Вроде бы, наступило время бояться. Однако страха почему-то не было.

Давным-давно в начале сентября далекого тысяча девятьсот шестьдесят девятого наша рота второкурсников будущих офицеров командиров взводов разведки была выведена на плац для построения. Стоим, значит, повзводно в две шеренги и недоумеваем, с чего бы все это? Неужто кто-то успел провиниться в самом начале учебного года, и начальство сейчас начнет карательные мероприятия. Такое уже не раз бывало. Народ неугомонный, кто в самоволке на патруль нарвется, кто из увольнения под изрядным хмельком вернется или опоздает на пару часов без уважительной на то причины. Нарушителей особо сильно не наказывали, ну пожурят отцы-командиры, ну отсидишь на гауптвахте положенный по уставу срок, во внеурочные наряды походишь, потом свои же товарищи пропесочат на комсомольском собрании несильно с оглядкой, ибо все под богом ходим. За первый курс лишь двое из нашей роты были отчислены за драку, еще двенадцать человек не выдержали суровых казарменных условий и добровольно покинули стены учебного заведения.

Неожиданно на плац вышел сам начальник училища в звании генерал-майора. Народ здорово поднапрягся, не каждый день столь высокое начальство снисходит до общения с курсантами. Значит, случилось нечто из ряда вон.

На фоне массивной генеральской фигуры и полдюжины преподавателей мы не сразу обратили внимание на невысокого сухощавого мужчину с явно выраженными азиатскими чертами лица.

Генерал поздоровался с нами. Мы в свою очередь дружно грянули: «Здравия желаем, товарищ генерал-майор!». После уставных экивоков начальник училища не стал тянуть быка за хвост. Обратив наше внимание на азиата, он обрисовал ситуацию кратко по-военному:

– Это наш китайский товарищ Лю. Временно зачислен в штат преподавательского состава училища. Сейчас мастер обойдет строй и отберет некоторое количество курсантов, которых будет обучать особым приемам рукопашного боя, ну и еще кое-чему. Тем из вас, кому повезет пройти предварительный отбор, поступают на полгода в полное его распоряжение. Однако! – генерал повысил голос, чтобы дошло до самого распоследнего разгильдяя, – от сдачи экзаменов и курсовых работ это вас ни в коем разе не освобождает. Заниматься с мастером Лю будете в свободное, а также личное время. Еще товарищ Лю считает, что восемь часов сна для советского курсанта избыточная роскошь, вполне хватит и шести. – Вообще-то сокращение сна на целых два часа – явное нарушение устава. Однако никто из нас даже шепотом не выразил своего несогласия, ибо на все наши вопли у армейского начальства есть одна непрошибаемая отмазка из тех же уставов: «Военнослужащий обязан стойко переносить тяготы и лишения военной службы, выполнять приказы командиров и начальников…».

Отделившись от толпы высшего командования училища, китаец начал обходить стройные ряды вытянувшихся в струнку курсантов. На лицах большинства парней читалось полное нежелание принимать участие в сомнительных экспериментах премудрого начальства. Однако азиата это не особо волновало, подойдя к очередному достойному кандидату, он указывал на него пальцем и командовал:

– Кулсант, выйти из стлоя, на пять шагов!

В какой-то момент этот палец указал и на меня. Деваться некуда, хочется оно тебе или не хочется. Мне так же, как и многим однокашникам обременять себя дополнительными нагрузками не очень-то и хотелось. Однако, царящий в училище соревновательный дух не позволил как-нибудь выразить свое недовольство. Шлепнул по плечу впереди стоящего и, дождавшись, когда тот освободит место для прохода, покинул строй, чеканя шаг.

Таких «счастливчиков» в нашей группе оказалось двадцать три человека. Сразу же после процедуры отбора достойных, нас построили в три шеренги. Генерал прошелся мимо строя, потряс могучим волосатым кулаком и произнес напутственное:

– Не подведите, парни.

После этого товарищ Лю повел отобранную группу в наш ротный спортивный городок. Лишь теперь я получил возможность хорошенько рассмотреть своего будущего мучителя. Невысокий мужчина, ростиком не дотягивающим до ста шестидесяти. Лицо в морщинах будто вяленый чернослив, однозначно указывало на его нехилый возраст. Впоследствии, когда мне впервые довелось посмотреть фильм «Звездные войны», я с удивлением обнаружил явное сходство между мастером Лю и учителем Йода, ну если опустить некоторые моменты, как то: избыточную ушастость и цвет кожи.

В течение нескольких часов инструктор беспощадно гонял отобранных курсантов на всех без исключения спортивных снарядах, при этом делал для себя определенные выводы. После того, как мы загнанные будто лошади выстроились перед ним в шеренгу, он прошелся мимо строя и хлопая по плечу то одного, то другого говорил дико коверкая слова:

– Не подходишь, свободный, идти облатно казалма. – Таковых оказалось шесть человек.

Остальных также потом распустил, велев собраться после обеда в одном из учебных классов.

С тех пор начались наши адовы муки. Мало того, что основные занятия необходимо посещать, еще часов пять в сутки обязательной потогонки с мастером Лю, который лишь поначалу утруждал себя общением с нами на ломанном русском. Впрочем, мы и сами не заметили как начали понимать китайскую речь и не только понимать, вполне сносно общаться на путунхуа – стандартном варианте китайского языка. Этому узкоглазому товарищу цены бы не было в каком-нибудь инязе. Хотя, его методики вряд ли прокатят в гражданском вузе, поскольку, упал, приступил к отжиманиям, одновременно пялься в книгу, учи нужный иероглиф и повторяй за добрым дядюшкой Лю, как именно он произносится, допустимы исключительно в казарменных условиях.

А еще у нашего инструктора было множество различных плакатов, по которым мы старательно изучали анатомию человека на китайском. Сами понимаете, лингвистические и анатомические экзерсисы перемежались с активными физическими упражнениями. Не забывал китаец и о совершенно странных и непонятных для нас медитативных практиках – сидишь как дурак в крайне неудобной позе с завязанными черной материей глазами, пялишься непонятно куда, силясь рассмотреть потоки энергии цы. Если честно, эту самую тянь ци (небесную цы) никому из нас так и не удалось увидеть. Лишь один раз мне показалось, что во мраке что-то промелькнуло, как будто серебристая искорка. Сам я этот факт был готов объяснить разыгравшимся воображением – мало ли чего не привидится, когда замученный организм настоятельно требует отдыха, а спать категорически запрещено и чревато ударом по телу крепким бамбуковым шестом. Мастер Лю, каким-то звериным чутьем угадывал момент, когда тот или иной его подопечный пытался провалиться в сон, наказание следовало незамедлительно. Ясен пень, помогало – сон как рукой снимало.

Во время полевых занятий учитель объяснял нам методики маскировки на различных типах местности, а также приемам выживания в самых трудных условиях. Кстати, благодаря именно этим занятиям мне удалось выжить в афганском плену. Нет, крыс мы не ели, а вот сырой бараниной мастер угощал нас неоднократно, а еще твердющие зерна заставлял жевать при этом приговаривал, мол, в жизни пригодится.

Короче, поиздевался китаец тогда над нами изрядно. Это тогда нам казалось, что издевался. Потом я был ему весьма и весьма благодарен за науку. Можно сказать, лишь благодаря усвоенным приемам и выжил.

Не каждому дано было выдержать темп, взятый преподавателем. Через три месяца нас осталось восемь человек. Этим составом и добрели до финиша. По словам мастера, отличный результат и цифра очень и очень ему нравилась. Насчет метафизической китайской «восьмерки» – это я после узнал, когда в начале девяностых посетил Поднебесную в составе переговорной делегации, занимавшейся разрешением спорных приграничных вопросов.

Для чего было необходимо сидеть с закрытыми глазами и пялиться в темноту мастер объяснил нам лишь за два месяца до окончания курса. В один морозный январский день он построил нашу группу перед турниками и взгромоздил на специальный столик обычный дубовый бочонок литров на двадцать пять, в которых квасят капусту, солят грибы, огурцы и прочую подобную снедь. Для чистоты эксперимента товарищ Лю послал пару курсантов за водой. После того, как емкость была заполнена доверху, он подошел к бочонку и прям на наших глазах несколько раз легко проткнул указательным пальцем деревянную стенку. Как результат из отверстий хлынули струйки воды.