Само собой, разговор зашёл и про магию. Мы оба владели одной стихией, поэтому нам было что обсудить.

Пройдясь по заросшему саду, вернулись в дом, пообедали вместе с Максимом в общей столовой, а потом племянник Бориса Порфирьевича убежал по делам, а мы с Марией отправились на второй этаж и там, устроившись в холле на диванах, продолжили беседу. Так и просидели до самого ужина. Всё равно заняться было нечем.

Маша поведала о том, что хотела бы служить в страже семьи, но к большому её сожалению, это было невозможно, поскольку скоро по вполне понятным причинам ей предстояло перейти в другой род.

— И в какой же род вы намерены перейти? — спросил я, слегка разочарованный тем, что у моей новой знакомой, по всей вероятности, уже есть жених.

— Как знать? — Маша пожала плечами и кокетливо улыбнулась. — Думаю, папенька найдёт подходящую кандидатуру, которая мне придётся по душе.

— Да, это родительские заботы, — согласился я. — А скажите, неужели вы намерены тоже участвовать в предстоящей… операции?

— В войне против Демидовых? — тут лицо Маши стало серьёзным, а уголок губ дрогнул. — Разумеется! Они моего дядю убили.

— И отец не против?

— Отчего же папенька будет противиться? Нам нужно много одарённых воинов, а у меня восьмой ранг. Я умею сражаться.

— И ты уже дралась? Я имею в виду, по-настоящему, а не на тренировках?

— Никогда не поздно начать. Должна же я применить всё то, чем меня учили все эти годы? Если есть сила и дар, я обязана защищать семью, как и все мои родственники. А какой ранг у вас?

— Седьмой.

— О! Да мы почти равны. Ещё чуть-чуть, и я вас догоню.

В этом я сомневался. Мою силу измеряли полтора месяца назад, за это время она увеличилась. Возможно, сейчас мне и шестой ранг присвоили бы.

За общением день пролетел незаметно, наступил вечер, мы поужинали, потом Мария попросила меня показать какие-нибудь заклинания, и мы отправились в дальний конец усадьбы, где немного потренировались вдвоём. А когда стало темнеть, разошлись по своим комнатам.

Следующий день прошёл почти так же. Мы позавтракали втроём с Максимом, а затем опять бродили с Машей по саду. Погода стояла прекрасная, солнце припекало, но в тени крон было совсем не жарко — то, что надо, для прогулок.

Чем больше мы проводили с Машей время, тем больше она мне нравилась. Девушка была весьма умна и за словом в карман не лезла, но при этом умела не только безостановочно трещать обо всём подряд, но и внимательно слушать собеседника. А её бойкий задорный нрав просто не мог не вызывать симпатию, как, впрочем, и миловидное личико с большими выразительными глазами.

Тем не менее, за два дня дело так и не зашло дальше прогулок по парку и задушевных бесед.

Оболенские не посвящали меня в планы грядущей операции. Я не занимал руководящих постов и, по сути, являлся обычным бойцом, как и большинство собравшихся в особняке стражников. С Борисом Порфирьевичем мы и вовсе увиделись лишь вечером второго дня за ужином, и на все мои вопросы он отвечал уклончиво.

Ночью меня разбудил стук в дверь. Я вскочил с постели:

— Кто?

— Ваше благородие, — раздался мужской голос, — это Иван, слуга Бориса Порфирьевича. Его сиятельство просит вас спуститься в большую гостиную. Объявлен сбор.

— Передай, сейчас буду.

Если объявлен сбор, значит, скоро, предстоит выезд. Я быстро надел армейские штаны и лёгкий китель цвета хаки, которые мне, как и остальным стражникам, выдали из общих запасов, на голову натянул кепи, сунул в карман револьвер-артефакт и заряженный барабан, лежавший отдельно от оружия, сбежал вниз по лестнице.

На первом этаже царила суматоха. Повсюду бегали вооружённые люди в такой же форме, как и у меня. В то же самое был одет и Борис Порфирьевич, который в большой гостиной ожидал, когда соберётся стража. Рядом с ним находились Мария, Максим, двое Оболенских, с которыми я познакомился позавчера за завтраком, коренастая женщина лет сорока с яркой печатью огня и двое молодых людей.

