Первое, что я почувствовал, как только моя башка оказалась ниже уровня поверхности земли, – острый и противный холодок. Будто в пещеру какую спустился. А в пещерах круглый год одинаковая температура, около десяти градусов Цельсия. Давно еще было, даже с Дашкой еще не встречался, когда мой бывший друг Коля как-то позвал меня в Сьяновские каменоломни или, проще говоря, в Сьяны. Одна из крупнейших известных старинных систем искусственных пещер на территории Российской Федерации, между прочим. Это был мой первый поход в подобные места. Сейчас уже кажется, что это было давным-давно, в другой жизни. После их не то, чтобы было много, но все равно запоминались. Особенно Голубой грот на острове Капри в Италии. Так что знаю, о чем говорю.

И если меня еще худо-бедно согревал спортивный джемпер с длинными рукавами, пусть и надетый на голое тело, то вот девочек с Витей… Даже жалко их было. И помочь ведь не могу никак.

Мы спустились в длинный, казавшийся нескончаемым с обоих сторон тоннель. Откуда-то веет ветерком. Где-то капала вода, но из-за эха трудно было даже определить, с какой стороны. Атмосфера, прямо скажем, давящая. В свете фонаря стены казались черными, лишь местами белел лишайник.

– Холодно, – пожаловалась Алиса, начиная выбивать зубами чечетку. – И где м-мы здесь Кудряшку искать будем?

– Кто бы знал, – морщится Витя. – Боюсь даже представить, сколько здесь может быть мест.

– Мальчики налево, девочки направо? – попытался пошутить я. Сердитый взгляд всех троих довольно красноречиво мне объяснил, что пошутил крайне глупо.

Ой, да и подумаешь. У нас у всех свои причуды. Разве не они делают нас людьми?

Славя, тем временем, быстро облизнула указательный палец и подняла его над головой. Нахмурилась, прикидывая что-то в своей голове.

– Ветер дует с л-левой стороны, – сообщает. – Думаю, что было бы логично п-пойти в том направлении. Может, там есть что-то по типу вентиляции. Будь я на месте Дениса, то поступила бы т-также.

– Лучше, чем ничего. М-молодец, Славь, – улыбнулся ей вожатый. Изо рта у него уже шел небольшой пар. – Вперед!

Мы продвигались все дальше и дальше, но никаких признаков того, что впереди нас ждет что-то живое не наблюдалось. Давление закрытых четырех стен чувствовалось все больше и больше. Клаустрофобия, мать ее. Как бы сознание не потерять. Может, ущипнуть себя за задницу, да побольней? Не, боюсь, не поможет…

– Стоп! – неожиданно вернул меня в реальность Витя, резко подняв руку вверх.

Так, ну и что у нас там опять случилось?

– Вы кого-то видели? – тут же с надеждой спросила Славя.

– Нет, – цокнул языком вожатый. – Тут дыра. Твою ж, в последний м-момент заметил.

Выглянув из-за его спины, я увидел зияющую дыру в полу почти во всю ширину туннеля. Как-то ее обойти или перепрыгнуть на первый взгляд не представлялось возможным. Да и на второй тоже. Это многократно все осложняло.

Алиса рядом со мной задумчиво засопела:

– Разворачиваемся?

Витя присел на корточки на краю дыры. Я чувствовал снедавшее его беспокойство, слышал невысказанный вопрос, но не знал, как ответить. Я и сам будто превратился в радиоприемник, настроенный на все радиостанции одновременно – столько мыслей сразу, что ни от одной нет толку. Если только… Заглянул внутрь, прикидывая высоту. Где-то метра два. Внизу железная дорога. Если бы Дэнчик отсюда упал, то наверняка бы себе что-то сломал, тут даже думать не надо. Ладно, жребий брошен.

– Давайте я спущусь туда? – предлагаю. – Тут не ос-собо высоко, с Витиной помощью спокойно вылезу.

– Ты уверен? – спрашивает тот.

– А какой выбор? – жму плечами, стараясь при этом согреть неукротимо трясущиеся руки горячим дыханием. – Проверить-то все равно надо.

– Макс… – с ужасом в глазах прошептала Алиса.

– Лисенок, я быстро, – успокоил я девушку. – Туда-обратно. Не волнуйся, меня никто не утащит.

Подмигнув в подтверждении своих слов, я подошел к краю и смело устремился вниз.

– Все нормально! – оповестил я оставшихся наверху, как только с шумом приземлился. – Посадка была довольно мягкая.

– Дубина стоеросовая, – выругалась оттуда Алиса.

