А она нужна мне.
Сука, ну почему так больно??
Глупо отрицать, я давно не был так счастлив. Те минуты, сейчас они стоят в моем подсознании, как никогда раньше. Я и тогда не хотел, чтобы все это заканчивалось. Но не придавал этому большого значения. Тогда это был миг настоящего, миг, который казался бесконечностью. А завтра… Да пофигу мне было, что будет завтра.
Теперь ее нет рядом. Да, я знаю, что с ней все хорошо. Но так ужасно понимать, что я просто теперь даже банально с ней поговорить о какой-нибудь ерунде не могу.
Черт, я почти что ее словами сейчас говорю.
«Go on and make me the villain I’m not if it makes you feel better…»
Молодец ты, конечно. Отстоял свои убеждения. Получил свою Пиррову победу. Укатали Сивку, что называется.
– Что же мне делать? – спросил я у пустоты. – Неужели мне теперь до конца своих дней жить с этим?
«I take the blame for you, carry the weight for you…»
Интересно, что бы сейчас сказала Кристина, будь она рядом? Ну, очевидно, что я мудак. Тут уж не без этого. А ведь и вправду интересно…
Скорее, она бы в своей манере отчихвостила меня за недальновидность. Выбесив меня в очередной раз своим вечным спокойствием в голосе, будто она на сто процентов уверена, что всегда говорит какую-то непреложную истину. Не то, чтобы это было не так… И смотрела бы еще таким взглядом, от которого даже самые грозные уличные отморозки позорно бежали бы при ее приближении. Да и поделом. Мне, то есть. В конце концов, я сам виноват. Если бы была возможность все отмотать назад, я бы не стал никак сближаться с Двачевской. Придерживался бы изначального нехитрого плана – просто плыть по течению. Хотя, строго говоря, именно этим я и пытался заниматься всю неделю.
Сзади раздалось какое-то копошение. Я обернулся и увидел бродячую кошку, вальяжно рассевшуюся неподалеку. Точнее, просто ее огромные желто-зеленые глаза. Коричневатая шерстка почти сливалась с нижним ярусом леса.
– И как же ты сюда забрела, стесняюсь спросить? – я удивился тому, как слаб и тих мой голос. Ничто не шелохнулось вокруг.
Как и эта кошка. Она продолжала спокойно себе сидеть и вызывающе меня разглядывать. Ближе подходить почему-то не решалась. Ну, правильно, кошка все же, а не собака. Это звери вольные, к человеку просто так не подходят, ежели только не совсем уж одомашненные.
Ладно, пускай сидит. Не больно-то она мне и мешает.
Грейсы сменились чем-то весьма похожим по звучанию, но я сразу сообразил, что это не их музыка. Что-то до боли знакомое, из далекого детства, только вот я не мог вспомнить, что именно…
Глянул на экран безвольно лежащего рядом телефона. Точно. Forgive-Me-Not. Я помню, как случайно познакомился с этой группой на диске из журнала «Мир фантастики». Там всего-то их четыре песни было. Я потом все близлежащие рынки обошел, дабы диск с их полным альбомом найти. Увы, безуспешно. А еще под впечатлением от песни «Сгорая в тебе», которая сейчас и заиграла, первый раз и поиграл в слова. Как-то так…
«Чувствовать тепло твоего дыханья, умирая и рождаясь вновь…»
Не-не, дальше. Такое мне сейчас точно нет необходимости слушать. Пусть текст и вызывает порцию мурашек.
«С головы сорвал ветер мой колпак, я хотел любви, но вышло все не так…»
Да вашу… Даже КиШ надо мной издевается сейчас. Хотя…
А откуда тут скале взяться? Да даже в этом озерце, чья глубина вряд ли и трех метров достигает, утопиться к неизвестной науке матери нереально. Ох, о чем я только думаю…
Нет, это невозможно. Музыка мне сейчас точно не поможет отвлечься. Это если только я захочу себя совсем загнать в эмоциональную пропасть. Искра, конечно, еще не огонь. Но вот если уж полыхнет… Не хочу я этого.
Кошка уже исчезла. А я все также сижу около валуна. Наблюдаю за ничем. То место, где раньше были лебеди – их больше нет. Теперь я слежу за пустым местом, только тихое пустое… Даже не озеро. Пруд. Все, больше ничего. Больше никого. Даже ее.
