Стоит мне только открыть дверь, Мила сразу же вылетает на улицу. Я же выхожу с опаской: меня преследует дурацкое ощущение, будто Андрей всё это время простоял за дверью, и сейчас я на него наткнусь.

Это, естественно, не так: мы спокойно выходим во двор, потом и на улицу. Ничего примечательно тут не замечено, только дома, дома и ещё дома, и те друг на друга похожи, не один в один, конечно, но похоже этот посёлок строили одновременно и недавно: всё выглядело новым и даже не совсем жилым, хотя судя по припаркованным машинам, люди тут были и, похоже, в избытке.

– Ма-а-ам, я хочу на горку! – Мила уже успела пробежаться по сугробу, сделать "ангелочка" и теперь дёргает меня за рукав. – Мне нужна ледянка!

– Мила, я не знаю, где здесь горка, а ледянку мы с собой не взяли. Давай просто погуляем и вернёмся, ладно? – надеяться на благоразумие четырёхлетки было бы глупо, но мне больше не на что.

Естественно, моё предложение восторга у ребёнка не вызвало. Она сложила бровки домиком и на одной ноте затянула:

– Ма-а-ама-а, я хочу-хочу-хочу на горку!

– Мила, я сколько раз говорила, что если ты будешь себя так вести, то ты не получишь вообще ничего? – я сохраняю спокойный тон. Конечно, она испытывает стресс из-за всего происходящего, но я никогда не даю ей возможность думать, что истерикой можно чего-то добиться. – Если ты не успокоишься, нам придётся вернуться в дом, – сказать "домой" у меня язык не поворачивается. Пункт временного пребывания это, а не "домой".

– Мам, ну я на горку хочу, – уже тихо и грустно повторяет Мила. – Я ещё не была на горке! Давным-давно только была! – "давным давно" в её понимании это в прошлом году.

Мне очень хочется отвести её куда она просит, но где я ей могу горку найти в месте, где кроме домов и дороги нет ничего на многие километры? Я даже не знаю, чем тут занимаются другие дети и есть ли они тут вообще.

– Так, давай мы с тобой прогуляемся тут, вдруг и правда где-то есть площадка. Если найдём её, то останемся, но если её не будет, то ты не должна плакать, мы просто ещё походим и вернёмся, – я всё ещё сохраняю спокойствие и это работает.

Мила кивает и шмыгает носом, а я понимаю, что мы отошли от дома достаточно далеко, и уже сложно определить, в какую сторону нужно возвращаться.

Панику не развожу, потому что дом находится на отшибе, он одноэтажный и сам посёлок не такой уж и большой… Но всё равно чувствую себя растерянно, и в районе солнечного сплетения начинает завязываться тугой узел, от которого не получается избавиться, лишь вдохами-выдохами.

Когда мы проходим метров двести, неожиданно ворота одного из домов открываются и оттуда вываливается,кажется, трое детей, но я точно в количестве не уверена, потому что они бегут кучно и непонятно, сколько ног я вообще вижу.

– Лиза! – вслед за ними со двора вылетает женщина, которая на ходу натягивает куртку, – Следи, чтобы они не убегали, а ни как в прошлый раз!

– Ладно, мам, – сама старшая девочка хватает двух мальчишек за капюшоны. – К вечеру вернёмся!

Пока длится эта сцена, я успеваю немного рассмотреть детей: старшей девочке на вид лет двенадцать, мальчишкам примерно семь и пять. Экспертиза на глаз не точная, но почему-то мне кажется важным предположить возраст.

Женщина неожиданно поворачивается и смотрит на нас. Мне немного неловко, что мы пялились на их семейную сцену, поэтому, пытаясь сгладить это, я улыбаюсь и здороваюсь:

– Здравствуйте.

Мила, как обычно, повторяет за мной. Она не запоминает моих знакомых или знакомых Димы, поэтому просто здоровается со всеми, с кем мы разговариваем.

– Здравствуй. Юля, правильно же? – незнакомка подходит ближе и протягивает мне руку: – Я Лана.

– Я Юля, да, – растерянно протягиваю руку, чтобы её пожали, – А вы откуда знаете?

– Вещи, – она окидывает нас взглядом, – Андрей просил, я собирала.

Видимо, я всё-таки не ошиблась. Вещи и правда собирала женщина, ведь там помимо верхней одежды были ещё всякие мелочи, о которых мужчине и в голову бы не пришло думать.

