Литмир - Электронная Библиотека

Глава 2. Бой за хорошие мечты.

Ян держался немного в стороне ото всех – дети не особо дружили с ним из-за инаковости. Мальчик, разумный не по годам, не обижался на сверстников, в игры их не лез, и находил себе развлечения, не требующие компании. Но сегодня он твердо решил, еще с самого утра, как проснулся, что никто и ничто не помешает ему увидеть среднекрылых. Поэтому, пока вся милюзга толпилась на обочине, Ян взобрался сначала на плетень, а затем перелез и на яблоню, прислонившуюся к забору, и раскинувшую зеленые пышные ветви прямо над дорогой.

Мальчуган как кошка, распластался животом на ветке, крепко обхватил ее, и в таком положении стал обозревать весь обоз сверху. Яну показалось, что даже аромат среднекрылых он уловил— сладко-терпкий с неожиданной свежей нотой по центру и теплой горчинкой в конце. Запах этот показался Яну чистым и роскошным одновременно. Мальчик прикрыл глаза на мгновение, и втянул воздух полной грудью, широко раздувая ноздри. Он хотел как можно больше впитать в себя аромат приезжих благородных людей.

Стразы на рукавах и широких воротниках купеческих одежд переливались на солнце и слепили глаза. Яркие бардовые, темно-синие, золотые одежды поражали своей объемностью, пышностью и вычурностью. «В таких рубахах в поле с косой не поработать – взопреешь, да порвешь еще о куст», – подумалось мальчику.

Крылья купцов поразили мальчика своей красотой и лоском. Видно было, что каждый день за ними ухаживали, расчесывали перышки мелкими гребнями, разглаживали специальными маслами. Ян читал про утренний туалет купца – длинная церемония с множеством мелких инструментов и химических веществ. За этим действием себя самого мальчик представить не мог – чтобы тратить утренние часы на умывание и самолюбование, когда так еще хочется поспать? Никогда! (Родители обыкновенно расталкивали Яна до рассвета и тащили за собой в поле на работы или на реку – доставать сети).

Кибитки и наездники растянулись по дороге, не спеша и вальяжно въезжая в деревню. Это давало возможность всем желающим разглядеть путников до мелких пуговиц на манжетах. Однако кое-кто из гостей не особо был рад вниманию горбатых. Двое мальчишек лет восьми – десяти, также, как взрослые, богато одетых в темно-зеленые бархатные шорты и курточки, ехали в открытой повозке. Они зло, исподлобья зыркали на деревенских горбатых детей, иногда тихо переговаривались между собой, глядя на кого-то одного из толпы, а затем громко ржали. Их кибитка была третьей с начала, сидели они рядом со взрослыми – женщиной и двумя мужчинами. Поэтому Ян особо не стал присматриваться именно к этим двум персонажам. Взрослые – с их зрелыми крыльями, разнообразными нарядами и элегантными манерами – интересовали Яна гораздо больше, чем сверстники.

А вот купеческих детей, наоборот, привлек маленький светловолосый деревенщина с серым мешком на спине, который свисал прямо над их головами, примостившись на яблоневой ветке. Старший нахмурил рыжую бровь и толкнул в бок приятеля:

– Ефим, смотри! Не собирается ли этот босяк опрокинуть кому-нибудь из наших на голову мешок с объедками?

– Возможно…Уж очень подозрительный горбун, – ответил второй мальчишка, темноволосый, с бледно-голубыми холодными радужками глаз. Он пристально посмотрел на деревенского зеваку и брезгливо сморщил нос, – Давай сгоним его с дерева, да проверим, что в мешке. Если окажется, что там помои, самого его в мешок этот посадим и поколотим хорошенько, – копчёнок начал закатывать рукава бархатной курточки.

– А если нет? Нам отец велел с местными не общаться вообще, – не сразу поддержал предложение товарищ.

– Ой, Захарий, не трясись! – насмешливо прищурился заводила, – хорошее дело только сделаем, когда сгоним на землю этого пройдоху. Нечего бескрылым выше земли подниматься! А если мешок пустой будет, то хоть страху нагоним, чтоб уважали нас здесь сразу!

