Демьян уже успел узнать подробности. Германцы не ждали, что мы ударим такими силами и до последнего надеялись на помощь собственной кавалерии. Полковник фон Люпин был убит в схватке, и самый главный пленник нам не достался. По возвращении войска что-то не давало мне покоя, несмотря на радость офицеров и нижних чинов сводного кавалерийского корпуса. Лишь одна мысль крутилась в голове. Двадцатого августа будет важное сражение.

– Какая сегодня дата, Демьян?

– С утра шестое августа было, – беспечно ответил мой денщик. – Пойду я, Дмитрий Павлович, достойный ночлег вам искать, пока господа офицеры все не заняли.

Разница с современным календарем в тринадцать дней. Значит сегодня девятнадцатое по новому стилю. Не специалист по Первой Мировой Войне, поэтому больше интересовался современными конфликтами. В начале войны крупные сражения на Северо-Западном фронте шли чуть ли не каждую неделю.

Значит немцы не так просто встали на пути конного корпуса, и завтра будет еще одно сражение, где-то поблизости с нами. Гумбиннен еще раз вспыхнуло в голове, и от полного расклада сражения я едва не упал на землю. Новая способность моего мозга или души иногда подкидывала очень интересные вещи.

– А вот и вы! Благодаря вам, Дмитрий Павлович, у нас сегодня безоговорочная победа. Я обязательно укажу вас в докладе в качестве главного виновника победы, – беззаботно улыбался хан Нахичеванский.

На ловца и зверь бежит.

– Завтра будет сражение, Гусейн Хан. Насколько я понимаю, вы об этом в курсе.

Чувствую запах интриги или до сих пор подавлен потерями.

– Войскам требуется отдых. Нам надо встать на дневку, – отвернулся командующий корпусом.

– Мы не мобилизованные пехотинцы, чтобы охранять поселок. Мобильность позволит кавалерийскому корпусу ударить по неприятелю, когда он меньше всего это ожидает. Отдыхая сейчас, мы отдаем карты в руки противника.

– Дмитрий Павлович, вы забываетесь! – не выдержал хан Нахичеванский, перейдя на крик.

– Это война! Здесь нет места эмоциональным качелям и нерешительности полководца. Первый бой еще ничего не значит в масштабах войны, но сейчас время играет не на нас.

Сила убеждения, которой наделил меня неизвестный благодетель, не похожа на гипноз. Скорее она помогала повысить уровень доверия ко мне и подтолкнуть к определенному выбору. Если бы я был обычным солдатом, которого недавно мобилизовали, то никакая сила убеждения не помогла бы спасти меня от гауптвахты.

– Я буду ждать от генерала Ренненкампфа дальнейших указаний. Приятного вам отдыха, ваше императорское высочество, – козырнул хан Нахичеванский и развернулся в сторону штаба.

Конница ждет указаний, когда сейчас самое время заняться уничтожением живой силы, логистики и складов противника. Пока еще не наступила позиционная окопная война у кавалерии есть шанс показать себя. Конечно, переход с армии мирного времени на военное всегда идет с большой кровью. Схожие проблемы сейчас не только у русской армии, но от этого не легче. Ладно, я сделал все, что мог.

В предоставленном мне доме хозяева не обиделись на нежданного постояльца, а наоборот рады были принимать у себя столь знатную особу или, возможно, все дело в том, что деньги творят чудеса. Мне было без разницы. Один день, слившийся из двух эпох, для меня слишком затянулся, поэтому я смог забыться сном, едва коснувшись головой подушки.

Выспаться не удалось. Казалось, только положил голову на подушку, как меня уже трясут за плечо, а рука непроизвольно ищет пистолет рядом с собой.

– Ваше императорское высочество, командующий корпусом хан Нахичеванский прямо у нашего дома вас ждет. Один, – отскочил от меня Демьян, увидев направленный на него ствол маузера.

– Скажи генералу сейчас выйду.

