– Ну, спасибо, – хмыкнул Лёха.

– Это факт, – равнодушно сообщил репликант.

– Может, сыграл роль какой-то религиозный или культурный аспект? – предположил Максимилиано. – И такой экзоскелет по статусу полагался лишь достойным?

– Крайне неэффективный подход, – усомнился Арес, но, подумав, добавил. – Но помойки в принципе помешаны на иррациональных условностях, так что не исключено.

Стриж, наведя лоск на свою броню, отложил тряпку и сказал:

– По-моему, всё гораздо проще.

– Проще? – переспросил репликант.

– Ага. Всё решает пехота, – ответил Стриж. – Так было всегда. Не думаю, что у эльфов иначе. А для пехоты нужно массовое, надёжное, простое и недорогое снаряжение. Такое, что гарантированно не подведёт, не отключится в самый неподходящий момент, чинится кувалдой и чёртовой матерью и обучить пользоваться им можно любого дурака. А эгиды – игрушка для элиты. Спецназа. Я, конечно, не большой знаток по средневековому вооружению и тактике, но подозреваю, что с крыльями в плотном строю не повоюешь.

Наблюдавший за ними Гюнтер кивнул, соглашаясь с доводами.

– К тому же у Древних однозначно были средства ПВО, – продолжал Стриж. – Скорость брони на самом деле не так уж велика, примерно как у самолётов Первой мировой. А теперь представь массированный налёт такого крылатого десанта. Видно их издалека, на атакуемом объекте успеют и тревогу сыграть, и посты занять. И встретить незваных гостей огнём.

Гюнтер сел рядом с тиаматцами, старательно не глядя на полуобнажённую Мию. Видимо, концепция массированного воздушного десанта, появившаяся как идея в конце Первой мировой и реализованная лишь в тридцатые годы двадцатого столетия, заинтересовала его, и саблезубый перебрался поближе к спорщикам.

– В плотном строю не поманеврируешь, иначе со своими столкнёшься, – развивал мысль Лёха. – Потери будут нести высокие, при этом в большинстве безвозвратные. Потому что из брони с парашютом не выпрыгнешь. Упал – всё, каюк. В итоге получается, что дорогие, прекрасно обученные единицы будут гибнуть впустую, не успев ничего сделать.

Репликант молча наклонил голову, немного подумал и внёс контраргумент:

– Это в случае масштабного конфликта. Но здесь же ничего такого не происходило. Древние намного превосходили местных помоек в развитии. Почему было не оснастить весь контингент крылатыми доспехами? Это же удобно для полицейских операций. Где-то вспыхнули беспорядки аборигенов, и тут же прибывает мобильная группа для их подавления. Или прорыв демонов, с которыми местные не справятся.

Тиаматцы и Гюнтер, превратившиеся в зрителей этих дебатов, перевели взгляд на Стрижа, ожидая его ответа.

– А зачем всех? – удивился Лёха. – Ты не забывай, что местные смотрели на Древних, как на богов. Скорее всего, крепости эльфов были эдаким симбиозом военного форта, административного здания и научной лаборатории. Вот как наша. Соответственно, тут большая часть персонала были штатскими или на штабных должностях. На кой им крылатый доспех? Они, скорее всего, и клинки-то видели лишь на кухне да за обедом, когда ножом-вилкой пользовались. А из вояк большая часть комендачи были, ходили в караулы по графику сутки через трое. Что, им тоже эгиды выдавать? Тем более, что до катаклизма, когда пропала связь с метрополией, местных им и опасаться не надо было.

Снаружи гневно разорались бакланы: то ли рыбу не поделили, то ли место для отдыха на пирсе.

– Если местные так боготворили эльфов, – парировал Арес, недовольно глянув в сторону пернатых скандалистов, – то как тогда пришли к нынешнему положению вещей?

– Вот тут как раз просто, – хмыкнул Стриж. – Пусти богу кровь, и все поймут, что он смертен. Видимо, когда грянул катаклизм, люди быстро разочаровались в Древних и начали винить их в произошедшем. Кто-то первым убил эльфа, и все поняли, что это не божественные существа, а такие же куски мяса, только с острыми ушами. И просто взяли массой.

– А вот будь у них эгиды… – начал было репликант, но Стриж бесцеремонно перебил его:

– То что бы изменило? Много бы все эти писари, интенданты и лабораторные мыши навоевали? Да и были ли здесь вообще воины? Не удивлюсь, если служба тут считалась синекурой, и всё это вооружение лежало в арсенале лишь потому, что по штату положено. А на деле давно на всё положили болт. Может, вообще перестали военных присылать за ненадобностью. Туземцы не то что в рот, в жопу с восхищением заглядывают. Бояться их нечего, вот эльфы и расслабились.

Арес задумчиво прищурился и огляделся.

– Наверное, ты прав, – наконец с неохотой признал он. – Будь здесь много бойцов, арсенал вряд ли остался бы практически нетронутым. А мозгоклюям что крылатая эгида, что лабораторный халат – эффективность одна.

– Значит, порадуемся, что нам досталась куча нулёвой экипировки, и отметим это дело купанием! – провозгласила Миа, хитро глядя на Лёху и Гюнтера. – Не знаю, как вы, мои примитивные друзья, а я не фанатею от мытья под дождём.

Предложение встретили с радостью, тем более, что тут погода стояла отличная. Тёплый вечер, ласковое солнце, нагретая за день вода – практически курорт.

Купаться отправились все, включая Гюнтера. Собственно, он больше всех нуждался в мытье. Во время боя его не прикрывал доспех, а потому кровь демонов безнадёжно пропитала густую шерсть. И как бы хорошо не свыкся сапёр с новым телом, заставить себя вылизываться он не мог. Да и не хотел. Попытки же оттереть кровь лапами под дождём привели к тому, что черная маска на морде превратилась в серую грязь по всей голове саблезубого.

– Задержись на минуту, – попросил Мию Лёха, чуть отстав от остальных у самого пролома в стене.

– Что-то случилось? – в голосе девушки звучало нетерпение.

Она то и дело переводила взгляд на воду.

Стриж на миг замялся, не зная, как начать разговор.

– Думаю, тебе стоит переодеваться отдельно от мужчин, – прямо сказал он, отчаявшись найти более мягкую формулировку.

– Потому что?.. – Миа нетерпеливым жестом призвала его развить мысль.

– Потому что не все воспринимают это спокойно и как должное, – испытав неимоверное облегчение, продолжил Лёха.

Больше всего он боялся, что разговор закончится обидой, едва начавшись. Но, кажется, пронесло.

– Ты сейчас говоришь о себе или ещё о ком-то? – весело прищурилась Миа.

– Не только о себе, – не стал скрывать очевидное Стриж. – Во времена того же Гюнтера даже купальники напоминали комбинезоны, закрывали тело от плеча до колена, и то считались очень откровенным нарядом. Кто знает, из каких эпох будут другие пустотники, которых мы освободим? Некоторые посчитают это открытым приглашением к сексу.

– А если они будут из тёмных эпох, когда женщине полагалось заткнуться, убирать, готовить и рожать? – хмыкнула Миа и с интересом посмотрела в глаза Лёхе. – Что тогда?

– Тогда им придётся приложить усилия и пересмотреть свои взгляды на мир, – твёрдо ответил тот. – Но и тебе стоит сделать шаг навстречу, учитывать чужой менталитет. Тут не космический корабль, места хватает и чтобы переодеваться отдельно, и мыться. Понимаю, что ты привыкла к другому, но нам всем придётся немного измениться, чтобы уживаться друг с другом. Если завтра к нам попадёт римский патриций, привыкший есть лёжа, а в процессе трапезы блевать излишками пищи, мы попросим его соблюдать общие нормы поведения за столом.

От его слов Миа скривилась и недовольно проворчала:

– Спасибо, конечно, за сравнение вида моего обнажённого тела и блюющего примитива, но мысль я уловила.

– Я не это имел ввиду! – запротестовал было Лёха, но девушка уже направилась к воде.

– Купальника у меня нет! – бросила она через плечо. – Сегодня же попрошу соорудить что-то подходящее. Только не от плеча до колена!

– Тут тебе виднее, – с чувством глубокого облегчения ответил Стриж, шагая следом.

Подобные разговоры временами казались ему посложней битвы с демонами.

Купаться в одежде Миа, конечно же, не стала, но всё же отплыла в сторонку, подальше от Гюнтера. Тому, впрочем, было чем заняться. Перед громадным кошаком стояла непростая задача – вымыться с помощью лап, не обладающих гибкостью человеческих рук.