– О тебе, Алис, – Лена тяжело вздыхает и присаживается, сцепив руки, на соседнюю кровать, из-под матраса которой тут же высыпалась еще пара фантиков. – Ты долго всей этой ерундой страдать будешь?
– О чем конкретно речь? – Алиса прикрыла глаза, всем видом давая понять, что разговор ей не особо интересен. – Я последнюю неделю только ей и занимаюсь.
– Я о выходках твоих, – неожиданно строго сказала Лена. – Вскрытия столовой, издевательства над кибернетиками…
– Вот издевательство-то – парочкой яиц закидать, – фыркнула Двачевская.
– Да какая разница! Алис, я устала тебя выгораживать! – Лена старалась сохранять спокойствие, пусть и тембр выдавал ее с потрохами. – Да и желания никакого больше нет, честно скажу тебе. Не потому что мне все равно¸ а потому что, к сожалению, без толку. Ольга Дмитриевна пока еще смотрит на все твои выходки сквозь пальцы, потому что чисто по-человечески жалеет тебя, хотя вот сегодня даже ее терпение лопнуло. Если бы новенький за тебя не заступился…
– Новенький? – прищурилась Алиса, непроизвольно метнув взгляд на шкафчик, где я с досады легонько приложился головой об дверцу. Вот надо было ляпнуть? – Дай догадаюсь – очкарик который?
– Он, да, но дело сейчас не в этом, – продолжила Лена. – Пойми, пожалуйста, – если ты удумаешь снова подорвать Генду или что-то близкое по масштабам к этому, то в этот раз тебе уже помочь не сможет ни Ольга Дмитриевна, ни даже мой отец.
– Я и в прошлый раз не просила помощи, – Двачевская насупилась, стыдливо поморщившись. Мне кстати, показалось, или она действительно здесь и сейчас готова расплакаться? Уж очень характерное для такого дела сокращение окологлазных мышц приметил я из своего импровизированного убежища.
– Алиса, тебя хотели домой отослать! Ольга Дмитриевна чуть не получила выговор! И было бы лишь вопросом времени, когда эта история дошла бы до Воблы. Ты хоть представляешь, какие у моих родителей могут быть неприятности, если тебя вернут…
– Достаточно! – Алиса вскочила с кровати, буравя Лену злобным взглядом, при этом нервозно теребя свисающий с руки галстук. – Знаешь, Лен, в этом-то и кроется проблема – ты печешься лишь о том, чтобы в твоем идеальном мирке все хорошо было. Не надо прикидываться, что тебе есть до меня дело. Я терпеть не могу фальшь.
Я, кажется, говорил уже о том, что разговор намечается очень личный? Так вот, кажется, он стал слишком личным. Я, конечно, не понимал основную суть доброй его половины, но то, что я не должен был это слышать было очевидно более, чем полностью. Ох, надо было все же в окно выходить.
– Во-первых, мне есть до тебя дело, – перебила порыв Алисиного негодования Лена. – А во-вторых, да, представь себе, я волнуюсь о своей семье. А ты себя ведешь, как неблагодарная эгоистка. Захотела – там нашкодила, захотела – памятник подорвала. Ну а почему бы и нет, верно? Королевишне же хочется.
– Неблагодарная? – гортанно произнесла Алиса. – За что, стесняюсь спросить? Если ты забыла, я ни к кому не напрашивалась. Меня вполне устраивала моя жизнь.
– И куда бы она привела? – тут встала уже Лена и подалась вперед, так что ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от лица рыжей. – Вот эта вот твоя жизнь? Уж явно не в химико-технологический, куда ты так отчаянно метишь.
Что-о-о? Алиса шарит за химию? Не, можно было догадаться, учитывая, что она как-то соорудила порох в лагерных условиях, но это, положа руку на сердце, каждый дурак сумеет. А вот чтобы прям разбираться… Это стало для меня новостью. Двачевская в моих глазах заработала плюс один балл к уважению.
– Я бы и сама справилась, – буркнула рыжая, отведя взгляд от Лены и смотря будто куда-то вдаль, хотя на самом деле она внимательно следила за тоненькой щелочкой, где при желании можно было наверняка разглядеть мою сосредоточенную физиономию. И смотрела очень несчастными глазами.
– Не будь такой наивной, – тон Лены переменился. Она даже добродушно улыбнулась. – С таким твоим портфолио тебя бы просто завалили на вступительных экзаменах и все, какая бы талантливая ты не была. Это реалии жизни, в которой мы живем.
