Накор почесал затылок:

— Да, это будет нелегко.

— И нам надо его отмыть.

Накор широко улыбнулся:

— Это будет еще труднее.

Кэлис улыбнулся в ответ:

— Вот и придумывай. Что до меня, то я бы просто приказал солдатам бросить его в море.

Он пошел навстречу эскорту, а Накор остался стоять задумавшись.

Они собрались в скромном трактире, на расстоянии нескольких улиц от Бедного квартала. Трактир находился под контролем принца Крондорского, хотя мало кому из завсегдатаев это было известно. В задней комнате Робер де Лонгвиль давал последние указания.

— Дункан, вы с Уильямом, — де Лонгвиль показал на человека, которого Ру никогда раньше не видел, — пойдете к маленькому ларьку, что на углу проезда Свечных Мастеров и улицы Дуланик. Тамошний шляпник — осведомитель Мошенников. Позаботьтесь, чтобы он ни с кем не заговорил. Если понадобится, врежьте ему как следует.

Ру взглянул на Эрика. Тот лишь пожал плечами. В операции было занято не меньше дюжины человек, и никого из них Эрик не знал.

Отправив через заднюю дверь тех, в чью задачу входила нейтрализация наблюдателей Мошенников, де Лонгвиль выждал несколько минут и велел Дункану и Уильяму:

— А теперь вы, через главный вход.

В течение следующих десяти минут все были отправлены на свои места. Когда в комнате остались только Робер, Джедоу, Эрик и Ру, Ру спросил:

— Кто все эти люди?

— Скажем так: принцу нужны в этом городе глаза и уши, — ответил де Лонгвиль.

— Тайная полиция, — заметил Джедоу.

— Что-то вроде того, — сказал де Лонгвиль. — Эйвери, ты у нас самый шустрый; оставайся со мной. Эрик, вы с Джедоу слишком здоровые парни, чтобы прятаться достаточно долго, так что стойте там, куда я вас поставлю, и не двигайтесь. Как только мы выйдем отсюда, никаких разговоров. Вопросы есть?

Вопросов не было, и де Лонгвиль повел их прочь от трактира. Они прошли мимо ларька на углу, где начинался Бедный квартал, и увидели Дункана и Уильяма. Они что-то горячо обсуждали со шляпником, и заметить, что меч Дункана уперт в ребра торговцу, мог лишь тот, кто подошел бы вплотную. Уильям же бдительно следил, чтобы этого не случилось.

Они свернули в переулок, который вывел их на другую улицу. Де Лонгвиль поставил Джедоу с Эриком в глубокий и темный дверной проем и велел затаиться, а сам вместе с Ру быстро перешел на противоположную сторону улицы. Жестом он приказал Ру встать у стены лавки, между дверью и окном, и занял позицию возле угла, между дверью и переулком. Ру слышал, как за дверью купец перетаскивает свои товары. Он подавил желание прильнуть к окну и, постаравшись придать себе вид праздного гуляки, шарил глазами вокруг в поисках признаков опасности.

Из темноты появился человек, закутанный в широкий плащ. За его спиной мелькнули темные фигуры и растворились во мраке. Человек прошел мимо Ру и поднялся по ступенькам, ведущим к двери. Случайно он приоткрыл лицо, и Ру выпучил глаза от удивления. Мужчина вошел и закрыл за собой дверь. Ру услышал голос хозяина:

— Чем могу служить…

— Привет! — прервал его другой голос, отлично знакомый Ру.

Воцарилась тишина. Наконец первый голос произнес:

— Джеймс?

— Немало времени прошло, — ответил лорд Джеймс, герцог Крондорский. — Сорок лет?

— Больше. — Опять наступило молчание. Затем хозяин сказал:

— Полагаю, снаружи твои люди?

— Достаточно, чтобы нашу беседу никто не прервал и она бы закончилась тогда, когда я скажу, что она закончилась.

Снова все затихло. Потом послышался стук поставленного стула.

— Спасибо, — произнес Джеймс.

— Не думаю, что мне можно было бы предъявить какие-то претензии. Я уже давно встал на честный путь и теперь всего лишь обычный купец.

— Говори что хочешь, Брайан, — сказал Джеймс, — но тридцать лет назад, услышав, что в Крондоре объявился купец по имени Лайл Риггер, я попросил принца Аруту установить за ним наблюдение. Последние двадцать лет я правил в Рилланоне, но все равно регулярно получал о тебе доклады.