Вот только, раз Андрей её просил, значит, они… вместе? Никогда бы не подумала, что Андрей будет с женщиной, у которой есть дети, потому девочка и старший мальчик не могут быть его, но… самый маленький из детей вполне может оказаться его сыном.

Лана красивая, теперь я обращаю на это внимание. А ещё она улыбается и выглядит при этом мило, я не вижу, чтобы она ревновала или злилась. И правда, как я и думала, отношения должны быть крепкими.

– А-а, вещи, – я тоже стараюсь изобразить улыбку. – Спасибо огромное, мы так резко тут оказались, не успели ничего с собой взять, – ага, даже верхнюю одежду.

– Не за что, всё подошло? – "Её это и правда интересует!" – с удивлением отмечаю я. Ну, или она охренеть какая гениальная актриса. – Я не знала размер, руководствовалась интуицией и размерной сеткой для детей, хотя и знаю, что они часто вообще не попадают в это.

– У вас отличная интуиция, – теперь я улыбаюсь уже более искренне. – Нам всё отлично подошло, у Милы вообще как по ней сшито, – я правда не представляла, как так можно угадать, не зная человека. Это не на глаз даже.

– Тебя Мила зовут? – Лана обращается к дочке.

Обычно она может засмущаться, но новая знакомая ей, видимо, понравилась, поэтому она даже отвечает вслух:

– Да. Мы с мамой ищем горку, – я отвлеклась на свои дурацкие взрослые мысли о том, у кого там с кем отношения, а о самом важном успела забыть!

– У нас есть тут горка недалеко, хочешь, покажу? – Лана протянула Миле руку, но та, вопросительно глядя на меня, стоит истуканом. – Ого, точно, я забыла у твоей мамы разрешения спросить.

– Мила, ты же хотела на горку, попроси тётю вежливо показать нам, куда идти, – мне не очень нравится, что Лана тянет руки к дочке, несмотря на то, что в остальном она располагает к себе, но на конфликт я нарываться не собираюсь из-за такой, по сути, мелочи.

– А вы можете проводить нас к горке, пожалуйста? – послушно произносит Мила с придыханием, явно волнуется.

– Конечно, только я сейчас накину тёплую куртку и приду, ладно?

– Нам бы не хотелось вас утруждать, просто покажите, куда идти, – на самом деле мне интересно с ней пообщаться, но с другой стороны, почему-то кажется эта идея плохой, поэтому я делаю попытку слинять.

– Мне интересно с вами пообщаться, – Лана смеётся, а я немного удивляюсь её прямолинейностью.

– Ну, если так, то мы вас подождём, – быть грубой без причины – глупо, да и страшно мне быть совсем без знакомых. Пусть это и жена или любовница Андрея, она кажется милой. А на Андрея я не претендую, так что и смысла нет с ней ругаться. Мы же цивилизованные люди и всё такое…

– Мама, а кто эта тётя? – спрашивает Мила, стоит только Лане уйти.

– Она нам передала одежду, когда узнала, что у нас её нет. Я её раньше тоже не знала, – объясняю дочке.

В душе у меня настоящий ураган, которому я не могу дать волю, даже если захочу. Он бушует настолько внутри меня, что даже на лице эти эмоции не отражаются, но в мыслях настоящий бедлам.

Лана возвращает достаточно быстро, я возвращаю на лицо доброжелательную улыбку, и мы идём туда, куда ведёт наша новая знакомая.

– Моему младшему сыну пять лет, – значит, я угадала, – А тебе сколько? – обращается Лана к Миле.

Мила гордо выпячивает ладонь и загибает большой палец, растопыривая остальные.

– Мне вот столько! – вот только в варежках никому ничего не понятно, поэтому Мила успевает стянуть варежку прежде, чем я замечаю её намерение. – Вот столько мне!

Лана смеётся, я тоже не могу не улыбнуться, на этот раз искренно, но всё же приходится остановиться, чтобы вернуть руку дочки в варежку.

– Да ты уже большая, четыре года, скоро тебе тоже пять лет будет, да? – Лана явно знает, как разговаривать с детьми. Она не сюсюкается, но при этом фильтрует слова так, чтобы они были понятны ребёнку. Действительно, такой опыт… Не представляю даже, смогла бы я родить и воспитать троих? Для меня это что-то за гранью, мне и Мила далась очень тяжело.