«БМВ» миновал указатель, который гласил:

Мониторинговый центр сейсмологии и геофизики

ЮФО г. Южноморск

Через несколько минут адвокат въехал в небольшой дворик, окруженный цветущими магнолиями. На парковке стояла всего лишь одна машина отечественной марки «Лада-Калина». Проходя мимо, Артем заметил сидящего в салоне немолодого бородатого мужчину, который тщетно пытался завести автомобиль. Скользнув равнодушным взглядом по Артему, он скривил губы, вновь и вновь проворачивая ключ зажигания, но все было без толку.

Подойдя к железной двери с облупившейся краской, Павлов нажал на звонок видеодомофона. Некоторое время ничего не происходило, и Артем уже намеревался позвонить по телефону, указанному на информационной табличке центра, как из динамика раздался женский голос:

– Вы к кому?

– Я адвокат Павлов, у меня назначена встреча с вашим руководством, – ответил Артем.

– Ничего не выйдет. Руководство уволилось, – донеслось в ответ.

– Как так? И давно?

– Час назад.

– Может, есть кто-то из заместителей? Или специалистов?

– Зам в отпуске, – ответила женщина. – Попробуйте прийти на следующей неделе.

Разговор оборвался, и Павлов с интересом поглядел на серые от пыли окна центра.

Нда.

– Вы к кому, позвольте спросить? – неожиданно спросил незнакомый голос, и адвокат оглянулся.

Бородач вышел из «Лады», с любопытством глядя на Артема.

– Это вы вчера звонили? – спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул жилистую руку:

– Тюрин Юрий Николаевич, профессор. А также директор всего этого сумасшедшего дома. Точнее, бывший директор, – поправился он. – С завтрашнего дня я безработный.

– Артемий Павлов, – ответил адвокат, пожимая протянутую руку. – Да, это я звонил.

– Надо же… Когда мне лаборантка сказала, я еще подумал, что это какая-то шутка. Чтобы к нам сам Павлов пожаловал?!

– Почему бы и нет, – улыбнулся Артем. – Мы можем где-нибудь поговорить? Ведь, как я понял, пока что директором этого заведения являетесь вы?

Помедлив, Тюрин кивнул.

– Хорошо, пойдемте в кабинет, – вздохнул он. – Тем более машина все равно не заводится.

С этими словами Юрий Николаевич достал связку ключей, прислонив «таблетку» к магнитному кружку на двери. Коротко пикнул замок, и Тюрин сделал приглашающий жест:

– Прошу.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, они прошествовали к самому дальнему кабинету.

– Кофе не предлагаю, есть только чай, – сообщил Тюрин, но Павлов вежливо отказался.

– Как я понимаю, вы насчет землетрясения? – спросил директор.

– Совершенно верно. Хотелось бы получить пару ответов от профессионала.

Явно польщенный, Юрий Николаевич пригладил бороду.

– К сожалению, к нашей помощи либо обращаются слишком поздно, либо игнорируют вовсе.

– Я узнал о существовании вашего ведомства только вчера утром.

Тюрин уселся в потертое кресло, включив компьютер.

– Общество чрезвычайно мало знает о землетрясениях, – произнес он, пока Артем разглядывал громадную карту на стене. – А ведь это очень важное явление, отражающее процесс геологического преобразования планеты! По сути, это дыхание нашей Земли! Но что мы знаем о недрах и процессах, происходящих внутри?! Почти ничего! Самая глубокая скважина, которую бурили почти четверть века, находится на Кольском полуострове, и ее глубина составляет двенадцать километров! На первый взгляд, это много, но что это на фоне общего размера Земли? Примерно 0,2 процента! Этого явно недостаточно, чтобы понять механизм физических процессов в глубинах Земли!

Тюрин перевел дух, взглянув на Артема. Адвокат сидел на стуле, с внимательным видом слушая профессора.

– Вы думаете, что я заговариваюсь, но это не так, – промолвил Юрий Николаевич. – Для того, чтобы ответить на ваши вопросы, суть которых я уже знаю заранее, следует немного вернуться к матчасти. Вроде небольшой лекции.

– Я никуда не тороплюсь, Юрий Николаевич, – сказал Павлов, и черты лица директора разгладились.

