Окно закрыто, но за ним кто-то явно старается не шуметь. Я вновь полностью взгромождаюсь на кровать и на мгновение замираю, когда жалобно отзываются пружины в матрасе. Прижавшись ухом к окну, прислушиваюсь. Ничего, окромя стрекотания кузнечиков. Черт, неужели и вправду в полудреме почудилось? Можно было бы удивиться, но я уже мастерски освоил умение принимать как само собой разумеющееся что угодно.

Уже хотел снова упасть на подушку, но вдруг снова: цок-цок-цок. Совсем рядом, чуть ли не под окном. Ла-а-адно… Слегка надавив на ручку, приоткрываю окно. В лицо тут же ударяет приятный прохладный воздух.

Кто же это может быть? Я лихорадочно перебираю возможные варианты. Ульянка опять шалит? Какая-то влюбленная парочка решила уединиться в укромном месте? А может, просто-напросто дежурный мимо проходил, а я тут панику навел? Нервишки-то явно дали небольшой сбой после всего произошедшего. Если этот звук опять же-таки не банальное воображение.

Чутка осмелев, я полностью распахнул окно. Оглянулся по сторонам, стараясь изучить каждый открывшийся уголок, но никого не обнаружил. Нет, ну не может быть, чтобы мне почудилось, уж увольте.

– Ну и кого там черт принес? – ругнулся я в пустующий лагерь.

– Да я это, я, чего орешь? – проворчали откуда-то сбоку.

Тьфу ты, блин! Ну естественно, как я мог в принципе ожидать кого-то другого?

Из кустов у соседнего окна вылезла Алиса, нервно теребящая одежду. На ее лице проглядывала нерешительность.

– И долго ты там комаров кормила, стесняюсь спросить? – уточнил я с усмешкой.

– Сколько надо, – фыркнула девушка, вновь входя в свой устоявшийся образ. – Двинься!

Пришлось повиноваться, куда денешься. А Алиса легко подскочила, оперлась руками на подоконник и села на него. И без того короткая пионерская юбка задралась, слегка обнажив ее бедра, отчего лицо у меня непроизвольно запылало.

– Как ты себя чувствуешь?

Уличное освещение создает интересную иллюзию – волосы Алисы кажутся то огненными, то каштановыми.

– Получше, – улыбнулся я, позволив себе расслабиться. – Хотя было бы куда приятнее, если бы я мог спокойно уснуть, без желания пронаркозить себя с ног до головы. Так что спасибо тебе, что пришла, а то мне как-то прям очень одиноко было. И больно, чего уж там.

– Да пустое, – махнула рукой рыжая. – Тем более, мне все равно самой как-то не спалось, так что…

Алиса запнулась. Словно хотела что-то сказать, но никак не решалась. В качестве успокаивающего жеста я погладил ее по руке, которая тут же покрылась пупырышками гусиной кожи. Она сейчас была такой растерянной. Это выглядело очень мило.

– Чувствую, что ты не сказала сейчас то, что хотела на самом деле, – произнес я спустя несколько секунд, когда стало ясно, что девушка заканчивать мысль не собирается.

– Я не хочу засыпать без тебя! – выпалила Алиса, смущенно отвернувшись.

Я поперхнулся. Неожиданное… признание. Почувствовал, как внутри у меня сердце застучало будто обезумевшее. Стало так радостно, как никогда раньше в этой смешной и суетной жизни. Я пододвинулся вплотную к Алисе и крепко обнял ее, не забывая слегка придерживать, дабы она случайно не полетела кубарем с подоконника.

– Я тоже. Но у нас впереди целая… – я запутался в словах и вынужден был умолкнуть, чтобы мозг сориентировался в ситуации, и только потом продолжил. – У нас с тобой впереди целая жизнь. Успеем еще побыть вместе.

Какая наглая ложь. Ну а что мне еще говорить? Не начинать же нести явную околесицу про будущее и все эти циклы с витками. Так что, как бы сейчас это ужасно не звучало, но ложь сейчас – самый правильный выход.

– Целая жизнь начинается с этого момента, – уверенно возразила Алиса.

Опираясь на меня, девушка грациозно перекинула длинные ноги и сползла с подоконника на кровать, тут же полностью прижавшись ко мне. Не самое ее удачное решение, тело тут же вновь охватила вспышка боли.

– Ой, извини! – спохватилась Алиса, отодвигаясь. – Очень больно?

