И это было здорово!
Беспрепятственно пройдя через академические ворота, которые были зачарованы пропускать лишь адептов и преподавателей академии, сначала я занесла старые вещи в комнату, затем сходила до столовой, где сытно покрепилась стандартным (и по сравнению с кафе – не особо вкусным) ужином в компании всего десятка таких же студентов, как и я, не поехавших домой на лето. Кто-то досдавал заваленные экзамены, кто-то задержался на отработку, а кто-то и вовсе был сиротой и ехать ему было попросту некуда. Например, как однокурснику Харви. Невзрачному прыщавому пареньку, которого Эмилия, конечно, знала, но особо не общалась.
Вот и сейчас я лишь мимолетно кивнула парню и заняла другой столик, сев лицом к окну, чтобы снова полюбоваться бескрайним синим небом, которого на изнанке просто не было. Как же удивителен и ярок этот мир! Просто невероятно!
Положительные эмоции были для меня новы, но очень приятны, так что даже еда не казалась сильно посредственной, а благодаря новым лицам в памяти мелькали новые подробности в том числе об академии и даже самой Эмилии. Всего в академии было четыре факультета: стихийный, целительский, факультеты некромантов и артефакторов. Стихийный делился ещё на две ветви: бытовиков и боевиков, причем Эмилия обучалась на первом, а её обидчики на втором, но половина лекций шла общим потоком и виделись они часто. Обучение длилось пять лет и оставался лишь последний год, который, я уверена, отучусь с блеском. Почему нет? Я ничуть не глупее оригинала и, даже будучи её зеркальной копией, сохранила все до единого умения и величину дара. Надо будет только за лето попрактиковаться в некоторых вещах и может даже подзаработать…Мне понравилось тратить!
Мысли плавно переключились на дела насущные и я вспомнила, что изредка Эмилия брала частные заказы на поиск пропавших вещей, ещё на втором курсе выучив зубодробительную формулу заклинания, найденную в одной древней книжонке, которое далось ей только потому, что девчонка оказалась амбидекстером, способным плести сложнокомпонентные магические формулы одновременно обеими руками. И так в этом поднаторела, что не реже раза в месяц даже в учебные дни заглядывала в центральный сыскной участок, где её уже давно привечали, как свою. Почему нет? Ведь не будет же уважаемый лейтенант тратить время на поиск второй кружевной перчатки не менее уважаемой леди Блинсент, а вот адептка-недоучка – очень даже. И не уважить леди нельзя, ибо зять её – министр, амуж и вовсе мэр. И таких леди в городе хватало, как хватало и головной боли от этих леди для лейтенанта. Зато у лейтенанта была она, умница Эмилия! За перчатки, естественно, перепадали гроши, а то и вовсе сухое «спасибо, милочка», но иногда бывало что-то и посерьезнее: полноценный серебряный за найденный любимый зонт, дорогую резную трость, памятную шаль, потерянную в парке собачку Сиси и всё в таком духе. Куда серьезнее денег была нарабатываемая репутация лучшей ищейки района и Эмилия ею очень дорожила. Самым памятным был случай по поиску ребенка, потерявшегося на прогулке, но там адептка была на подхвате у детектива Форестли, всё же дело посерьезнее, чем перчатка. Впрочем, и тут получилось проявить себя с наилучшей стороны: именно её поисковик указал точное место, хотя и пришлось пользоваться заемной силой лейтенанта, потому что своего резерва на поиск по всему городу девушке элементарно не хватило.
Хм, а он был вкусным… даже жаль, что уже в годах и счастливо женат. Можно было бы с ним замутить!
Даже хихикнула этим нелепым мыслям, зачем-то пришедшим в мою златокудрую голову, но в то же время развила её дальше. А нужны ли мне отношения с мужчиной, как таковые? И я сейчас не про секс и иные слюнявые лобызания, которые из-за изнасилования отзывались в душе не трепетом, описываемымв любовных романах, а тлетворной горечью, а про ухаживания и подарки. Подарки – это приятно! Был у Эмми в детстве мальчик, с которым она дружила, и он частенько дарил ей или цветочки с родительской клумбы, или печеньки всё с той же родительской кухни. Сколько им было? Лет по пять, не больше. Потом мальчик куда-то переехал, сама Эмилия повзрослела, пробудился дар и позже девушке было уже не до дружбы с мальчиками и отношений в принципе. Пусть и небольшой, но стабильный дар она развивала с упорством настоящего маньяка, порой не замечая того, что творилось вокруг неё.