Что ему от меня надо? Неужели бессонница мучает… Сполоснув лицо, я немного пришел в себя и быстро одевшись вышел в ночную прохладу. Чистое звездное небо и летний ветерок окончательно отогнали сон, и я увидел хана Нахичеванского, расхаживающего у дома, закинув руки за спину. Нервничает.

– Дмитрий Павлович, простите за поздний визит, но мне надо с вами поговорить, – собравшись с мыслями генерал продолжил. – До Гумбиннена примерно сорок верст. Корпус за день столько проходит, если щадить лошадей и людей. Думаете я не хочу ворваться в пехотный строй и рубить шашкой врага?

Заложенные последним разговором закладки сработали, посеяв сомнения и неуверенность в собственных действиях. Хотя неуверенности у генерала Нахичеванского с избытком. В военное время командование корпусом для него непосильная ноша.

– К началу сражения мы точно не успеем, если будем, как вы говорите щадить лошадей. С другой стороны, уставшие после ночного марша войска плохая подмога в бою. Как вы считаете сколько примерно по времени будет идти сражение между равными по численности армиями?

– Если командующие не ставят перед собой задачу стоять на смерть. Не более половины суток. И надо понимать, что после такого боя солдаты будут падать от усталости и напряжения, – задумчиво ответил командующий корпусом.

Помню со своим взводом сутки отбивались от непрерывных атак вражеских штурмовых отрядов, так что человек может все, если есть необходимая мотивация.

– У генерала Ренненкампфа в подчинении лучшие войска империи с опытом Русско-Японской войны. Третий корпус и вовсе его родное детище, в которое он вкладывал самого себя.

– Вы правы, но к чему клоните?

– Исход боя предрешен. Вот только для преследования отступающего противника у командующего первой армией может не быть под рукой свободного подразделения.

– Вы предлагаете повторить…

– Да. Нам не обязательно участвовать в самом сражении. Насколько я помню в задачу корпуса входило прикрытие правого фланга армии. Раз вы не справились с разведкой и ударами по тылам, то надо хотя бы не дать врагу использовать его преимущество.

Хан Нахичеванский не обращал никакого внимания на мои неприятные замечания.

– Знаете, ваше предложение выглядит очень по-гвардейски. Мы можем потерять весь корпус, если допустим ошибку, а лишь только я один отвечаю за вверенных мне императором людей и не могу допустить разгрома гвардии.

– Вы не хуже меня знаете известную пословицу: «или грудь в крестах или голова в кустах». Силу способную нанести нам сокрушительное поражение можно встретить ближе к позициям первой армии. Отправить на разведку конные отряды давно назревшее решение, которое позволит избежать ловушки на нашем пути.

Нерешительность хана Нахичеванского перешла все границы. Излишняя осторожность и медлительность с ежедневным длительным отдыхом войск, как в мирное время. Уже то что я смог его уговорить догнать отступающие войска и не дал немцам закрепиться за рекой Инстер большое достижение.

Удержать плацдарм в Восточной Пруссии с таким подходом нет никакой возможности. Германцы кинут еще больше своих войск с Западного фронта или попросят австрияков помочь. Немцы, конечно, умылись кровью, но шансы сохранить больше своих солдат и уничтожить чужих очень даже неплохие. И в этом русской армии, как раз может помочь конный корпус хана Нахичеванского.

Замерев на месте, командующий корпусом посмотрел в небо и достав четки начал читать молитву. Не православную. Я терпеливо ждал, не вмешиваясь и уважая чужое право на разговор с богом.

– Спасибо, ваше императорское высочество, – чуть склонил голову генерал. – Я готов рискнуть своей репутацией и карьерой ради победы! Ложитесь спать, побудка будет очень ранней.

После разговора со мной командующий корпусом почти побежал, но через пару шагов остановился и пошел привычной походкой. Правильно, а то бегущий генерал сильнее наступление врага напугает собственных солдат.

Демьян разбудил рано, как только начало светать. В этот раз денщик был осторожнее и не подходил слишком близко. Быстро учится. Позавтракав, чем были богаты хозяева, я вышел из дома и направился к месту общего построения.