– Терпимо, – отозвался я полушепотом. – Давай пока что без таких внезапных порывов. Как бы сильно мне не хотелось обратного. Нет, конечно, господа могут и потерпеть, хоть и будут скрипеть при этом зубами просто немилосердно, но зачем нам усложнять друг другу нашу и без того не лишенную сложностей жизнь?

Я протянул руку и сжал ее пальцы. Алиса вздрогнула в ответ, как от удара током, и это было удивительно хорошо.

– Жизнь, – вздохнула Алиса, проведя свободной рукой по моему плечу. – Все вечно говорят, мол, хорошо бы в жизни было как в кино. А ведь сейчас так и есть. Жизнь стала похожа на кино. Только вот кино какое-то неправильное.

– Почему? – искренне удивляюсь я.

– Иногда… Знаешь, временами мне кажется, будто я все воспринимаю через какой-то фильтр, весь мир. Все чувства словно бы немного приглушены.

А ведь я очень хорошо понимал. Долгое время я вообще ничего не чувствовал, не испытывал совершенно никаких эмоций. Песня в наушниках, которой раньше хотелось подпевать, сцена в фильме, от которой раньше бы замерло сердце, – еще совсем недавно даже это с трудом вызывало хоть какой-то отклик.

– Я не пытаюсь давить на жалость. Не люблю какого-то снисхождения по отношению к себе. Просто это так и есть, – Алиса как-то виновато улыбнулась. – Я должна каким-то образом спрыгнуть с этой карусели, но иногда кажется, что выхода тупо нет. Я просто не могу… Мне необходимо в этом разобраться, Макс.

– Знаю, – говорю. – Мы со всем разберемся. Вместе.

Рука Алисы, которую я сжимал в своей, стала расслабленной. Она прикрыла глаза, устремляясь мыслями куда-то далеко-далеко от меня, куда мне не было доступа. В конце концов она сказал:

– Я тебе доверяю, Макс. Только…

Фразу прервал залетевший в окно одинокий комар. Он принялся описывать вокруг нас пируэты, ища подходящее место, чтобы приземлиться и начать делать свое темное дело. Я попытался его пристукнуть, но комар оказался проворнее, что вызвало у Алисы приступ искреннего веселья:

– Да оставь ты его, в самом деле.

Ага, конечно, пощадишь хоть одного – будешь потом просыпаться посреди ночи от того, что у тебя неистово чешутся ноги. Плавали, знаем.

– Лучше скажи, – лицо Алисы стало серьезным, она крепко сжала мою ладонь. – Что все будет хорошо. Пожалуйста.

– Все будет хорошо, – мгновенно, не задумываясь, ответил я.

Тут бы очень в тему был нежный поцелуй, но, увы, драматичного момента не получилось. Комар приземлился мне на ухо, так что пришлось снова отмахиваться.

– Ладно, – Алиса в одночасье повеселела и теперь ее глаза смотрели на меня с некоторым лукавством. – Знаешь, жалко, что тебя не будет на Нептунятнике. Не представляешь, с каким бы удовольствием я измазала бы тебя в золе.

– Ой, – притворно вздохнул я. – О последствиях ты, девочка, совсем не думаешь. Или, по-твоему, я остался бы в долгу?

Воображение тут же услужливо нарисовало картину, как мы с Алисой шуточно боремся в грязи, а потом вместе идем принимать душ. Уж не знаю, какие силы были во мне задействованы на тот момент, но действовали они во всю мощь.

– Конечно, – беззаботно ответила рыжая. – Не, правда жаль. Без тебя будет очередное типичное скучное мероприятие.

– Да брось, вон, Ульянку закидай, – хмыкаю. – Или Аленку. Они точно поддержат твою инициативу. Я уже даже представляю Панамкины вопли отчаяния. А вообще, официально разрешаю тебе всласть поиздеваться над Дэном. Можешь ему так и передать.

– А ты, смотрю, расстроенным совсем не выглядишь, – нахмурилась Алиса.

– Понимаешь, родная, мне этого Нептунятника, как ты говоришь, с лихвой в четверг хватило, когда я вашими молитвами, между прочим, вынужден был принимать активное участие в его организации, – съязвил я.

– Это когда это такое было? – округлила глаза девушка.

– Когда вы меня на пляже не разбудили! Память девичья подводить уже начала?

– А, ну да, точно… – протянула Алиса, задумчиво почесав переносицу. – Знаешь, сам виноват.

– Ну ясен пень, – только и оставалось, что развести руками.