– Мудзина? – я поморщился, услышав незнакомое слово. – А кто это такие? Почему я ни одного из них ни разу не видел?

– Потому что они никогда не покидают Аокигахару, – ответил за подругу Иоши. – Но одного мудзина ты видел. И даже носишь на себе его метку.

Блин, вот что за привычка у некоторых недоговаривать? Нет чтобы сказать прямо, но… Стоп! Я посмотрел на Эйку и уточнил:

– Получается, Сару-сама – мудзина?

– Да, – кивнула лисица. – Другие не такие крупные, и он, в отличие от большинства мудзина, Темный. Но, встретив одного, ты не ошибёшься, когда встретишь другого.

– А чем отличаются Тёмные оборотни от Светлых? – Асука перевела взгляд с Иоши на Эйку и вопросительно приподняла брови. – Таро, как и ты – кицунэ, но ты Светлая, а он Темный.

– Ты тоже Темная, – с улыбкой ответила Эйка. – У кицунэ и оками такими рождаются два-три щенка на несколько сотен. Ну а кумо[11], например, или серебристые лисы Светлыми быть просто не могут. Что же до отличий… – Кицунэ перевела на меня взгляд и пояснила: – Тёмные живут по собственным правилам, соблюдая лишь основные законы: не убей своего, защити, помоги. Больше никаких ограничений для них не существует. Ни мне, ни Иоши, к примеру, нельзя без причины убивать разумных. Наша сущность противится этому. Ведь даже одно убийство может привести к серьезному ухудшению кармы, и Хранитель Границы просто не пропустит нас домой. У Тёмных не так. Синий Лес принимает вас такими, какие вы есть, позволяя жить по своему разумению.

«Интересно, – думал я, слушая рассказ кицунэ. – Хотя все это вполне объяснимо. Любому крупному социальному образованию нужны те, кто способен выполнять грязную работу: лазутчики, диверсанты, убийцы. Сару тоже Темный? И это понятно. Много бы он науправлял, связанный по рукам и ногам кучей законов и обязательств? В общем, ничего нового во всем этом для меня нет. Ёкай просто сразу рождаются убийцами и диверсантами, у людей же все немного не так».

Видя, что Асука замолчала, очевидно, переваривая полученную информацию, я прибавил шаг и обратился к лисице:

– Слушай, а расскажи нам о Минамигучи. Мы ведь сразу пойдём туда?

– Ты слишком высокого мнения о моей осведомленности, – с грустной улыбкой ответила кицунэ. – Синий Лес я покинула в год своего взросления и ни разу после этого не возвращалась домой.

– Ну что-то же ты знаешь?

– Да, конечно, – лисица кивнула. – Знаю, что Минамигучи – это один из восьми форпостов Синего Леса, созданный вокруг Малого Побега Великого Древа. Думаю, там проживает до четырёх сотен ёкай, каждый из которых в любой момент готов взять в руки оружие, чтобы защитить Побег от любой возможной опасности. – Видя полное непонимание у меня на лице, Эйка вздохнула и пояснила: – У Синего Древа есть три Великих Побега: Судьба, Покой и Надежда. Они почти такие же огромные, как их прародитель, и растут, образуя огромный правильный треугольник, в центре которого находится Великое Древо.

Помимо этого, существует ещё двадцать Малых Побегов, которые растут на расстоянии примерно пятидесяти ри друг от друга и создают собой огромную защитную сеть. Когда-то их было двадцать пять, но твари, вторгнувшиеся в Северный лес, уничтожили эти Побеги в первую очередь, – Эйка тяжело вздохнула, отвела взгляд и продолжила свой рассказ: – Каждый из оставшихся Побегов находится в крупном поселении ёкай. Минамигучи – одно из таких поселений.

– Ну а какая польза ёкай от этих Побегов? – уточнил я, не совсем понимая всю эту эльфийскую муть. Великие Деревья, Побеги и прочие одуванчики… Тут же черт ногу сломит с одними только названиями. А ведь за каждым из этих названий лежит пять томов пояснений, и нормальный человек просто не в состоянии все это понять.

Забавно, но, разорвав оковы, я мгновенно превратился в того парня из прошлого, которому не нужно было ничего объяснять. Восстановив цепь, Хона отрезала меня от огромного массива информации. Отключила на хрен все диски и вырвала из компа сетевой кабель, оставив только тетрис и пару пасьянсов. Тот парень мог превратить в призрака здоровенную верну и сам был способен превратиться в сотню самых разных существ, но всего один поцелуй, и я снова чувствую себя полным дебилом. Ну да… Горе-то – оно от ума, поэтому играй, Гриша, в свой тетрис, и не хрен тут возмущаться.

