И никакого хвоста, как я и думал, у нее не было тоже. И это было даже немного обидно, ведь было бы намного круче встретить настоящую кошкодевочку, прямиком из аниме. Она даже характером похожа — пугливая, недоверчивая, но при этом любопытная, открытая и добрая.

— Что нужно делать? — спросила она, деловито отряхивая пыль со своей меховой юбочки.

— Закрыть все входы, какие только сможем. — ответил я, поднимаясь с места. — А для этого надо сначала проверить, не зашел ли кто-то внутрь, пока мы тут с тобой болтали. Так что идем.

Рата хлопнула в ладошки и с готовностью пошла вперед меня. Вот и славно, а то пришлось бы придумывать какую-нибудь причину для этого, чтобы она не оказалась у меня за спиной. Как ни крути, а я ей все-таки не доверял пока что.

Вдвоем мы обошли весь магазин, заглянув в каждое помещение, включая небольшой туалет, в раковине которого отчетливо блестели капли свежей воды — видимо, тут Рата брала ее для себя. Также нашелся черный выход из магазина, закрытый на ключ, причем изнутри, что было очень кстати и сразу снимало кучу вопросов и проблем.

А вот что оставалось проблемой — это то, что переход из торгового зала в обвалочный цех не имел никаких дверей вовсе. Не считать же занавеску из пластиковых полосок дверью.

Но я нашел выход и в этой ситуации. В цеху стояло два больших холодильника для продукции, настолько монументальных, что в одиночку я их едва-едва мог сдвинуть. При помощи Раты, которая оказалась неожиданно сильной для своих габаритов, мы сначала освободили холодильники от хранящейся в них продукции (именно из них Рата и брала себе еду) и подтащили их к проходу в зал, забаррикадировав его таким образом. Теперь, даже если кому-то взбредет в голову прорваться через эту баррикаду, это будет настолько долго и настолько громко, что Рата, даже если будет крепко спать, успеет выспаться и утренний кофе выпить, прежде чем свалить от опасности по-английски. Благо сваливать тоже было куда — я показал Рате, как работает совокупность ключа и замка, что для нее было новой технологией, и она с пятой попытки даже справилась с ними сама. Заодно мы договорились, что завтра, когда я приеду, я постучу условным стуком в окно офиса, в котором Рата устроила себе гнездо, стащив все мягкое или условно мягкое, что смогла найти, и она откроет дверь.

Рата, которая все это время ходила за мной хвостом и по-детски наивно удивлялась и радовалась каждому моему решению и предложению, без раздумий согласилась на мой план и на том мы и дали по рукам. После этого я зашел в минусовую камеру (Рата назвала ее «ледяная комната») и побродил между стеллажами, вчитываясь в обмороженные, покрытые инеем бирки, то приколотые, то вовсе — прибитые к кускам мяса каменной твердости. Помимо целых туш и полутуш, которые меня мало интересовали, здесь были целые ноги, были всякие субпродукты, даже зачем-то целая свиная голова лежала замороженная, приоткрыв рот, словно рада меня видеть.

Наконец на самой нижней полке я нашел то, что искал — большой красивый кусок реберных мышц с непосредственно ребрами. Приколотый к нему ярлык гласил, что это «томагавк 60 дней вызревания», а значит, это как раз то, что мне было нужно. Рядом еще лежали другие куски, и я, немного поразмыслив, дополнил томагавк еще и несколькими стриплойнами. Все в огромных кусках, от которых отпиливать порционные стейки для жарки придется электропилой… Или очень, очень острым ножом. Или сначала размораживать сутки, а потом только резать. Ладно, разберемся по пути — главное, что этого количества хватит на всех, кто остался в стенах военной части и даже возможно еще останется.

Когда я, окоченевший до такого состояния, что пальцы почти перестали гнуться, вывалился из минусовой камеры, любопытная Рата тут же подскочила ко мне и с любопытством принялась оглядывать куски:

— Что взял?

И, пока я стоял, наслаждаясь теплом и чувствуя, как покалывает кончики пальцев, Рата осматривала куски, бродя вокруг них и чуть ли не принюхиваясь. Как настоящая кошка, только хвоста, изогнутого знаком вопроса, не хватает. Наконец, спустя пару минут, она авторитетно заявила:

— Плохие куски. В этом много костей. — она ткнула на «томагавк». — А в этом — жира. Хочешь, я тебе хорошие, вкусные куски найду?