С этими словами Ефим шустро слетел на своих черных крыльях, доходящих до поясницы, с повозки на землю. Захарий поторопился за другом, не переставая хмурить рыжие брови в сомнениях. Женщина вдогонку крикнула, чтобы дети услышали за шумом колес и гомоном деревенских: «Куда вы собрались!? Отец запретил вам знакомиться с местными!» Но она тут же сама осеклась, прижала длинные пальцы с тонким шелковым платком к губам и боязливо посмотрела по сторонам. Мужчина, напротив, снисходительно махнул рукой: «Сорванцы! Им все интересно!» Кибитка поехала дальше, а двое проказников двинулись в обратном направлении – туда, где деревенские радостно встречали следующих путников.

Ян впивался взглядом в каждого вновь прибывающего, старался уловить каждую детальку образа среднекрылых. Ведь неизвестно, когда в следующий раз кто-нибудь из купечества решит снова посетить их дальний край. Все его внимание было приковано к обозу. Потому он резко испугался, когда из завороженного состояния его выбила боль в плече от удара. Ян ошарашенно покрутил головой и увидел справа от себя обидчиков – одного с вороными куцыми крылышками и второго с рыжими, на вид тяжелыми крыльями до бедер, которые будто перевешивали мальчика и заставляли нарочито выпячивать грудь вперед. Первый стоял с кулаками и злой гримасой, второй же упер руки в бока и грозно крикнул:

– Эй ты! Мешок с картошкой! А ну слезай! – на этих словах он нагнулся к земле, подобрал булыжник и замахнулся в Яна, но не бросил, ожидая ответных действий.

Ян пришел в себя, стиснул зубы и пополз назад по ветке, чтобы спуститься и поговорить с обидчиками. Пятясь назад и одновременно оправляя одной рукой рубаху, задирающуюся из-за шероховатой яблоневой коры, мальчик обдумывал план действий. Чего вдруг купеческие дети на него разозлились? Как с ними подружиться или хотя бы разойтись без драки? Что им нужно от него?

Когда Ян подошел к среднекрылым и спокойно поздоровался, не забыв поклониться ровно так, как читал в книгах, мальчишки оробели. Они ожидали увидеть дикого запуганного зверька, а вовсе не обученного реверансам воспитанного бескрылого. Они бывали до этого и в других деревнях, и везде, где бы они не пересекались с горбатыми – в харчевнях или на ярмарке, видели они раболепие, услужливость и покорность. Никто из горбатых никогда не смотрел им прямо в глаза.

– Показывай, что за спиной прячешь! – скомандовал рыжий после того, как его подтолкнул за локоть приятель.

– Там ничего интересного для вас нет, обычная тряпица, – уклонился от ответа Ян, но машинально провел рукой по плащу, чтобы проверить не выбились ли крылья из-под ткани.

– Врешь! – зашипел второй мальчишка, будто на змею кто наступил, – Скрываешь от нас. Значит, там опасная вещь, дубинка или рогатка, а может и арбалет! А ну покажи!

Рыжий с недоверием покосился на друга – в повозке речь шла только о мешке с мусором, а теперь фантазия приятеля разыгралась до оружия. Недовольно Захарий отметил про себя, что Ефим опять хочет показаться умнее и лучше него, даже в своих предположениях насчет деревенского босяка.

– А не оружие, так мусор, который на голову хотел сбросить нашим! – повторил свою версию Захарий и еще более грозно потребовал, – снимай тряпку!

Ян, молча, не переставая пристально смотреть на злые мордочки купчиков, снял свой плащ. Его крылья цвета топленого молока были чуть длиннее, чем у чернокрылого, но ладные, с гладкими блестящими перышками и густой подпушкой.

– Это что за колдовство? Откуда у тебя крылья? Настоящие? – наперебой посыпались вопросы от новых знакомых. Захарий и Ефим начали обходить Яна с двух сторон, чтобы рассмотреть крылья получше.

– Настоящие. Мои, – твердо ответил Ян, – с рождения.

– Не может быть! Врешь! Подделка! – не поверил Ефим, – небось кур ощипал, да на тесто прилепил, вот и вся магия! Дай-ка я тебе их обломаю, чтоб неповадно было. Ты горбатый, у горбатых не может быть крыльев.

– Может! Они мои! Настоящие! – Ян отпрыгнул от агрессора подальше, чуть не свалившись под колеса последней заезжавшей кибитки. Накидка выпала из его рук, но он не обратил на нее внимания.

4
{"b":"866936","o":1}