Я посвятил фонариком в обе стороны. Что ж, это уже больше напоминало шахту, чем безжизненный тоннель. Рельсы, по стенам – деревянная обивка. Вдалеке даже где-то свет брезжил, если у меня, конечно, не начались очередные глюки. Однако Дэнчика я по-прежнему нигде не видел. В голове крутилась одна и та же мысль: «Я не успею его найти, и он погибнет». Погибнет в считанных метрах от меня. И мне придется жить с этим до конца своих дней.

Нет, стоп, о чем я думаю? Я просто устал уже от этих чертовых тоннелей, будто издевающихся надо мной. Надо выбираться и идти в другую сторону. Дэнчика тут нет. Я знал это каким-то шестым чувством.

– Ладно, доставайте меня, тут нет никого! – крикнул я.

А ответом мне послужила тишина. Будто меня там наверху никто и не ждет. Эмм… Попробовал высветить фонариком силуэты, но безрезультатно.

«Ага, и это у меня, называется, шутки тупые?»

– Ребят, ну хорош! – повторно крикнул я. – Вообще не смешно нихрена. Вытаскивайте меня уже, а!

Но никто так и не отозвался. Я попытался прислушаться, в надежде услышать где-то приглушенное хихиканье, но ничего.

Черт, да что за бред? Реальный ведь бред! Алиса – моя девушка, которая меня любит, она не стала бы так сейчас шутить. Про Славю с Витей и говорить не приходится, это вообще не в их стиле. В глазах вдруг потемнело на секунду, я пошатнулся.

«Глюки. Опять чертовы глюки! Нет уж, в этот раз я так просто не дамся!».

Я изо всех сил зарядил себе по щекам. Сначала по правой потом по левой. Отдышался. Так, ладно…

– Алиса! – изо всех сил закричал я.

Ничего.

– Да твою, сука, мать!

Ладно, версию с глюками пока в сторонку. Что-то случилось. И явно нехорошее. Так, расстояние до края дырки метра два. Если подняпрягусь – смогу зацепиться. А там уж как-нибудь постараюсь сделать выход силой. Во мне сейчас адреналин бушует, так что получится…

Закрепив фонарь на поясе, я попытался подпрыгнуть, и тут же невыносимая боль пронзила все тело. Я рефлекторно при этом дернул рукой, сбив с пояса фонарь, отчего тот вдребезги раскололся об рельс при падении. Меня стремглав поглотила тьма. Я закричал, но приглушенно, ведь от боли я даже не мог открыть рот. Мир встал на паузу. Впору бы в обморок падать, если откровенно. Да только не могу я позволить себе такой роскоши. Нужно продолжать бороться.

Где-то далеко и вправду был свет. В конце тоннеля, хех…

А вдруг правда умер? Я спрыгнул, а сверху упал кусок бетона и размозжил мне голову? Или тело решило, наконец, что с него хватит, и просто отказалось существовать дальше.

Нет-нет-нет-нет. Жизнь после смерти – антинаучна… Думал я еще неделю назад. А теперь даже и не знаю. Что мне теперь думать? Как быть?

А что остается? Только идти к свету. Если забыть о том, что задача якобы не решаема, и не бояться этого, то она даже перестает быть сложной, особенно по сравнению с предыдущей. На всякий пожарный вытянув руку, зашагал вперед, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться об шпалы. Сейчас моя интуиция должна прийтись как нельзя кстати. На лице чувствуется холодное дуновение сквозняка. Откуда он? Впрочем, неважно. Я чувствую, значит – живу. Хоть что-то хорошее. Совсем скоро я дойду до источника света. А там уже решу, что делать. Надо будет, и темную сторону подключу, не поленюсь. Плевать на ауру!

Но свет все не приближался. Как в «Мастере и Маргарите», когда Бездомный гнался за Воландом и его Свитой, но как бы он не старался, так и не смог догнать их. Вокруг продолжала сгущаться непроглядная чернильная тьма глубокого каменного подземелья – подземелья, в которому человеку не место. Ее яд просачивается внутрь, заполняя легкие, мышцы наливаются тяжестью. Уже хочется лечь на землю, свернуться калачиком и просто ждать конца. Рано или поздно он придет.

Я останавливаюсь и прислушиваюсь. В темноте кто-то двигается! Слышен шелест. Раздаются шаги. Неизвестный тихо ступает по шпалам, по песку, все ближе, громче. Или это просто подстегнутое темнотой воображение рисует такие жуткие картины. Я не хотел оборачиваться.