Вскоре виконт подлатал отчий дом, обновил фасад, закрепил фундамент, одним словом, сделал небольшое благоустройство, и они счастливо зажили втроём. Да и вообще Керр являлся талантливым, изобретательным и работящим мужчиной. В этом сказался опыт его долгих странствий. А надо добавить, опыт этот был очень непростой. За время путешествий виконт освоил массу сложных ремёсел и приобрёл целый ряд сверх полезных навыков. Среди горожан он теперь славился не только, как человек, унаследовавший высокий титул виконта, но и как умелец на все руки. В городке его уважали, ценили и по многим вопросам обращались за советом, чем старая виконтесса очень гордилась.

Дом, в котором они жили, располагался на окраине городка рядом с морем, на небольшом пологом утёсе. От дома к морю вела дорожка выложенная древним скальным камнем, и от этого дом больше напоминал небольшой замок, нежели чем жилище рыбака или охотника. Теперешние занятия и положение Керра нисколько не смущали его, а скорее наоборот ему всё нравилось, и он был очень доволен. А уважение горожан придавало ему ещё большую уверенность в правильности своего решения, вернутся домой.

– Во многих странах и городах я побывал,… но краше и милей нашего края я не видел… – частенько говаривал он путешественникам, приезжающим к ним в городок из столицы их царства-государства. Сама же столица располагалась чуть ниже по течению той единственной реки, что вытекала из царь-моря. И столичные путешественники, чтобы попасть им к морю, сначала добирались до городка, где их радушно и приветливо встречал Керр, а уже потом они, в его сопровождении ездили на прогулку по морю, на рыбалку, на охоту. Можно сказать, виконт стал первым экскурсоводом-проводником, за что собственно и получал неплохое вознаграждение. А из окон его дома открывалась великолепная панорама на остров-крепость, и все гости с большим восхищением любовались этим видом.

Маленькая дочь виконта всегда была рядом с ним. Что бы он ни делал, куда бы он ни пошёл, она постоянно старалась держаться подле него. Он в лес, и она с ним. Он дома гостей принимает, и она тут же. Он к морю, и она за ним, словно хвостик увяжется. Так с малолетства малышка привыкла к царь-морю, к новому дому и к окружающей природе. Всё это стало для неё большим и бесценным наследием отца.

И всё бы хорошо, но, увы, одно обстоятельство омрачало эту идиллию, у малышки не было матери. Тайну рождения своей дочки виконт никому, и никогда не рассказывал. Даже своей матушке, и уж тем более самой дочери. Он старательно оберегал её безоблачное детство и ограждал от любых неприятностей. По нему было видно, что эта тема разговора причиняет ему особую боль, и вызывает душевные страдания. Как-то однажды, старушка виконтесса всё же попыталась узнать у него, где мать её внучки, на что он печально и несколько сдержанно заявил.

– Ах, родная,… это всё так сложно, что я пока не могу тебе ничего сказать,… принимай нас такими, какие мы есть,… что поделать, уж так всё вышло… – грустно ответил он. И с тех пор матушка, довольная и радостная уже только тем, что они приехали, больше никогда и ни о чём не спрашивала. Старая виконтесса и так вся сияла от счастья, ведь она очень долго ждала своего непутёвого сынка. И вот он вернулся да ещё с таким подарком. Теперь у новоявленной бабушки появилась возможность вплотную заняться обучением и воспитанием внучки. В молодости виконтесса получила великолепное образование и сейчас спешила все свои навыки и знания передать по наследству. Находила время, когда внучка была свободна от своих похождений с отцом и занималась с ней до поздней ночи. Обучала её всему тому, чему учат юных воспитанниц в институте благородных девиц. А за этими заботами она и сама вся расцвела, и даже стала моложе выглядеть. Положительные эмоции возвращают нам молодость и прожитые годы. Часто она вспоминала, как когда-то также учила сына.

А ведь виконт рос озорным сорванцом, и с самого детства любил царь-море. Обожал его чистую воду, шум прибоя, запах свежести, бесконечные просторы, и даже его шторма и бури любил. И так же, как все местные мальчишки мечтал покорить его. И вот сейчас эта любовь передалась его дочери. Теперь и у неё было это великое и неповторимое творение природы. А ведь девочка родилась тоже у моря, но только очень далеко, и первое её слово было не мама, и даже не папа, а «море». И поэтому, по-морскому обычаю, её так и назвали – Марина. Имя, в котором заключено всё то, что есть у морей и океанов. Имя, в котором очарование стремительных волн и вольного ветра сочетается с романтикой захватывающих приключений и странствий. А Марина и росла подстать своему имени. С неуёмным характером, любознательная, и всегда готовая к новым открытиям.