– Вот и отлично. Это избавит нас от лишнего перескакивания с темы на тему, у вас в голове должна быть ясная картина происходящего. Итак, даже школьник знает, что землетрясение – это сдвиг или колебание земной коры, которое происходит вследствие высвобождения скопившейся внутри энергии. Грубо говоря – земная кора разбита на гигантские плиты. Можно провести аналогию с треснувшей скорлупой на сваренном яйце. Только литосферные плиты, как вы понимаете, намного больше. При этом они не жестко закреплены, а постоянно двигаются одна относительно другой. К слову, эти движения могут быть как в горизонтальном, так и в вертикальном направлении. Это возможно благодаря тому, что блоки земной коры расположены в астеносфере – это плазмоподобный слой магмы. Скорость движения – порядка десяти метров в год.

– Теперь понятно, почему в Японии так часто происходят землетрясения, – кивнул Павлов. – Географически эта страна находится на стыках литосферных плит.

– Вы совершенно правы, – обрадовался Тюрин, видя, что адвокат не является дилетантом в рассматриваемом вопросе. – Именно так! И от подобного смещения, которое очень часто происходит под водой, и возникают цунами. Но мы отвлеклись. Итак, особенно сильные сотрясения земной коры происходят во время горизонтальных движений – встречных и разрывных. Из этого следует, что потенциальные места землетрясения будут происходить на стыках литосферных плит. Место, где происходит смещение, называется очагом землетрясения. Его еще называют гипоцентром. Чем он ближе к земле, тем, как вы понимаете, сильнее землетрясение. Представьте себе камень, брошенный в воду. Там, где он упал, самые сильные колебания воды. Потом расходятся волны, и чем дальше, тем меньше степень воздействия. Соответственно, эпицентром называют точку, где сильнее всего действуют сейсмические волны. Для измерения колебаний, создаваемых столкновениями подземных плит, был изобретен сейсмограф. Этот прибор ведет непрерывную запись всех колебаний земной коры на специальной ленте – сейсмограмме, которую нужно еще расшифровать.

– Как измеряется сила землетрясения? – задал вопрос Артем. – Некоторые источники сообщают о баллах, другие – о магнитуде…

– Существуют две величины, которые характеризуют силу подземных толчков. Это магнитуда и интенсивность. В нашей стране используется 12-балльная шкала. Вот мы и постепенно приблизились к тому, что произошло два дня назад. По нашим данным, сила землетрясения в Южноморске варьировалась от 6 до 7 баллов. Сейсмограмма еще обрабатывается, но предварительные выводы можно сделать уже сейчас.

– У вас есть информация, на каких участках подземные толчки были наиболее сильными и, наоборот, где они почти не ощущались?

– Разумеется. Одну минуту…

Тюрин щелкнул «мышью», затем развернул монитор экраном к Павлову.

– Перед вами карта города. Желтые пятна указывают на то, что воздействие было слабым. Красные – сильным. Багровый цвет указывает на места, где землетрясение проявило себя наиболее интенсивно. Видите? Сильнее всего тряхануло в районе Красной Поляны, там даже камнепад был. Средние толчки наблюдались у моря, там пару гостиниц слегка потрепало, вроде без жертв. Странный парадокс – разрушенные дома находились в зоне наименьшего воздействия.

Он ткнул пальцем на желтые круги, но Артем и сам все уже понял. Некоторое время он молча изучал карту с мерцающими пятнами, потом спросил:

– Вы можете распечатать мне это?

– О чем разговор.

– По-вашему, есть ли опасение, что землетрясение повторится? – полюбопытствовал Павлов.

– Исходя из обработанной информации, в ближайшее время вероятность афтершока крайне мала.

– Афтершок? – переспросил адвокат.

– Именно. Так называются повторные толчки, которые, как показывает практика, гораздо меньше первоначальных. С другой стороны, они могут длиться годами.

Заскрипел допотопный принтер, выплевывая наружу отпечатанную карту.

– Мне как-то доводилось читать об одном любопытном приборе для измерения подземных толчков, который был сделан в IХ веке, – сказал Павлов. – Если я не ошибаюсь, он до сих пор находится в Армении. Он представляет из себя нечто похожее на языческий столб.