Кто и зачем оставил этот «клад» в подвале, Влад тогда не знал. Уже позже он поймет, что нож и кости использовали для той самой порчи, о которой ходили слухи среди соседей. Но важнее этой находки было понимание того, что голос в его голове, – не фантазия. Кто-то или что-то действительно общается с ним таким необычным способом. К дару гадания на картах теперь добавился еще и этот голос. Но если голос в голове был реален, то, значит, и тот, кто приходил к нему во снах, тоже реален. И бледное лицо покойницы в том злосчастном зеркале.

Осознание этого еще больше взволновало парня. Ему срочно нужен был кто-то, кто поможет разобраться во всем этом. Кто-то знающий. Ясно было, что родные и близкие не способны были помочь ему в этом. Тогда нужно искать помощи там, где знают толк в решении таких неординарных проблем, – в церкви. Влад знал об одной такой церкви на окраине городка. Туда его еще маленьким водила прабабушка.

Здание церкви построили в середине XIX века на старом дворянском кладбище. Место здесь было мрачное, окруженное с одной стороны болотами, а с другой – песчаником. До революции 1917 года здесь отпевали и хоронили местную знать, военных, священников и купцов. Когда же большевики развернули борьбу за искоренение любых упоминаний о старых порядках, семейные склепы разграбили, а надгробиями выложили дороги.

С этой церковью связана одна интересная легенда. Когда комсомольцы ее грабили, среди них был один, который выделялся особым рвением. Ярый безбожник, он сорвал со стены большую старинную икону, вынес ее во двор перед храмом и бросил на землю. На глазах перепуганных прихожан парень стал топтать ногами святой лик. Поговаривали, что вскоре после такого комсомольца парализовало. Те самые ноги, которыми он топтался по иконе, отказали. Врачи не могли ему ничем помочь.

Комсомолец хотел было покончить с собой, но неудачно. После этого он сильно уверовал в Бога и открыл в себе дар лечить людей. Его бывшие товарищи прознали об этом и то ли расстреляли его, то ли сослали в Сибирь. Саму церковь переделали в кинотеатр, где после войны крутили фильмы, пока в 1990-х не возобновили служения. От старинного кладбища не осталось и следа. Именно здесь Влад решил искать защиты. Еще с детских лет он помнил пьянящий запах ладана и царивший внутри храма полумрак. Деревянный пол, печальные образа святых, монотонный речитатив священника – все это успокаивало его. Возвращало в то время, когда он, держась за теплую руку прабабушки, с замиранием сердца слушал пение священника.

В первый раз после долгого отсутствия Влад пришел в эту церковь сразу же после истории с подвалом. Внутри здания все было так же, как и много лет назад. Только священник сильно поседел, и людей на службе было значительно меньше. Поначалу парень приходил только для того, чтобы молча отстоять утреннюю службу. Но по мере того, как нарастало давление на него невидимой ему силы, Влад все усерднее пытался спрятаться за Богом. Он часами простаивал на коленях перед иконами святых, без устали вымаливая себе защиту. Он заучил наизусть молитвослов, начал поститься, регулярно исповедовался и причащался. Такое рвение юноши умиляло старушек и заслужило даже похвалу священника, но в этих стенах Влад искал совсем не то.

Ему нужна была защита, он умолял святых о поддержке в этой неравной борьбе против невидимого противника, осаждающего его разум и душу каждую ночь. Влад дошел до того, что собственную комнату превратил в подобие церкви. Стены были увешаны иконами, в подсвечниках постоянно горело несколько свечей. От святой воды полы не успевали высыхать. Под подушкой всегда лежала «Библия». Все время, что он находился в этой комнате, он не переставал молиться. Его жизнь превратилась в чередование церковных служб, непродолжительного сна и молитвы возле собственной кровати. Но ничего не помогало. Кошмары не отступали, голос в голове становился все сильнее.