Алиса недоверчиво покосилась на Лену. На лице читается ярко выраженная горькая насмешка. И непонятно даже, над чем именно.
– Просто, пожалуйста, попробуй иногда задумываться над тем, как некоторые твои поступки могут отразиться на окружающих, – закончила мысль фиолетоволосая.
Двачевская пару секунд переваривала сказанное, затем вновь с вызовом уставилась на Лену:
– А окружающие не пробовали задуматься над тем, что я, так-то, в первую очередь живой человек со своими интересами? Да, я может и не идеальная, как некоторые…
– Алис, ну не начинай опять…
–… но не надо пытаться из меня слепить свое жалкое подобие. Роль пай-девочки играть не собираюсь, уж извините.
Неожиданно я почувствовал на плече какое-то щекочущее движение. Машинально попытался смахнуть, но рука напоролась на что-то крупное и довольно твердое. Я с небольшой опаской покосился в сторону объекта. По телу тут же прошелся табун мурашек. Видимо, банка на верхней полке оказалась с сюрпризом. И, свалившись, выпустила этот сюрприз на прогулку. Не то, чтобы я испугался обычной кольчатой сколопендры, но вид этой десятисантиметровой твари, беспечно ползающей по плечу, все равно был не из приятных.
– А тебя кто заставляет? – оторопело спросила Лена.
– А ты спустись с небес на землю, Лена! – Двачевская быстро увильнула с позиции жертвы и теперь уже сама пустилась в словесную атаку. – Или я могу перефразировать – оторвись от своего долбаного мольберта и посмотри на происходящее с точки зрения человека, который пытается быть личностью, а не родительской куклой!
Сколопендра сползла с плеча и начала спускаться все ниже. Ее многочисленные лапки прошлись по груди, отчего я, в попытках не начать издавать странные для шкафа с одеждой звуки, оперативно зажал рот рукой. Полностью соблюсти тишину, увы, не получилось.
– Что там у тебя? – непонимающе спросила услышавшая шорох Лена, боязливо отодвинувшись от шкафчика на пару шагов.
– Ульянка опять жуков наловила, думаю, что это они в банке копошатся, – пожала плечами Алиса, как бы ненароком подойдя к шкафчику, и привалилась спиной к дверцам. Так она минимизировала возможность Лены меня заметить, но тем самым погрузила меня в кромешную темноту.
А Scolopendra cingulata даже и не думала заканчивать поход по моим телесам и уже была около, скажем так, области чуть ниже живота. Я сглотнул и набрал в грудь побольше воздуха. Лишь бы только в плавки не залезла. В голове уже картина – Алиса с Леной разговаривают на повышенных тонах на очевидно серьезные темы, и тут я с ревом вываливаюсь из шкафа с торчащей из плавок сколопендрой. Меня аж самого передернуло. Стыд и позор.
– Жуки, – презрительно отозвалась Лена. – Ужас. Как вообще можно спокойно спать, зная, что в твоем шкафчике целая банка этих… созданий?
– А что в них такого? – спросила Алиса. – Жуки и жуки. Эка невидаль.
Воцарилось молчание. Сколопендра обогнуло самое дорогое и стремительно спускалась вниз по бедру. Было невыносимо щекотно. Я сжал кулаки, уже морально готовясь к тому, что «жуки» в шкафу внезапно завоют.
– Ладно, я, пожалуй, пойду, – либо это упоминание насекомых так подействовало, либо сработало мое обычное везение. – Алис, подумай над моими словами.
– Угу, – угрюмо бросила Двачевская в ответ.
Звук шагов и последующий за ним скрип половиц с дверными петельками оповестили меня о том, что опасность миновала. Выждав еще с полминуты, Алиса распахнула дверцу шкафчика. Я тут же выскочил, аки чертик из табакерки, стряхивая с ноги многоногую животину. Та отлетела куда-то вглубь комнаты и мгновенно скрылась под кроватью Алисы.
– Пипец просто! – возмущенно начал я, заодно надеясь, что моя непринужденность в общении отодвинет неминуемый диалог о том, что мне сейчас пришлось случайно подслушать куда-нибудь на второй план. – Знаешь, Алис, за такие мучения с тебя…
Та неожиданно резко толкнула меня, отчего я довольно неприятно прошелся спиной по ручке шкафа. Было неприятно, но легкий шок пересилил болевые ощущения. Ладно, обойдусь и без дополнительного треугольника с кефиром на ужин, зачем кидаться сразу?
