, — холодно ответила Мила, отстраняясь, — Вы слишком настойчивы, сударь Лыков.

Тогда Лыков попытался взять её за ладонь, но девушка резко отдёрнула руку.

— Прекратите! Не прикасайтесь ко мне без спроса! — строго сказала она.

Лыков нахмурился и уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как вдруг…

Я дал ему богатырского подсрачника, тушка Лыкова со свистом взмыла в воздух, с хрустом пронзила кроны деревьев. По параболе он взлетел в небеса, его тело начало стремительно удаляться, растворяясь в голубом небосводе. Протяжный вопль постепенно затих вдали…. С негромким стуком на дорожную плитку упали налакированные ботинки Лыкова, слетевшие с его ног.

Авиалинии Долгорукого. Мы доставляем. Быстро, надёжно, дёшево.

Глава 28

Свидетели позора

Пушкин оторвался от разглядывания треснувшей плитки и посмотрел вслед потенциальному жениху.

— О Боже! — воскликнул Пушкин, в шоке провожая Лыкова удивленным взглядом, — Что произошло?

— Ах, княжич, куда же вы? — воскликнула Мила и, не выдержав, залилась смехом, — На кого нас оставили… ихи-хи…

Мила, как и её отец, моего движения не увидела. Но, кажется, обо всём догадалась.

— Кажется, у юного княжича случился непроизвольный выброс духа, — задумчиво произнес я, — Такое иногда бывает у сильных, но неопытный Одаренных. Силушка требует выхода, вот и газанула…

— О нет! — Пушкин в ужасе схватился за голову. Он не заметил, что именно я отправил Лыкова в полёт, — Ужас какой!

Я всё это время стоял рядом с Сергеем Александровичем. Сделав быстрый рывок к Лыкову и отвесив ему пендель, я моментально вернулся на место, словно ничего и не было. Двигался я довольно быстро. Даже если бы Пушкин без отрыва смотрел на меня или Лыкова, он бы не заметил никакого движения.

Пушкин сунул руку в карман, достал оттуда ручку и записной блокнот. И быстро что-то черканул.

— Уф… ну слава богу, — с облегчением произнес он, — Вроде успел. Теперь всё должно быть хорошо…

Он убрал блокнот в карман и повернулся ко мне.

— Князь Долгорукий! Прошу меня простить, но мне нужно срочно отбыть — убедиться, что с княжичем всё будет хорошо, — сказал Сергей Александрович, — Вы сможете присмотреть за Милой?

— Конечно, Сергей Александрович, — улыбнулся я, — Со мной ваша дочь, как за каменной стеной!

Мила посмотрела на меня и улыбнулась. В ее глазах заплясали бесенята, поджигая костры.

— Да, папа, так и есть! — Мила прильнула ко мне, обняла меня за руку и положила голову мне на плечо, — Князь Долгорукий — именно тот человек, который защитит меня от любых опасностей. С ним я чувствую себя спокойно, как никогда.

Она мило улыбнулась отцу. Тот, не меняя выражения лица, молча посмотрел на неё, потом на меня. Поклонился на прощание и поспешно откланялся.

— Ну, Мила, — я посмотрел на девушку, — Что там за нюанс, о котором ты хотела мне рассказать?

Та тяжко вздохнула.

* * *

Мы с Милой уединились в тихом уголке парка, где нас никто не мог побеспокоить. Девушка выглядела расстроенной из-за навязчивого ухаживания Лыкова.

— Кир, я так рада, что могу откровенно поговорить с тобой, — тихо произнесла Мила, — Этот брак для меня настоящее бедствие.

— Расскажи мне всё по порядку, — мягко попросил я, глядя в её печальные голубые глаза.

Мила вздохнула и начала свой рассказ:

— Род Лыковых давно пытался сблизиться с нашей семьёй. Они всячески искали расположения моего отца, но он неизменно отказывал им. Я не знаю причин, но папа не желал иметь с Лыковыми ничего общего. Однако лет пять назад что-то резко изменилось. Папа вдруг сам предложил породниться с Лыковыми через брак. Я была в ужасе и умоляла его отказаться от этой затеи. Но отец был непреклонен.

— И что заставило его так резко передумать? — удивился я.

— Я много раз спрашивала, Кир, но отец лишь отмахивается. Говорит, что «так будет лучше для нашего рода».

— Хм… действительно загадочно, — задумчиво протянул я, почёсывая подбородок.

— Ты прав, Кир! Я уверена, Лыковы как-то шантажируют или манипулируют папой. И я оказалась в ловушке этого проклятого брака! Пожалуйста, помоги мне выяснить правду и отменить помолвку! Ты ведь поможешь? — Мила взяла меня за руки и умоляюще посмотрела в глаза.

— Конечно, я обязательно тебе помогу, — твёрдо пообещал я, нежно пожимая её тонкие пальчики.

Мила благодарно сжала мои руки в ответ. Я видел, как в её глазах зажглась надежда.

— К слову, а что вообще происходит в этом вашем Лукоморье? — с любопытством спросил я у Милы, — Откуда тут взялись… кхм… леший, русалка и прочие странные существа? Они выглядят как натуральные Аномалии.

Мила улыбнулась и беспечно произнесла:

— Да нет, они, конечно же, не Аномалии, брось. Обычные… кхм… почти обычные люди. Видишь ли, всё дело в особом даре моего отца. Например, русалка Влада раньше была обычной девушкой, дочерью одной из служанок. Она росла без отца, мать не могла уделять ей должного внимания. И в итоге девушка покатилась по наклонной — тусовки, наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи и всякое такое.

— Вот как… — я вспомнил слова «русалки» про траву.

— В итоге она довела себя до состояния, когда ее жизнь могла оборваться в любой момент. Медицина была бессильна. И тогда ее мать начала слезно умолять папу помочь. Служанка верой и правдой служила нашему роду, и папа решил откликнуться. Он куда-то забрал Владу. О девушке не было ни слуха, ни духа, но через пару дней она вернулась — полностью здоровая. Папа каким-то образом полностью излечил её от наркозависимости, ее здоровье восстановилось… но при этом Влада лишилась ног, и у нее отрос рыбий хвост. И жабры. С тех пор она живет в Лукоморье, ухаживает за прудами и водохранилищем.

— Что это за Дар такой? — изумился я, — Как он работает?

— Это фамильный дар Пушкиных, — загадочно ответила Мила, — Он очень сильный и стабильный, передаётся из поколения в поколение в нашем роду. Отец может влиять на сущность людей и существ, меняя их природу. Прости, больше сказать не могу. Папа запретил подробно рассказывать о нашем Даре, — она игриво посмотрела на меня, — По крайней мере до тех пор, пока мы с тобой принадлежим к разным родам.