В назначенное время встреча состоялась. Сергей Сергеевич, посмотрев на невзрачного средних лет гражданина с малозапоминающимися чертами лица, с обильной сединой в волосах, сразу перешел к делу, объявив:

– Вашу просьбу никак нельзя исполнить, потому что без предварительной оплаты, для исключения разного рода неприятных моментов, никогда никаких работ наша организация не выполняет и не собирается выполнять. Найдите деньги – никаких вопросов не возникнет.

– Уважаемый Сергей Сергеевич, – тут же отозвался посетитель, – заверяю вас, что ваша фирма не только не пострадает, но и получит дополнительные, сверх договора, средства в размере, скажем, пятидесяти процентов, но только после начала работы моей… структуры. Я приступаю к очень важной работе и, надо отметить, очень дорогой, работе, в которой нуждаются все живые люди вне зависимости от своего положения в иерархии этого мира. Я выбрал вашу фирму из-за очень хорошей репутации, помогите мне, пожалуйста, вы никогда об этом не пожалеете.

– Знаете, мне на ум пришло очень важное занятие, в котором нуждаются все живые люди. Это работа сантехнической службы, но, насколько я понимаю, вы имеете в виду не это?

– Нет, нет, – заявил посетитель и, понизив голос, произнес, – это исцеление всех возможных недугов, нарушений здоровья, травм и прочих неприятных вещей, ухудшающих качество жизни.

Ожидая на такое заявление положительной реакции, невыразительный человек промахнулся; Сергей Сергеевич, в силу семейной проблемы, прошел и ведущие клиники многих стран мира, и академиков, и экстрасенсов, и называемых в народе колдунами – и во всех разочаровался: ему помочь не обещал никто, причем, ни за какие деньги. Поэтому слова просителя вызвали некоторый гнев у Сергея Сергеевича, и он приготовился достойно и резко ответить этому шарлатану (сомнений, что это шарлатан, у директора не было), но не успел. Дверь кабинет распахнулась, в него влетела девчушка лет пяти, пробежавшая мимо стоящего посетителя и сразу взгромоздившаяся на колени Сергея Сергеевича, при этом она бойко затараторила:

– Папа, ты обещал быстро, мы тебя ждали, ждали, а тебя нету и нету.

–Санюшка, я уже почти освободился. Дашь мне одну малюсенькую минуточку?

– Только самую малюлюсенькую, – улыбнулась девочка, а посетитель мгновенно уловил и великую любовь большого человека (Сергея Сергеевича) к маленькому существу, сидящему на его коленях, и всепоглощающую заботу отца о своей дочурке, и неизбывную, постоянную печаль по поводу ее настоящего состояния.

Дело было в том, что если левая сторона лица ребенка была чистой и розовой, как и полагается детям, то правая была обезображена огромным родимым пятном, захватившим всю кожу на лице, ухе, сползавшей грубой накидкой на шею и плечо девочки.

Посетитель мгновенно среагировал на увиденное и быстро сказал:

– Я могу продемонстрировать свои умения на вашем ребенке, убрав это… А вы поможете мне не влезать в ненужные долги…

И снова Сергей Сергеевич не успел ответить, в раскрывшуюся дверь вошла высокая молодая дама, а девчушка-Санюшка, соскочив с коленей отца, бросилась ей навстречу и быстро заговорила:

– Мама-мама-мама, папа сказал, что выйдет через малюсенькую минуточку, вот такую,– она показала маме кончик мизинца.

Мать улыбнулась дочке, а директор, встав с кресла, произнес:

– Лиза, подождите еще чуть-чуть, я скоро.

Его теперь мягкий голос резко разнился с тем, которым он говорил с просителем, женщина еще раз улыбнулась и вместе с дочерью вышла из кабинета.

Едва за ними закрылась дверь, лицо директора окаменело, и он, постепенно повышая громкость, начал говорить:

– Это не ваше дело, гражданин хороший. Вы кто? Похоже, никто. Этому пятну ничто не может помочь в современном мире, тем более шарлатан…

– Я не шарла…, – заикнулся было проситель, но директор не слушал его.