– Эти Побеги приносят пользу всем обитателям Леса, – ответил за подругу Иоши. – Они очищают местность вокруг себя от любых проявлений скверны, ускоряют рост травы и деревьев, делятся с нами излишками Силы и защищают от нашествия снизу. Ты же помнишь тот храм, что вылез из земли в Мрачном лесу? Так вот, на территории Аокигахары такое случиться не может.

– Господин! Дорога закончилась около леса, – подбежавший к нам самурай ударил себя кулаком в грудь и указал на опушку, на которой остановился передовой отряд. – Впереди непроходимые заросли. Прикажете поискать дорогу или…

– Сейчас… – Нори повернул голову и вопросительно посмотрел на меня.

Ну да, он бы ещё на жену посмотрел. В том смысле, что с одинаковым результатом. Не, я могу посоветовать рубить эти заросли или поджечь, но подозреваю, что эти варианты нам не подходят.

Видимо, заметив выражение моего лица, Эйка сдержала улыбку и, переведя взгляд на брата, произнесла:

– Ничего не нужно искать. Пусть ждут около леса. Мы с Иоши сейчас покажем дорогу.

– Все слышал? – Нори посмотрел на самурая и, дождавшись его кивка, приказал: – Выполнять! И не вздумайте сунуться в лес!

– Да, господин! – самурай обернулся и, придерживая ножны, побежал к ожидающему нас отряду.

Я посмотрел ему вслед, затем тронул за плечо идущего рядом енота и, указав на деревья, до которых оставалось меньше трёх сотен метров пути, уточнил:

– Это уже Синий Лес или ещё не совсем?

– Нет, Таро, – тануки покачал головой. – До Аокигахары ещё полтора ри пути. Но это тоже не простой лес. Абы кого он сквозь себя не пропустит.

– А если поджечь?

– Да что ты такое говоришь?! – енот всплеснул руками и осуждающе посмотрел мне в глаза. – Как тебе в голову такое приходит?! Ты же ёкай!

– Я просто пытаюсь поставить себя на место наших врагов, – пожал плечами я, немного покривив при этом душой. – Думаю, как бы поступили они…

– Этот лес поджечь не так-то и просто, – вступила в разговор кицунэ. – Вряд ли тут справился бы обычный заклинатель огня. Но даже если это бы и получилось, никакой пожар не поможет проникнуть в Аокигахару. Ты поймешь это, Таро, когда мы придем.

– Хорошо, – кивнул я, – но ты ещё говорила что-то о Хранителе Границы, который не пропускает тех ёкай, у которых дурная карма. Кто это? Расскажи…

– Кукуноти-но ками[12] – божественный Хранитель и Страж границы Синего Леса, – поправив заплечный мешок, ответила кицунэ. – Он оберегает Аокигахару от проникновения скверны, и сам, по сути, является этой самой границей. При определенных обстоятельствах Кукуноти-сама лично является к ёкай, но в большинстве случаев возвращающиеся из внешнего мира просто проходят ограду деревьев и ничего при этом не чувствуют.

– А что с братом и его бойцами? Они же не возвращаются. Они просто идут.

– Таро, я ещё сама ни разу не возвращалась домой, – посмотрев на меня, грустно улыбнулась лисица. – Откуда мне знать, как оно будет?

– «И придёт Император людей, и выйдет к нему божественный ками – Хранитель Границы», – воспользовавшись паузой, негромко произнёс Нори. – Об этом прямо написано в древнем договоре между Империей и Аокигахарой. Не знаю, правда, как Кукуноти-сама почувствует, что к границе леса подошёл Император, но я на всякий случай взял с собой копию того договора.

– Если написано в договоре, то, значит, как-то узнает, – пожал плечами впереди идущий енот. – Думаю, о том, что в Империи сменилась власть, знают уже все заинтересованные боги этого мира. И о том, куда ты направляешься, тоже…

– Всем остановиться! – громко выкрикнула лисица, когда мы подошли к ожидающему у леса отряду. – Кояма-доно, – она нашла взглядом старшего телохранителя и, махнув рукой себе за спину, попросила: – Собери всех в плотный строй за нашими спинами так, чтобы ширина этого строя не превышала десятка шагов.