На волосы с неба упали первые несколько капель. Начиналась гроза.
Комментарий к ДЕНЬ 7. ФАНТОМ
Тяжеловато глава далась, честно говоря
Я не очень большой спец писать про разрывы отношений, если уж откровенно. Как-то и ранее не шибко доводилось, да еще и в таком контексте
Но, вроде как, получилось сносно. По крайней мере, я думаю, что эмоции в персонажей вложить удалось)
========== ДЕНЬ 7. ГРОЗА ==========
Надежду на спасенье утратив, наконец,
Пустился вплавь священник, хоть был плохой пловец.
И от жестокой смерти его избавил Бог:
Добрался он до берега и выполз на песок.
«Песнь о Нибелунгах» (перевод Ю. Корнеева)
Ливень если и собирался, то ему следовало бы поторопиться. Не знаю уж, как там у других, но мне такой тип дождя нравится куда больше, нежели чем то недоразумение, что сейчас обрушилось с небес. Мелкое такое, противное, как будто даже не дождь, а так, взвесь. Морось.
Стало очень холодно и промозгло. И, что самое противное, точно так же холодно и промозгло было на душе. Думать совершенно ни о чем не хотелось и, более того, совершенно не хотелось думать о том, о чем следовало бы в первую очередь. Хотелось просто куда-нибудь провалиться. В Австралию там, например. Или в Антарктиду, к пингвинам.
Увы, я никогда не был сторонником материальности мысли. Может, из-за моего скептицизма земля сейчас и не разверзлась, я понятия не имею. А может, дело немного в другом. Как в старом анекдоте про заику и золотую рыбку – для начала научись вопрос правильно формулировать. А то, не приведи господи, загаданное желание исполнится. Да так, что потом можно и, мягко говоря, охренеть. В словато играть я научился, а вот с формулировками порой – беда-бедовая. Короче, факт в том, что ни к каким пингвинам я сейчас не провалился. Зато к воротам ПЗ я вышел как миленький. Где, подгоняемые вожатыми и Славей, суетились последние из работающих за территорией пионеров. Кажется, погодные условия внесли определенные коррективы в субботник. А все потому что радио надо было слушать. Но зачем это надо – Ольге пришла в голову мысля, значит, надо исполнять. А всякие сторонние факторы, это так, на дурачков.
– Максим! – махнула мне рукой активистка. – Ты откуда? А, неважно. Давай быстрее беги в административный корпус, пока не промок. Нас там сейчас покормят, да в лагерь уже назад поедем. А то такой ливень страшный грядет, небо все аж черное…
А у меня даже на поесть сил нет, ибо в черепе звонит вся звонница храма Христа Спасителя и всех окрестных монастырей в придачу. Какое же, все-таки, дерьмовое чувство.
Пробурчав то, что в теории должно было звучать, как «Понял», я, огибая снующую повсюду малышню, протискиваюсь на территорию хозяйства. У входа в административный корпус сразу подмечаю Панамку, размахивающую руками, аки ветряная мельница.
«Тучи разгоняет», – мелькнула в голове ехидная мысль.
Сунув руки в карманы, опустив голову как можно ближе к земле, я постарался пройти мимо незамеченным, но попытка была заранее обречена на провал. Осторожное, предостерегающее покашливание вожатой как бы намекало.
Ладно, это просто Ольга Дмитриевна. Такая, какая есть. Сейчас отчитает за что-нибудь, да и успокоится. Человеку просто пар надо выпустить. А раз уж я волей-неволей затесался в местное хулиганье, то с меня и спрос.
– Да, Ольга Дмитриевна?
– Столовая тут маленькая, а заход первой партии ты радостно пропустил, шляясь неизвестно где, так что придется подождать, пока помещение немного не освободится, – объявила вожатая. – Руки не забудь помыть, умывальник найдешь в конце коридора. Все понял?
– Ааа… Да без проблем вообще, – отвечаю я, по-прежнему таращась в пол. – Все равно не голоден.
– Все хорошо? – осведомилась Ольга. – Ты какой-то непривычно смурной.
Я промолчал, сделав пару неуверенных шагов вглубь здания, давая понять, что мне этот разговор совершенно не сдался. Впрочем Ольга мой вполне себе толстый намек не поняла, мягко коснувшись моего плеча.