– … который никому не известен. Я прошел академиков, лучшие клиники, предлагал огромные деньги, никто в современном мире не дает никаких гарантий, – и, видя, что посетитель пытается что-то сказать, громогласно завершил, – убирайтесь отсюда и никогда не показывайтесь в моей фирме, иначе я найду способ упечь вас в психушку, хотя бы на время судебного разбирательства. Я все сказал. Вон!

– Зачем вы так, – негромко и печально произнес незнакомец и, резко развернувшись, покинул кабинет разгневанного директора.

Инна Владимировна плохо спала в эту ночь: перед ее глазами стояло какое-то размытое лицо негодяя-просителя, которому она прочила то все кары небесные за пережитое и животный ужас за своего Ромку, то, напротив, желала всяких благ, потому что он пугал в основном-то ее, а мальчику, принципиально, не причинил никакого вреда: он ничего не помнил, никаких последствий лихорадки не наблюдалось, он с аппетитом съел ужин, был весел и, по обыкновению, весьма говорлив. Под утро она забылась коротким, но весьма кошмарным сном. Ей снилось, что она летит голой с распущенными волосами, сидя на метле, через какой-то клубящийся черный туман, а за ней гонится дракон с невыразительным лицом, похожим на лицо просителя-негодяя, и периодически изрыгает языки пламени. Они обжигают кожу на спине Инны, она сморщивается, грубеет, но к следующему изрыганию полностью восстанавливает свою эластичную структуру. Внезапно один из языков пламени охватил все ее тело, она потеряла скорость, перевернулась вниз головой и начала с ускорением падать в некое черно-малиновое бездонье. Пробуждение стало избавлением. Тяжело дыша, покрытая каплями пота, с ощущением сердцебиения, Инна села в кровати, рядом сладко посапывал, ничего не подозревавший и полностью забывший вчерашний день, Олег. На часах было пять часов утра. Инна решила пройти на кухню и порадовать своих ненаглядных вкусным завтраком. Она накинула халат и тихонько проскользнула на кухню, села на табурет. И тут все силы, которые держали ее в напряжении последние часы, внезапно исчезли, и Инна горько навзрыд заплакала. Слезы унесли напряжение и разбитость, приступ рыданий быстро прекратился, и Инна стала самой собой, почти такой же, как и всегда. Приготовив завтрак, она привела себя в должный вид, оставила записку своим мужчинам и вышла из дома. В половине восьмого утра она уже была в своем кабинете и, прежде всего, занялась оформлением разрешения для просителя-посетителя. В девять утра тот появился в кабинете; Инна Владимировна, сгорая от нетерпения закончить эпопею с клиентом, машинально поздоровалась и протянула ему оформленную бумагу. Проситель, заметив состояние начальницы отдела, поблагодарил ее и вышел в приемную. Инна, стоя за столом, хотела было спросить его о чем-то важном, но, оглядевшись по сторонам, просто села в рабочее кресло. Как только посетитель шагнул за порог, она напрочь забыла все перипетии вчерашнего дня, свои волнения и переживания, и самого просителя, и переданную ему бумагу. Словно и не было этого ничего.

А виновник всех событий в жизни семьи Инны Владимировны вышел из административного здания.

Проблема ремонта арендованного помещения не разрешилась в спокойной и адекватной форме, надо было искать кредит. Куда податься? На соседней улице проситель встречал здание какого-то «Банковского заведения» и решил попытать счастья в этом месте.

Попасть к начальнику, который, в конечном итоге, и решал все вопросы с кредитованием в «Банковском заведении», оказалось очень просто, что не могло не насторожить даже такого несведущего человека, как проситель. Однако, доброжелательное, почти родственное (в хорошем понимании этого слова) отношение сотрудников, открытое, приветливое лицо начальника и его крепкое рукопожатие сделали свое дело – клиент поверил в удачу. Но, когда речь пошла о кредите, ощущение, что «это я удачно зашел», начало блекнуть, потому что банки и ростовщики не верят словам, они требуют нечто весьма материальное, ибо это вещественное, при определенных обстоятельствах, можно изъять в свою пользу. Проще говоря, нужно было реальное подтверждение платежеспособности клиента, ибо в бездонную бочку кидать денежные бумажки никто не собирался. У просителя не было никаких вещественных доказательств того, что кредит будет когда-либо выплачен. Клиент имел только паспорт и собственное тело, которое и заложить было невозможно.