Идея была хороша и давала нам достаточно времени на то, чтобы найти хоть что-то. Осталось только дождаться.

За три дня до отъезда Вирджина у нас с ним состоялся примечательный разговор. Вечером он пришел ко мне, когда все улеглись спать. Мы долго целовались, а потом просто болтали, лежа в обнимку.

- Вирджин, ты собираешься сказать дяде о нас? - Я спросила это легко, как бы между прочим, но из-под ресниц внимательно следила за его реакцией. Она мне не понравилась: безмятежная улыбка буквально стекла с лица любимого, но он быстро взял себя в руки.

- Мне бы не хотелось с этим торопиться, малыш. - негромко, но твердо произнес он. - Твой дядя может не обрадоваться, когда поймет, что его любимая племянница уже выросла и у нее есть парень.

- Но что в этом такого? Я уже совершеннолетняя и могу решать с кем мне быть и что делать. - всё-таки я надеялась на другие слова.

- Тише, тише, Эва. Мы ему все расскажем. - Он успокаивающе погладил меня по спине. - Позволь я сам это сделаю, когда будет подходящий момент. Хорошо?

- Хорошо. - угрюмо ответила, но мне не дали дальше предаваться унынию, потому что очередной его головокружительный поцелуй начисто выбил из головы все мысли.

- Завтра утром я возьму у тебя кровь для анализа. - перед уходом сообщил Вир.

- Зачем?

- Мне же надо периодически проверять твое состояние, чтобы знать - лекарство помогает как прежде или надо увеличить дозировку. - Я смотрела в его глаза, и внутри снова зашевелились сомнения. Знает или нет? Причастен или невиновен?

- Малыш? - удивился Вир - Что-то случилось? - и столько искренней заботы, столько нежности в голосе, что при иных обстоятельствах я бы ему все рассказала. Но... но как раз сегодня утром Эмелина сказала, что согласно заключению ее приятеля моя кровь очистилась, и теперь все показатели пришли в норму. Да я и сама с каждым днем ощущала, как становлюсь сильнее. Мои ноги окрепли, и можно было спокойно ходить без чьей-либо помощи. Не было усталости и головокружений.

- Просто не люблю иголки. - отшутилась я и сама потянулась к его губам.

Через три дня он уехал. Так же утром Лина, сделав вид, что поставила мне укол, увезла дядю к родителям. С завтрашнего дня должна была выйти новая медсестра, и я просто сходила с ума от ужаса - ведь снова начать принимать лекарство я теперь не соглашусь ни за что. Поговорить с дядей и рассказать ему всю правду? А что если... нет, пока не найду доказательств я отказываюсь верить в причастность Ионтера.

Белла, убедившись, что охранник занят на заднем дворе, дала мне знак и я, одевшись в свободные брюки и водолазку, пошла с ней исследовать жилище. Решили начать с кабинета доктора. Несмотря на то, что кабинет и смежная с ним комната были заперты, Белла с жестом фокусника извлекла запасные ключи. На мое недоумение она лишь усмехнулась. Первым делом, что бросилось в глаза - так это спартанский вид помещения. Никаких личных безделушек, книг, записных книжек. Такое чувство, что здесь никто и не живет. Няня взялась осматривать вещи в шкафу. Я села за компьютер, но толком ничего не добилась - он был заблокирован, и требовалось ввести пароль. Тогда принялась оглядывать стол, но и там ничего интересного не нашлось. Значит, всё-таки все данные в компьютере. Белле тоже не повезло.

Вдруг мне на глаза попалась мусорная корзина. Особо ни на что не надеясь, я заглянула в нее. На самом дне обнаружился смятый листок - фотография. На ней был изображен Вир и молодая девушка. Вирджин был в летних цветастых шортах и простой спортивной майке. На незнакомке был легкий сарафан и в волосы подколот цветок. Очевидно, что фото сделано где-то на пляже, потому что на заднем плане виднелся океан. Фотография мне не понравилась, особенно то, как собственнически мужчина обнимал за талию красотку. Белла подошла ко мне в тот момент, когда я перевернула фото. На обратной стороне была сделана надпись аккуратным почерком: “любимому”. Рука дрогнула, и снимок упал с тихим шелестом на пол.

