— Если погреть, она еще вкуснее будет, но горячих источников тут, как ты сама заметила, нет. — усмехнулся я. — Слушай, Рата, раз уж мы с тобой нашли общий язык… Не расскажешь мне кое-что?
— М? — с набитым ртом мявкнула кошкодевочка, а уши ее при этом настороженно повернулись в мою сторону.
— Что произошло в твоем мире, когда… ну, все это началось.
— Система? — проглотив наконец комок, уточнила Рата. — Ты же про нее?
— Ну да, система. — я кивнул.
После этих слов Рата внезапно перестала есть и вообще отпустила карандаш, оставив его болтаться в банке. Взгляд ее резко остекленел, и она уткнула его в стену перед собой, словно там было написано что-то очень важное.
— Рата? — на всякий случай позвал я ее.
— А можно… Я не буду рассказывать? — тихо попросила Рата. — Не хочу… Вспоминать.
— Все было настолько плохо? — я постарался вложить в голос максимум понимания.
— Нет. — Рата отставила банку в сторону, накрыла ее остатками хлеба и съежилась в комочек, обняв колени. — Все было намного хуже.
Я немного помолчал, глядя на нее, понурившуюся и даже о чувстве голода забывшую, и наконец нарушил это молчание:
— Ладно, а тот мир, в котором ты была до этого? Там что было? Расскажи все с самого начала.
— С самого начала… — протянула Рата. — Сначала меня высадили…
— Как? Куда? Вместе со всеми или отдельно?
— Отдельно. Как — не знаю, я просто очнулась стоящей посреди незнакомого города, по которому бродили незнакомые существа. Я тогда впервые познакомилась с системой и сильно испугалась, забилась куда-то, в какую-то щель, не помню… Долго не могла разобраться с интерфейсом, потом наконец разобралась, поняла, что система от меня хочет…
— А что она хочет? — я перебил рассказ Раты. — Для чего все это делается? И что вообще, собственно, делается? Что должны делать субъекты Основания?
— Субъекты должны уничтожать зараженных существ целевого мира, также — существ Основания, изъятых из других миров, также — иммунных обитателей целевого мира. — спокойно и ровно, будто бы читая текст с бумажки, ответила Рата. — Очищение целевого мира производится до тех пор, пока в живых не останется последний представитель биологического вида, доминирующего в целевом мире, который будет интегрирован в систему Основания. Как я.
— Ага, ясно. — я вмешался, пытаясь направить поток ее мыслей в нужное русло. — А друг друга субъекты зачем уничтожают? Только ради плюсиков в карму? Ну, или минусиков.
— Да. — Рата вяло хлопнула в ладошки. — Система анализирует боевую эффективность обеих фракций в каждом из целевых миров и одним из главных критериев анализа является доминация фракции с той или иной кармой в целевом мире. Суммируя полученные данные с информацией о всех доступных для Основания мирах, система выбирает из них следующую цель для проведения процедуры.
— Что вообще такое эта система? Что она из себя представляет?
— Система? — Рата впервые за все время проявила какую-то эмоцию — повернула голову и удивленно посмотрела на меня. — Она везде. Буквально везде. С того момента, как в мире началась Основание, не осталось ничего, что не было бы подчинено системе.
— Это я понял. — я махнул рукой. — Я имею в виду, где ее… Процессор? Сервер? Главный терминал? Как еще назвать-то… Ну, короче, то, что управляет всей этой системой? Какой-то ключевой узел всей этой паутины!
— Этого я не знаю. — Рата сложила ладошки в отрицательном жесте. — Я пришла в себя в новом для меня мире, а, когда все закончилось, и система известила об этом сообщением, я просто отключилась. А потом появилась в этом мире. Я ничего не видела из того, что ты назвал, так что… Я не знаю.
— Ладно, а в том мире с тобой что было? Ты же вряд ли просидела месяц в щели, даже пол-месяца вряд ли.