– Ну и не сидится же тебе на одном месте,… ты словно твой отец в детстве,… такое же «веретено»… прям Маришка-веретено… – не раз пошучивая, укоряла её виконтесса. И надо заметить, Марина полностью соответствовала данному ей бабушкой прозвищу. Вела себя настолько активно, что уже к обеду вымотанная ею старушка виконтесса, выбившись из сил, садилась на балкончике в своё старое кресло, и неспешно поглядывая на море, подрёмывала. И тогда маленькая озорница оставалась предоставленной самой себе. Её пытливый ум сразу же начинал искать применения скопившейся энергии. Исследовав весь дом вдоль и поперёк, от чердака и до самого фундамента, она шла на разведку к морю.

Потихоньку выбравшись наружу, так чтоб не разбудить бабушку, Марина спускалась по дорожке к воде и приступала к самостоятельному познанию моря. Довольная своей неожиданной свободой, она, радостно выбегала на берег, садилась на корточки, погружала руки в морскую гальку и часами перебирала весёлые камушки, выискивая на них самый причудливый узор или самую странную форму. Её можно было часто застать за этим занятием. Когда же был свободен отец, то они вместе объединённые одной любовью к морю, бродили по его берегам и наслаждались сладким запахом прибоя. Марише нравились их прогулки, она их просто обожала. Но к её сожалению, отец много работал и основное своё время проводил в море, то с путешественниками из столицы, то с местными рыбаками. А когда его долго не было, она ждала его на балконе, вглядываясь в море. Возвращаясь, он всегда привозил ей какую-нибудь диковину. И будь то ракушка или чешуйка необычной рыбы, ей всё было приятно. Незаметно Марина подросла, вытянулась и стала довольно-таки стройной девочкой.

– Вся в отца,… такая же высоченная каланча… – как всегда с юмором замечала старая виконтесса. Отец же брал Марину на руки, поднимал повыше и слегка подбрасывая, шутил.

– Ах, ты моя любимая худышка!… тростиночка ты моя ненаглядная!… ха-ха!… прямо какое-то худяковское поколение!… – восклицал он, на что Марина задорно смеясь, вырывалась из его объятий, и схватив его за руку, тянула туда к их любимому морю. Где милый прибой перекатывал и сортировал мелкую гальку, которая порой так поражала Марину своими причудливыми формами и узорами.

А меж тем время шло, его не удержать, и чуть погодя, Керр стал брать дочку с собой в море. Они вместе катали приезжих гостей, рыбачили, и постепенно отец начал обучать её морскому делу. Понятно, что дочь моряка моментально переняла у отца все его навыки и очень быстро научилась одна справляться с лодкой. Не прошло и года как она, уже значительно повзрослев, самостоятельно, в одиночку, отправлялась на большие расстояния от берега. Легко управляя парусом, уверенно владея вёслами и рулём, Марина покоряла настолько дальние просторы, что у иных капитанов с царь-моря дух захватывало, когда они узнавали, в каких местах она побывала. Отец, конечно же, сильно переживал и беспокоился, но что поделать, ведь это же его порода и он прекрасно понимал, дочь на берегу уже ничем не удержать.

Так всё и получилось, любознательность Марины, нарастала, словно снежный ком, и ей уже было мало простого плаванья, душа требовала приключений. У неё перед глазами, в окне, всегда был виден манящий своей неприступностью, остров-крепость, и она, как и все отчаянные молодые люди в её возрасте, загорелась желанием покорить его. Это стало её мечтой, её целью. Однако то была непростая задача. В те краткие моменты, когда лодка отца находилась в её распоряжении, она украдкой, не дай бог, он увидит, подплывала к этой непреступной цитадели и осматривала её со всех сторон, ища наилучшее место для высадки. В тех впадинах, где её предшественники уже пытались покорить остров, клокотали бешеные водовороты, и вряд ли имело смысл снова здесь пробовать. Там же где ещё никто не пробовал, о скалу бились бешеные буруны, и явного доступа не виделось.