- Вот же ... - витиевато выругалась моя сообщница. Я от неожиданности икнула - никогда не думала, что прилично воспитанная няня так умеет выражаться. Та нисколько не устыдившись, стала меня уговаривать не делать поспешных выводов. - Ты, девонька, не думай раньше времени, видишь же - фото выбросили. Может и не значит оно ничего. Может, это давно было.

- Да, наверно ты права. - мне не хотелось развивать тему - Потом об этом подумаю. Пойдем.

Я вернула фото в корзину, еще раз посмотрев на него. Что-то внутри меня говорило, что оно свежее. Память услужливо подкинула воспоминание, что несколько месяцев назад Вир уезжал на неделю, как он тогда сказал - на симпозиум, а вернулся загорелым и веселым. В груди снова кольнуло. Может, они уже тогда расстались, хотя выглядят довольно счастливыми. Вот теперь не понятно - куда же он на самом деле уехал в этот раз. Не к ней ли?

Дверь со щелчком закрылась, отрезая меня и Беллу от личной жизни моего возлюбленного. Моего ли? Хотелось немедленно взять телефон и набрать номер Вирджина и просто убедиться, что он не с ней, а думает обо мне и скучает. Кое-как я заставила себя идти дальше.

Следующим делом оглядели комнату и кабинет дяди. Но сколько бы ни искали, так ничего и не нашли. Потом обыскали оставшиеся комнаты, и само собой, ничего примечательного там не было. Разочарованию не было предела. Только зря время потратили. С другой стороны, отсутствие улик могло означать, что Ионтер и Вирджин не имеют никакого отношения к этому делу, а так же, как и я, стали жертвами чужого злого умысла. Я устала и хотела лечь. Всё-таки мой организм был еще слаб.

Решили прекратить поиски и пойти попить чаю, но перед этим я попросила ключ у Беллы и еще раз зашла в комнату к Виру. Меня туда как магнитом тянуло. Белла с пониманием отнеслась к моей просьбе и не пошла следом. Я же прикрыла дверь и, пройдя по помещению, села на кровать. Взгляд то и дело падал на злополучную корзину. В конце концов, я сдалась и достала фото. Это было сродни мазохизму - смотреть на любимого с другой женщиной. Когда это надоело, я, скомкав фото, бросила его в корзинку. Промахнулась. Бумажный комок резво ускакал под стол. Зарычав с досады, встала на коленки и полезла под стол. Уже дотянувшись до него, я заметила нечто странное. В том месте, где под столом заканчивался ковер, в самом углу, был странный бугорок. Забыв про фото, запустила пальцы под ковер и нащупала небольшой ключик на брелке. Судя по размеру, он был от сейфа. Кровь забурлила, и во мне проснулся азарт. Это был ключ не от банковской ячейки, а именно от сейфа. Похожий был у дяди. Значит, мне надо найти спрятанное от чужих глаз.

Я позвала Беллу, и мы заново начали осмотр комнаты. На этот раз оглядывали стены, простукивали полы, делали все то, что обычно делают в книгах сыщики. И мы нашли: сейф был спрятан в стену за навесным зеркалом в ванной комнате. Я дрожащими руками вставила ключ в замочек и открыла дверцу. Внутри лежала папка бежевого цвета, довольно толстая. Аккуратно извлекла ее и прочитала: «Эвирея Лост».

В папке была собрана моя медицинская карта. Все анализы, обследования, история болезней, начиная с рождения. Мы с Беллой закрыли сейф, вернув на место зеркало, и пошли в мою комнату изучать документы.

Даже не имея медицинского образования, я смогла понять, что все, что говорила Эмелина, оказалось правдой. Меня травили. Намеренно. Долго. Здесь были расписаны дозировки препарата, все мои реакции и полные описания приступов. Мне казалось, что я сплю и вижу кошмар, но факт был на лицо: доктор Вирджин точно знал что делает, более того он скрупулёзно записывал свои ожидания в отношении моего состояния. «Головная боль, судороги, потеря сознания, панические атаки...» - все то, через что мне пришлось пройти.

Час спустя, находясь в странном душевном оцепенении, закончила читать те страшные опыты, которым меня подвергли. Но самым ужасным была последняя запись, сделанная всего сутки назад: "увеличить дозу препарата".