Рата снова уставилась в стену перед собой, положив подбородок на колени:
— Несколько дней слышались крики, выстрелы, взрывы. Я сидела, боясь вылезти, мне повезло — пошел дождь и у меня было хотя бы немного воды, а еды — нет. Когда голод меня окончательно доконал, пришлось вылезти из своей норы и поискать еду и воду. Город был такой странный… Как будто огромный земляной холм, в котором натыкано множество отверстий-входов. Даже отдельные от этого холма здания все равно выглядели как маленькие холмики, с отдельными входами. А жители… Ну, целевой вид… Они такие забавные были. Похожие на
, только большие и с тремя пальцами на руках.
Я опять не понял, кого Рата имела в виду, но это не суть важно — главное, что она уцепилась за историю и наконец начала выкладывать что-то интересное.
— На меня напал один из зараженных, я от него убежала. — продолжала Рата. — Они были медленные и глупые, так что я постоянно от них убегала и пряталась. Нашла воду, нашла немного еды. Встретила еще одного субъекта, но он меня не заметил — он искал зараженных. А потом я потеряла бдительность и зашла в темный проход, не подождав, пока глаза привыкнут. А там был зараженный.
— И ты его убила? — слегка поторопил я Рату, поскольку она замолчала и снова уткнулась в стену.
— Да… — тихо ответила Рата. — Сама не поняла, как. Я вырвалась, забежала наверх, там такая лестница небольшая была земляная, нашла там какой-то тяжелый тюк и скинула на зараженного. Так я получила опыт в первый раз. И коробку. Я на той еде и в том помещении почти три дня потом жила, не выходя наружу.
— А как же получать новый опыт? Тебе этого не хотелось?
— Но ведь для этого надо убивать! — Рата посмотрела на меня с удивлением. — Я не хочу никого убивать!
Надо же, какая прелесть, мне, кажется, попалась вторая Настя, только с другой стороны баррикад. Они бы подружились, наверное, даром что Рата выглядит намного старше Насти, и на вид скорее ближе ко мне, чем к ней. Хотя о чем я — она легко может быть как котенком, вчера лакавшим молоко, так и взрослой представительной самкой своего вида, хрен разберешь.
Но что можно сказать совершенно точно — система, которая рулит всем этим цирком уродов, является самой натуральной системой, запрограммированным электронным долдоном, который не умеет в анализ и допущения (хотя и утверждает обратное) и действует согласно алгоритму в любой непонятной ситуации. Сказано брать в оборот последнего выжившего — значит, надо брать. И плевать, что этот выживший — воровка-пацифистка, которая боится даже собственной тени!
— Ладно, ты не хочешь никого убивать. — покладисто сказал я. — Но ведь они-то тебя хотят убить. Ты же сама про это только что рассказала.
— Ну да. — Рата шмыгнула носом. — Поэтому я и пытаюсь прятаться и ни с кем не пересекаться. Потому что убежать не всегда получается, а умирать… больно.
— Больно? — изумился я. — У тебя что, как у реальной кошки — девять жизней?
— Что? — Рата недоуменно приоткрыла ротик, глядя на меня.
— Забей. — я махнул рукой, даже не дожидаясь, что она меня поймет. — Я не понял, что значит «больно». Это звучит так, словно ты уже умирала несколько раз!
— Ну да. — Рата хлопнула в ладошки. — Три раза. Все три — в том, первом мире. Все субъекты Основания после смерти восстанавливаются системой в полном объеме… Ты не знал?
Глава 19
Я, конечно же, не знал.
Но и не удивился.
Разозлился — да, ведь это означало, что убитые мною до этого субъекты один хрен снова выйдут на улицы города с оружием наперевес, то есть, я просто зря потратил патроны и время… Но не удивился.
Я же своими глазами видел, как исчезают тела убитых. При этом это исчезновение не было похоже на какой-то процесс разложения, пусть даже ускоренный в миллион раз, не было похоже на медленное истаивание в воздухе. Просто раз — и нет его, словно монтажными ножницами с пленки мироздания вырезали. И в видении техногоблина, кстати, тоже был момент, подтверждающий это — сообщения о том, что убитые субъекты потом снова обнаруживались где-то в других местах.