— Риггер. Я не пользовался этим именем много лет. Я не пользовался им с тех пор… Где мы познакомились?

— Мы познакомились в Литоне, — сказал Джеймс.

— Да, теперь я вспомнил, — был ответ. — С тех пор я пользовался им лишь несколько раз.

— Не важно. — Джеймс шумно вздохнул. — Людям принца понадобилось несколько лет, чтобы убедиться, что они прикрыли все твои лазейки и узнали всех твоих подручных, ну а потом мне уже не составляло труда продолжать за тобой слежку.

— Твои люди оказались расторопнее, чем мы думали. Мы всегда следили за ними.

— Просто до наступления ночи мы довольствуемся лишь наблюдением. Не забывай, что я был Мошенником. До сих пор есть люди, которые помнят, кто такой Джимми Рука.

— И что теперь?

— Ну, теперь ты собираешься снова изменить имя и внешность. Если ты этого не сделаешь, все нищие и воры решат, что настало время сменить главаря.

Раздался короткий смешок, и Ру напряг слух, чтобы не пропустить ни одного слова.

— Знаешь, все снова возвращается к тому порядку, который был при Ползуне. Если бы он не начал заниматься гильдией, нам грозили бы значительно более крутые перемены, чем те, что произошли при Добродетельном. Тогда была полная неразбериха.

— Да, я слышал, — сказал Джеймс. — Но ближе к делу. Вот что привело меня к тебе этой ночью, Лайл, или Брайан, если тебе так больше нравится: в последнее время ты потерял контроль над гильдией. В моем городе появилось слишком много маленьких головорезиков, убивающих моих законопослушных налогоплательщиков. Мелкие кражи и грабежи — нормальное явление в таком городе, как Крондор, но прошлой ночью один из твоих мясников убил мальчика-конюха, двух служанок и четырех лошадей, чтобы «предупредить» молодого виноторговца, что он должен платить за покровительство.

— Это чересчур, — согласился человек, называющий себя Брайаном.

— Такова была цена покровительства, — сказал Джеймс.

— Кто это сделал? Я с ним расправлюсь.

— Нет, я сам с ним расправлюсь. Если ты хочешь уберечь свою голову от петли или чего-нибудь еще похуже и если не хочешь, чтобы твои люди нашли тебе замену прежде, чем твое тело остынет, слушай меня внимательно.

Мне нужно, чтобы в течение следующих нескольких лет в Крондоре было особенно тихо и спокойно. В сущности, мне нужно, чтобы город стал процветающим и богатым. Причины, по которым мне это нужно, тебя не должны волновать, но поверь мне, что в отдаленном будущем это будет выгодно и тебе самому, и бандам твоих оборванцев, как и всем остальным в этом городе. Поэтому я намерен отыскать Сэма Таннерсона и его товарищей и публично их повесить. Ты найдешь мне надежного свидетеля, который видел, как он покинул трактир «Семь цветов» с окровавленным ножом в руках. Подбери мне уличного мальчишку с честным лицом. Еще лучше — девочку. Короче говоря, кого-то, кто убедит судью, что Таннерсон и его дружки не стоят и веревки, на которой их повесят. Затем ты скажешь своей развеселой шайке, что становится слишком горячо для таких проделок и что первый же из твоих смышленых парней, которому придет в голову идея последовать примеру Сэма, будет незамедлительно повешен. Ты слышал меня, Брайан: если хоть один из твоих убийц высунется, повесь его лучше сам, до того как это сделаю я, иначе я покончу с тобой раз и навсегда.

— Уже пытались, — последовал ответ. — Однако Мошенники по-прежнему живехоньки.

Повисла долгая пауза. Наконец Джеймс произнес:

— Я все еще помню дорогу к «Мамане». Если я крикну, то прежде чем ты успеешь достать из сапога кинжал, ты будешь мертв, а спустя еще полчаса твоего Господина Ночи арестуют, а Господина Дня вытащат из постели и посадят под замок. «Маманю» оцепят, и с ней будет покончено еще до восхода солнца. Я прикажу схватить всех воров, известных моим агентам, и пусть даже поймать мне удастся только половину, этого будет вполне достаточно. Воры и нищие в Крондоре останутся, Брайан, но Мошенников здесь больше не будет.