Ай, не буду о плохом.
Буду о хорошем!
Помечтав ещё немного о будущем, в котором мне жилось просто замечательно, я не забыла отнести грязную посуду в нужное окошко и не отказала себе в удовольствии прогуляться по парку академии. Οн был не очень большим и граничил с полигоном для боевиков, но на этих весьма уютных метрах росли и ясени, и клены, и даже дуб-исполин, который моментально заворожил меня своей монументальностью и крупной природной искрой. Хм, а ведь стихийники при необходимости могут подпитываться силами и у природы…
Немного поковырявшись в памяти и вспомнив, как это делается, я бесстрашно приблизилась к дереву, обняла широкий ствол руками и прислонилась щекой к шершавой коре. Прикрыв глаза, пустила внутрь дерева крошечный импульс-просьбу и в следующий миг уже счастливо щурилась от весьма ощутимого отклика. Не сравнить с мощью человеческой искры, но тоже очень приятное ощущение живительной прохлады. Всё равно что попить освежающего ягодного морса в солнечный день! Не сытно, но приятно.
Помня, что природа весьма трепетно относится к подобной подпитке и способна запоминать тех, кто и как этим пользуется, под конец я послала дереву ещё один импульс, на этот раз благодарный. С меня не убудет, а ему приятно. Я бы не назвала его полноценно разумным, но то,что оно имеет базовые инстинкты и память, понимала. Понимала и то, что жизнь мне предстоит длинная, разнообразная и стоит заранее заручиться поддержкой и положительным отношением тех, кто может мне в этом помочь.
Уходить за грань ближайшую сотню лет я не планирую!
Пообщавшись с дубом и ощущая небывалый душевный подъем, остаток вечера я посвятила изучению конспектов, корректировке почерка (Эмми была амбидекстером, но моя зеркальность вносила в элементарный быт определенные коррективы) и строительству гениальных планов на самое ближайшее будущее. Завтра с самого утра, пожалуй, отправлюсь в участок, вдруг найдется для меня какая-нибудь денежная подработка. Сидеть в офисе круглые сутки точно не для меня и после выпуска я ни за что не пойду на государственную службу, да и в контору по оказанию бытовых услуг не особо тянет, а вот устроиться в какое-нибудь сыскное агентство будет интересным вариантом. Я люблю прятаться, но ещё больше я люблю искать! Так почему бы и не совместить приятное с полезным? Полезным в том плане, что это может приносить серьезный доход! Если верить памяти Эмилии, в городе с населением в почти пятьсот тысяч жителей есть аж три таких агентства. Открывать своё сразу после выпуска – гиблая затея. У меня нет ни громкого имени, ни наработанной клиентуры, да и пол подкачал (мужчинам в этом плане доверяют почему-то больше, чем женщинам), но никто не помешает мне устроиться сначала кем-то вроде помощника на полставки и вникнуть в это дело изнутри. А не понравится – займусь чем-нибудь другим. Мне всего двадцать один! Весь мир у моих ног!
И чего я точно делать не буду, так это возвращаться к родителям Эмилии. Зачем? Οни могут заметить то, чего не следует, да и в принципе нечего мне там делать. Зажиточные, но всё же фермеры, живущие в селе Малиновки, что в двух днях конного пути на юг, родители ждали свою доченьку домой с дипломом только затем, чтобы выдать её поудачнее замуж за сына мясника или кузнеца. Мол, деды их тут жили и прадеды, и внукам тоже тут жить. И жена-бытовичка – это престижно. Почти как бабушка-знахарка, ага. Фи! Ещё я всяким мясникам и кузнецам их носки не стирала! Магией, ага! Сами пусть справляются. К тому же у меня есть ещё братья и сестры, вот пусть они и отдуваются.
А я буду жить для себя. Ради себя. И во имя себя!
- Ш-ш-ш… - заворочалась у ног Тьма, блеснув в мою сторону недовольным желтым глазом, и я усмехнулась этой ворчунье. Ну и ради тебя, подружка. Только не шипи.
