Оказавшись за дверью столовой, я направился к лифту. На душе скребли кошки. Невнятное чувство беспокойства и предчувствие надвигающейся беды не отпускало. Стряхнув с себя наваждение и постаравшись думать о чем-то хорошем, я зашёл в кабину. Уже было собирался нажать кнопку, ведущую на жилой этаж, когда услышал хриплый голос.

– Придержите лифт!

По коридору застучали каблучки и, спустя пару секунд, в лифт заскочила неприметная женщина лет сорока.

– Ой, спасибо вам большое, мне на жилой этаж! – отдуваясь от спешного бега по коридору, произнесла она.

Женщина поправляла одежду и выглядела, словно растрёпанная ворона.

Стараясь не таращиться на необычную женщину в медицинском халате, я нажал кнопку жилого этажа.

Двери закрылись, и я невольно поморщился. Что за гадкие духи у этой бабы? Красная Москва? Дрянь какая! Воняет какой-то тухлятиной. Как будто я снова на болоте. Да и женщина выглядит как-то помято. Хотя, судя по белому халату, это кто-то из научной братии. А там подобных чудаков хватает.

Лифт дернулся и остановился.

– Гадство, – буркнул я. – Похоже, застряли, – сказал я, нажимая кнопку повторно.

– Ой, как не вовремя, – всплеснула руками врач.

– Извините, как вас по отчеству? – спросил я, когда понял, что лифт застрял намертво.

– Эмма Петровна, старший научный сотрудник лаборатории номер шесть, – представилась женщина, протягивая мне тонкую руку, покрытую слоем какой-то зелёной слизи. – Ой, извините, испачкалась в лаборатории, – сказала женщина, правильно истрактовавшая возникшую заминку.

– Ничего, бывает, – сказал я и дежурного улыбнулся.

Если в ближайшие пять минут лифт не поедет, то я сдохну от этой вони. Спешно вытирая руку платком, Эмма Петровна поправила огромные уродливые очки и свою прическу.

Лифт качнуло, и он плавно поехал. «Пронесло», – подумал я. Звонок возвестил, что мы прибыли на этаж. Двери открылись, и я инстинктивно пригнулся. Вой сирены и резкий треск автоматных очередей заставили меня вжаться в стену лифта. Рядом завопила испуганная женщина. Я схватил ее за руку и затащил обратно в кабину. Несколько пуль с визгом отрекошетили от двери. Мигали красные лампы тревожного освещения. Помещение заволокло дымом. Истошно вопила тревожная сирена. Я судорожно нажимал кнопку лифта, но та не хотела реагировать.

– Мля! – выругался я, сдергивая с шеи пропуск и прикладывая его к панели.

Двери начали медленно закрываться.

– Быстрее! – взмолился я.

В дыму пожара, бушующего на этаже, я заметил бегущую к нам тень. Бум! Крупная туша неизвестного монстра больше всего напоминающая исполинского вепря, ударила в полуприкрытые створки. Нечисть взревела и попыталась достать нас огромной лапой с десятком кривых когтей.

– Аааа!!! – вопила рядом испуганная Эмма Петровна.

– Есть!

Лифт натужно заскрежетал, унося нас вниз. В лицо ударил фонтан крови. Откуда-то сверху донёсся визг покалеченной нечисти. «Так тебе!», – злорадно подумал я, протирая глаза. Оторванная конечность твари судорожно дергалась на полу кабины.

Так, стоп. Эмма Петровна. Что с ней? Я обернулся к женщине, которая все это время пряталась за моей спиной. «Что за?..», -успел подумать я, когда в лицо ударило облако зеленоватого дыма.

– Поспи, мой сладкий, – успел я услышать насмешливый голос женщины, которая склонилась надо мной. – Не трепыхайся, – произнесла она, стискивая мое горло.

Я слабо отбивался. Проклятый газ! Она меня явно чем-то отравила.

Моих сил хватило на несколько ударов. Лицо Эммы Петровны деформировалось, словно уродливая резиновая маска.

В ушах застучало от прилива крови. В глазах потемнело. Я закашлялся от недостатка кислорода. По ушам резанул чей-то истошный визг.

– Ай! Бля, суки! – заорал я.

Звон металла и влажный хруст.

– Минус один, – флегматично заметил допрашивающий меня человек с погонами капитана.