У великого польского художника-мистика Здзислава Бексиньского есть одна странная картина. На ней изображена маленькая фигурка человека, пробирающегося с факелом в руке сквозь желто-красную дымку. Его лица не видно, но прямая осанка и высоко поднятая рука указывают на то, что человек этот уверен в выбранном пути. Под его ногами стелется туман, по бокам нависают черные стены горного ущелья. Но он, устремив свой взор вперед, не в силах рассмотреть ужас, нависший над его головою. То, что кажется ему всего лишь подножием каменной скалы, – на самом деле подолы плащей огромных костлявых стражников. Эти гиганты выстроились в ряды друг напротив друга и замерли в ожидании ошибки путника. Стоит ему поднять свой взор вверх, и сама смерть наложит свои каменные руки на его хрупкую фигуру. Пустые глазницы стражников уставлены на ничего не подозревающего человека. Крайний из них уже возвел свои руки в молитве, словно бы вымаливая душу несчастного, которому осталось жить до того самого момента, как он приблизится к выходу из ущелья. Однако человек ничего этого не видит. Напротив, он уже заметил впереди просвет, указывающий на выход и обещающий такой долгожданный отдых его измученному телу. Ужас, запечатленный в этой картине, виден не сразу. Только представив себя на месте путника, беспечного, уверенного в своих силах и потому обреченного на неминуемую гибель, можно рассмотреть этот спрятанный за желто-красной дымкой животный страх.

Неназванное. Здзислав Бексиньский, 1972 г.

Эта картина не о смелости и не о божьей помощи. Она об обреченности человека, спустившегося в своих поисках в самое логово смерти. Человек этот совсем один, окруженный мертвыми. И пускай он не видит перед собою никакой опасности, сама смерть смотрит на него свысока и ждет удобного момента для нападения.

Влад был тем путником на картине, оказавшимся в окружении невидимого зла и смерти. Вера в Бога была последней защитой, его факелом, который освещал надеждой дорогу через это ужасное ущелье. Но время шло, огонь тускнел, а мгла на пути только сгущалась. На его молитвы ответа не было. Он, двенадцатилетний подросток, переживший насилие в семье, прошедший через оскорбления и унижения на улице, оказался один на один со страхом, которому не было объяснения. Ему никто не мог помочь. Куда бы он ни пошел, где бы ни пытался спрятаться, везде его преследовал страшный голос. В церкви, на улице, за партой, на кровати, спрятавшись под одеялом, он натыкался на непреодолимое ощущение того, что рядом с ним кто-то или что-то страшное. Страх забрал у него сон, аппетит, ощущение реальности всего происходящего. Влад запутался, но сил на то, чтобы бороться, больше не было. Пытка не могла продолжаться вечно, а, значит, кто-то или что-то должно было поставить точку во всем этом безумии. И, чтобы больше не терпеть и не питать себя бесплодной надеждой, он просто решил потушить свой факел.

Это был обычный летний день. Идеальный для того, чтобы провести его где-то на пляже. Лежа на горячем песке, медленно потягивать холодный напиток и умиленно смотреть на то, какую бурю эмоций порождает в измученных солнцем людях прохладная речная вода. Именно в такой чудесный день все и произошло. Влад проснулся, как обычно. Ничего не предвещало того судьбоносного поворота в его жизни, который вот-вот должен был произойти. Не выспавшись от очередного кошмара, он без настроения спустился на первый этаж, на кухню. В это время внизу уже кипели страсти. Родители завели привычный скандал, до хрипоты что-то выясняя. Казалось, парня никто не замечал. Он отрешенно прошел к холодильнику, взял воды и уже был готов уйти прочь, как вдруг попал под руку отца. Тот набросился и начал избивать подростка. Владу кое-как удалось вырваться, добежать до своей комнаты и запереться.

Он просидел так несколько часов, пока ругань внизу не утихла. После открыл дверь и медленно спустился вниз. На кухне никого не было. Влад зашел в ванную комнату, искупался и почистил зубы. Внешне все выглядело так, как если бы ничего страшного с ним не произошло. После он опять поднялся в свою комнату, где из шкафа достал чистую рубашку, новые шорты и старый кожаный отцовский ремень. Переодевшись, спустился вниз и вышел во двор.