Я не стал ей объяснять, что и кости и жир, идущий по краю отруба — это отличительные особенности, буквально-таки «изюминка» этих стейков, все равно ведь не поймет. Вместо этого я ответил:

— Нет, Рата, спасибо, не нужно. Хорошие куски я оставил тебе, а то вдруг со мной что-то случится завтра и я не смогу приехать.

Рата сразу посерьезнела и внимательно посмотрела на меня:

— Не случивайся завтра.

Сказанное ей слово система перевела добуквенно, но при этом на мгновение замешкавшись — словно она соображала, как его понятным образом преподнести мне. Судя по всему, Рата употребила какую-то речевую конструкцию, которой нет в моем языке, ну вроде как в английском целых три разных прошедших времени или даже больше.

— Я постараюсь. — ответил я. — Если все будет хорошо, я приеду.

— Ладно. — легко согласилась Рата.

В офисе нашелся моток тонкого шпагата, который я тоже прихватил с собой, и уже за дверями черного хода (предварительно проверив, чтобы снаружи никого не было), я повернулся к Рате и на всякий случай повторил:

— К двери не подходи, пока не услышишь наш условленный стук. Поняла?

— Поняла. — Рата серьезно хлопнула в ладошки. — Спасибо тебе. Теперь мне не страшно будет спать.

И, поднявшись еще больше на носочках, практически встав на них, как балерина, Рата коротко лизнула меня в щеку — словно поцеловала.

А потом, словно испугавшись сделанного, резко прянула назад, скрываясь за дверью, и захлопнула ее за собой. Защелкал замок под поворотами ключа.

Я вытер мокрую щеку о плечо и вздохнул — чую я, с этой кошкодевочкой меня ожидает еще масса веселья. Другой вид с совершенно другими привычками, правилами, ритуалами… Да, будет интересно. И сложно.

Простым решением проблемы было бы перетащить ее к остальному клану… Простым — и неверным. До тех пор, пока я не буду уверен, что Рате можно доверять, что она действительно та, за кого себя выдает, и весь ее пацифизм и боязнь — не просто легенда для отвода глаз, я не позволю ей оказаться рядом с моими людьми. Я-то себя смогу защитить, если вдруг что-то пойдет не так, а вот многие из моего клана — не факт. Даже не так, правильно будет сказать — факт, что нет. Не смогут.

Поэтому пусть пока Рата сидит там, где сидит, а я буду к ней захаживать и беседовать. Если мы действительно станем друзьями, если она захочет если не пойти против системы, то хотя бы помочь идти против нее нам — тогда о переезде можно будет подумать.

Представляю, в каком шоке и трепете будет Настя от настоящей живой кошкодевочки.

Глава 20

Выйдя из магазина по ту его сторону, что не должны были видеть простые посетители, я оказался внутри типового двора-колодца, сформированного стенами окружающих домов. Посередине двора торчала крошечная детская площадка, состоящая из песочницы и ведущей прямо в нее металлической горки, а все свободное пространство было заставлено машинами так, что для проезда оставалась лишь узкая полосочка асфальта, по которой даже с сумками из магазина пройти было бы проблематично, не то что проехать на машине. В общем, типовой двор с типовым наполнением.

Кое-как разместив фазоцикл на узенькой полосочке асфальта, я начал навьючивать на него мясо, словно мотопутешественник, который вместо обычного тура решил отправиться в гастрономический. Конечно, можно было просто убрать его в инвентарь, благо что вес позволял, но я решил, что будет лучше, если куски начнут размораживаться прямо сейчас — авось к вечеру уже получится сделать из розовых камней приличные поджаристые стейки.

Однако очень быстро оказалось, что даже наличие того, чем можно было бы привязать мясо, не гарантирует эту возможность, поскольку нужно еще что-то, к чему можно привязать. Несмотря на то, что у фазоцикла было какое-то подобие заднего сиденья (на котором правда вряд ли кто-то смог бы усидеть), привязать к нему мясо ни хрена не вышло — оно постоянно то кренилось в какую-то из сторон, то вообще намеревалось упасть на заднее колесо. Единственные вариантов довезти его на фазоцикле было разве что разместить его в вырезе транспорта, где должен был сидеть я, но тогда возникал резонный вопрос — а куда деться мне самому?