— Доброе утро, Алексей Васильевич, — поприветствовал меня Борис Порфирьевич. — Готовы? Превосходно! Скоро выезжаем.

Длинная вереница легковых и грузовых автомобилей, набитых стражниками рода Оболенских, мчалась по гравийке сквозь утренний туман. Впереди ехали два колёсных броневика, ещё два замыкали колонну.

Я сидел в одной из легковых машин, кроме меня в салоне были три бойца с пистолетами-пулемётами, также одетые по-военному: в штаны, китель и кепи цвета хаки.

Путь наш лежал в какой-то небольшой городок на реке Чусовая, куда, как выяснилось, вчера приехали две значимые фигуры: начальник стражи и управляющий делами рода Демидовых. Мы собирались захватить их или убить, если те не сдадутся в плен, а заодно взять под контроль находящееся там крупное металлургическое предприятие.

Наша группа была не единственной, но какие конкретно задачи стоят перед другими отрядами, я не знал. Оболенские хотели вырезать или пленить всю верхушку рода Демидовых и рода Холмских, перебить их стражу, захватить заводы, а тех, кто останется, подчинить себе.

Не знаю, насколько оправданно было устраивать кровавую расправу. Конечно, Демидовы тоже убили кого-то из Оболенских, но вряд ли месть являлась главным мотивом, скорее — поводом. Причина же, как всегда была одна — деньги, большие деньги, которые водились в почти не пострадавшем от войны процветающем Уральском регионе.

Понимая, что в Москве им ничего не светит, Оболенские решили сделать ставку на Екатеринбург и Челябинск, где вели дела родственники, но для начала следовало задавить конкурентов.

Уральская война, как я знал из истории, стала первым крупным конфликтом между княжескими родами и положила начало множеству подобных столкновений, в которых погибнет масса аристократов, и на которые император будет закрывать глаза, поскольку людям, реально стоящим у власти, всё это кровопролитие несло лишь выгоду.

В моей реальности войны на Урале продолжались долго и ослабили как Оболенских, так и Демидовых, выведя их из большой игры. И на душе у меня было тяжело. Вдруг всё пойдёт по тому же сценарию? Вдруг я не смогу никак повлиять на исход сражения? Ведь тогда лишусь сильных союзников, а это в мои планы не входило.

Я мало знал о том, как именно протекала война между Оболенскими и Демидовыми. Это был не тот вопрос, который меня глубоко интересовал. Но кое-что приходилось читать и на эту тему.

Буквально в первые дни войны Оболенские пытались захватить завод Демидовых недалеко от Екатеринбурга, но попали в засаду, потеряли много людей и отступили. Затем Демидовы контратаковали, но тоже безуспешно, и конфликт зашёл в тупик. Боевые действия возобновились лишь в конце лета, но тоже не принесли победы ни одной, ни другой стороне, а только неоправданные потери.

Во время моего последнего разговора с Борисом Порфирьевичем я пытался намекнуть ему, что надо опасаться засады, но вряд ли он прислушался к моим словам, тем более, я и сам точно не знал, где и когда она произойдёт. Многое из прочитанного мной в прошлой жизни давно вылетело из памяти.

Мрачные мысли обуревали меня. Если я нахожусь в группе, которая попадёт в засаду, тогда ещё можно попытаться исправить ситуацию. А если нет? Если трагедия случится с другим отрядом?

И вот я ехал и всматривался в густые кусты, тянущиеся сплошной стеной вдоль гравийки. Противник мог напасть где угодно. Если Демидовы знают о наших планах и о том, что войско Оболенских уже в пути, проблем не избежать.

Колонна остановилась посреди ровного как стол поля, а точнее, болота, что раскинулось слева и справа от дороги насколько хватает глаз. Вдали виднелись дымящие трубы завода. Там находился город, куда нам очень скоро предстояло войти. По пути на нас никто не напал, но что ждёт впереди, мы не знали, однако даже мне, человеку далёкому от военного искусства, было ясно: городские бои — дело трудное.

Я вышел из машины. Борис стоял рядом со своим большим серебристым седаном и, держа в руках планшет с картой, объяснял толкущимся возле него людям в форме цвета хаки, как будем заходить в город. Среди собравшихся я обнаружил Максима и Машу, узнал и других родственников.