Мой вопль был прерван самым бесцеремонным образом. Один из мучителей обдал меня холодной водой. Когда экзекуция закончилась, я злобно зыркнул в сторону следака, за что тут же словил зуботычину.

– Кто ещё состоит в вашей группе? – повторил свой вопрос дознаватель.

Я завыл от отчаяния, но, все же, снова повторил свою версию.

– Упорствуешь, значит, – понимающе кивнул толстяк. – Ну, ничего, мы это поправим, – злорадно пообещал капитан и поправил очки, сползшие ему на нос.

Промокнув выступивший на лбу пот белоснежным платочком, толстяк окинул меня взглядом своих водянистых бесцветных глаз. Выждав пару секунд и гаденько улыбнувшись, мужчина поудобнее устроился в глубоком кресле. Кивнув одному из своих подручных, который направился к столу с инструментами, он прошипел, обращаясь ко мне.

– Сейчас, ублюдок, ты нам все расскажешь. А если, что мы перейдем ко второй руке, – сделав очередную паузу и насладившись произведенным эффектом, капитан продолжил, – А если и тогда ты не сознаешься, мы займёмся твоими ногами. В твоих же интересах сознаться.

– Я ничего не делал! Жирный ты ублюдок! – заорал я.

– Отрежьте ему ещё один палец, – сказал толстяк, трясущимися руками вытирая пот на своем жирном мясистом лице.

Я дернулся в кресле, заметив, как один из громил снова взялся за зубило и молоток. Кривая усмешка тронула лицо моего мучителя.

– Нет! Нет! – заорал я, но второй бугай тут же заткнул кляпом рот.

Верзила с зубилом и молотком примерился к моей руке.

Дверь шлюза зашипела, и в комнате появилось новое действующее лицо.

– Капитан Кривошеев, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – спокойным голосом спросила Шестая, внимательно осматривая помещение.

– Производим дознание, – слегка дрогнувшим голосом произнес капитан.

– Вот как! – девушка удивлённо хмыкнула.

Капитан был явно смущён, но, все же, взял себя в руки. Похоже, он действует исключительно по своей инициативе.

– Этот человек сознался в том, что осуществил диверсию в лаборатории…, – начал было он. – Мы нашли его в лифте. Он был в сознании, и рядом с ним лежала кожа одной из работниц лаборатории. Этот урод помог сбежать одной из тварей и из-за него погибли люди.

– Вы уверены в своих словах? – ледяным тоном уточнила Шестая. – Если бы вам рубили пальцы, вы бы тоже признались в чем угодно, – усмехнулась девушка.

– Я…, – начал было закипать капитан.

– Это приказ Наставника, – прервала его девушка, кидая на стол небольшой лист бумаги. – Если желаете, то можете ознакомиться.

Капитан явно был испуган, и дрожащими руками взял документ и пробежался по нему глазами.

– Я не…, – начал было он.

Девушка хмыкнула и пояснила.

– Кривошеев, вы и ваши дуболомы переходите в оперативный отдел. Там сейчас нехватка сотрудников, – произнесла Шестая, весело улыбаясь.

– Но ведь так нельзя, – начал было капитан, но тут же осекся, заметив серьезный взгляд девушки.

– Вам не давали слово, капитан! Вы забыли, кто я? Встать, когда с тобой разговаривает старший по званию! – рявкнула Шестая.

В помещении стало жарко от исходившей от девушки ауры. Капитан поднялся из за стола, но дрожащие ноги отказывались ему подчиняться.

Ослабив галстук на своей короткой толстой шее, капитан едва устоял.

– Только не говорите, что вам дурно, – рассмеялась шестая.

Девушка подошла к следователю и резким движением сорвала с него погоны.

– Вас переведут в самый отдаленный филиал департамента. Будь моя воля, я бы вас всех прихлопнула прямо здесь. Вы даже не удосужились посмотреть записи с камер наблюдения. Ограничились лишь данными системы контролирующей выходы из центра! – рявкнула она. – Вопиющий непрофессионализм!

Лицо Кривошеева стало пунцовым. Он хватал ртом воздух, словно рыба оказавшаяся на берегу. Я скосил глаза и увидел, как один из подручных капитана взял со стола тяжёлый гаечный ключ и заходит за спину рыжей. Девушка резко развернулась и, ухватив здоровяка, зашвырнула его в дальний угол комнаты. Отряхнув руки от воображаемой пыли, девушка подошла к сжавшемуся в кресле капитану и, склонившись над ним, прошипела: