– Родственник вашего кузена – Виктор Андреевич уже запустил процедуру…

– Он?! – Алесса отшатнулась от имени, словно кот от пса. – Он был здесь?! Впрочем, – её секундная паника внезапно оборвалась, – решение ведь пока не вынесено, верно? Оно может быть и отрицательным. Ну, подумайте сами: что юной девушке делать в обществе мужчины? Я буду более полезна племяннице. Есть вещи, которые женщины могут рассказать друг другу только с глазу на глаз.

– Конечно, всё что вы говорите – правда, – решительность директора понемногу склонялась под натиском доводов.

– Подождите! Мне надо кое-что сказать… – выпалила я, перетягивая внимание директора на свою сторону, как Алесса неожиданно выдала:

– Какая всё-таки умница! – неуместным восклицанием заткнув моё намерение за пояс. – Выгляни в окно, – её неожиданно сильные руки направили меня в обозначенном направлении. – Видишь чёрную машину? Её полирует мой личный водитель. Члены нашей семьи по-разному состоятельны. Мои возможности значительно выше чьих-либо. Возможности эти позволят тебе стать кем пожелаешь.

Очень щедро…

– Кровь – не водица! У последнего поколения нашей семьи туго с детьми. Твой отец оставил нам невиданное богатство – тебя… – отрадные слова, произнесённые неприятным голосом. Мне словно стекло запихивали в уши.

Я мотнула головой и одновременно с речами, ладони Алессы тут же покинули мои плечи.

– Спасибо за то, что приехала, тётя… Нужно всё обдумать.

Алесса поджала губы:

– Время уходит, дорогая. Вечером я уеду.

Новость сотрясла школу до фундамента. На меня пялились, рассуждая вслух, что во мне такого особенного? Кроме копны льняных волос, да россыпи веснушек, в принципе, ничего и нет.

– Наверное, ты попала в шоу,– эта идея показалась окружающим наиболее правдоподобной. – За жениха уже не интересно грызться, интереснее драться за опекунов.

В какой-то момент я допустила идею про шоу к сердцу и поняла, что, в принципе, ничего не изменилось: мне по-прежнему хотелось сбежать от прошлого, пускай даже при посредничестве актёров.

– Кого выберешь? – девочек разбирало от любопытства. Большая часть класса приставала с расспросами, тогда как меньшее число учениц исследовали помещения на наличие скрытых камер. Особенно тщательно проверяли ванную и туалет.

– Не знаю. Может это сон?

Несколько человек услужливо ущипнуло меня.

– Сума сошла?! Ты видела машину тётки? А одежду? Такие шмотки обычно в витринах выставляют, – девочки определённо сделали свой выбор, с чем их можно было поздравить.

– Так странно… – учителю на уроке литературы было не до произведений классиков. – Сразу двое родственников появились из ниоткуда, оба настойчивые, принципиальные…

Игорь приехал после обеда, хотя сегодня его не ждали:

– Я так и не связался с Синди, а некая Алесса уже тут как тут!

Наконец, директор вспомнила о занимаемой должности и принялась наводить порядок среди расшатавшегося коллектива. Всякие посторонние темы на уроках строго пресекались, меня намеренно отсаживали на задние парты (за что я была благодарна), дабы убрать из зоны видимости взбудораженных однокашниц. И пока директор держала совет в кабинете вместе с завучем и психологом, ученицам организовали внеочередной субботник пятничным днём, лишь бы занять делом.

Я почти закончила побелку бордюра, как вдруг нечто тёплое опустилось мне на спину.

– Ай! – брызги с кисточки окропили лицо.

– И незачем так пугаться, – завуч принялась оттирать мел с моих щёк, судя по ощущениям – только размазывала. – Я пришла позвать тебя…

– В кабинет директора?

Хоть она и не ответила на словах, но нынче все дороги вели в мой персональный Рим.

Раньше комната казалась просторной, сейчас выяснилось, что квадратура довольно скудная для шестерых людей. Мне отвели место между директором и завучем, Виктор и Алесса сидели друг напротив друга, Игорь предпочёл стоять у окна.

– Прежде всего, я хочу извиниться, – Алесса сменила шарфик и костюм, и по-прежнему вызывала восхищение чувством стиля, – за слова о времени. Конечно же, я никуда не уеду, и подожду племянницу сколько потребуется.

Виктор в неизменной тройке: рубашка, джинсы, кроссовки, никак не отреагировал на эти слова. То есть, вообще не шелохнулся. Не человек – манекен.

– Мы рады это слышать, – поддержала директор. – В свою очередь, благодарю собравшихся за то, что приехали. Знаю, какая сейчас ситуация с пробками. Мы здесь ради будущего Виктории, и поскольку в телефонном разговоре оба родственника выказали твёрдое желание взять опекунство на себя, то я посчитала целесообразным устроить небольшой совет, чтобы решить вопрос миром. Иначе будет созвана специальная комиссия.

– Значит победа за мной, – Алесса вынула из сумочки изящную пудреницу и несколько секунд придирчиво изучала безупречный макияж. – Расходимся: мои жилищные условия лучше, а доход больше. У племянницы будет всё необходимое.

– Однако Виктор Андреевич женат, – многозначительно произнесла директор. – Семейный статус играет важную роль.

– Комиссия должна знать, что его супруга вся в разъездах. Девочка регулярно будет оставаться одна в обществе мужчины.

Все посмотрели на Виктора, но тот молчал. Меня испугала эта отрешённость, будто его устраивало, что сражение проигрывается.

– К тому же, для специальной комиссии будут не лишними сведения о его частых переездах, тогда как я веду оседлый образ жизни. Вы же видели чертежи особняка! Это прекрасное место в доступной близости от увеселений города. Молодой девушке обязательно там понравится.

– Виктор Андреевич? – завуч деликатно прокашлялась. К моему сожалению эффекта не последовало.

– Дорогая, – Алесса лучезарно улыбнулась мне через весь стол. – Для тебя это идеальный вариант.

– Вот именно, – когда все уже забыли про психолога, тот внезапно напомнил о себе. – В первую очередь следовало спросить Вику. Чего хочет она?

Вакуум вокруг меня заполнился настороженным ожиданием. Я сконцентрировала взгляд на складках воздушного шарфика Алессы, мне почудилось, будто удавка сдавливает горло.

– Я останусь с Виктором, – мышцы шеи тут же попустило от простой фразы.

– Но, дорогая! – Алесса была предельно изумлена. – Жизнь со мной открывает столько перспектив! Впрочем, решать всё равно комиссии…

– По имени, – Виктор вышел из режима отрешённости и с самым безмятежным видом посмотрел на оппонента. – Почему ты не зовёшь её по имени?

Вопрос был выужен будто кролик из цилиндра перед поражённой толпой и поставлен на всеобщее обозрение. Все обернулись к Алессе. Она заметно побледнела, излом губ растёкся по лицу плавящейся пластмассой.

– С вами всё в порядке?! – директор и завуч одновременно потянулась к графину с водой.

– Виктория, – горло Алессы исторгло из себя, не иначе, стекольное крошево.

– Виктория, – подтвердил Виктор и обернулся ко мне:

– Ты хочешь жить с тётей?

– Нет.

Ножки кресла проехались по линолеуму, оставив на нём вмятины, а на барабанных перепонках – царапины от визга. Алесса поднялась на негнущихся ногах – одетая в дорогой костюм дешёвая пластмассовая кукла. Не проронив ни слова, она вышла прочь, оставив после себя единый немой вопрос.

– Специальная комиссия всё ещё нужна? – Виктор подождал с ответом, а затем по очереди протянул каждому руку.

– Погодите-ка! – Игорь сумел оторвать мысли и взгляд от приоткрытой двери, за которой исчезла Алесса. – Что это было?!

Но продолжение его речи рухнуло под натиском распахнувшейся настежь двери. Ударной волной воздуха в кабинет ворвалась мощного телосложения женщина, одетая не по погоде в вязаный свитер и плотные джинсы.

– Фух! Ну и жарища! – женщина смахнула со взмокшего лба крупные капли и без приглашения плюхнулась в кресло, которое минуту назад занимала Алесса.

Стремительность посетительницы обескуражила присутствующих. На неё уставились во все глаза, как на грабителя без оружия.