⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Званка скакал не останавливаясь. Он знал, что поступает, как должно, выполняя наказ отца. Ведь и отец жил по законам деда Доброслава. А того наставляли предки. Так и держалась век от веку русская земля.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Встреча возле Доброго дуба
⠀⠀ ⠀⠀
Конь у Званки вконец притомился, охромел. Мальчик обнял его на прощание за крутую шею, пустил вольно на травяную поляну, а сам побрёл один-одинёшенек. Упорно держал путь к Киеву.
Он знал, что вблизи от Киева рос Добрый дуб. В его ствол были вбиты кабаньи челюсти, площадка у подножья выложена камнями. Отец рассказывал, что дуб этот — священный. Будто бы сам Перун — бог грома — летними ночами расчёсывал у заветного дуба зелёные ветви. Русские князья, когда отправлялись в поход, непременно останавливались возле Доброго дуба, воздавали ему честь. Князь Олег, варяг родом, перенял этот славянский обычай.
Здесь, у Доброго дуба, и встретил Званка княжескую дружину.
Варяг Бычья нога узнал мальчика, подвёл его к князю.
Званка видел Олега впервые. Князь сидел на коне. У него была толстая шея и могучие плечи. Щёки иссечены глубокими морщинами, а глаза обдавали холодом из-под насупленных бровей.
Рядом с Олегом ехал молодой безусый княжич Игорь в золочёном шлеме. Олег называл его племянником. Услышав про отвагу Добрилы-пахаря, Игорь велел Званке идти на княжеское подворье и снял с пальца тяжёлый перстень, чтобы мальчик показал его княгине Ольге — его жене. Княжич хотел было надеть перстень Званке на руку, да у того пальцы оказались тонки.
Дружина захохотала так громко, словно гром пророкотал. Игорь перегнулся с седла, продел перстень в волосяной шнурок и повесил Званке на шею.
— Ступай, отрок, — сказал он молодым баском. — Будешь отныне служить мне. А за отца твоего печенеги кровью заплатят!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
В Киеве
⠀⠀ ⠀⠀
Город стоял на днепровской круче, где его построил некогда стародавний князь Кий. Был Кий славен, могуч, имя его осталось у всех в памяти.
Званка долго не мог привыкнуть к многолюдству Киева, к его высоким хоромам; некоторые построены в три верха, крыши выложены красной медью. Дивился, что в городе есть городские хлебопёки и хозяйкам не надобно самим творить тесто. И кожевенное дело велось здесь на особых дворах, где шили не только сафьяновые сапожки, но и расхожие башмаки. Гончары, кузнецы, ткачи, оружейники, весовщики, которые определяют цену разрубленной монеты, кладя её части на чашечки складных весов, — кого здесь только не встретишь, чего не насмотришься!
Княжий дом был построен так просторно, что за длинные дубовые столы садилась сразу вся дружина — четыреста ратников! Стены в столовой палате крашены синим цветом, разрисованы деревьями и птицами, потолки расписаны под небесный свод. В особых дальних покоях — клетях на кованых сундуках висели массивные трубчатые замки. Такое Званка видел впервые! Ключи от замков хранились у самого князя. Княгиня Ольга, совсем ещё юная, егозливая, как девочка, сгорала от любопытства: вызнать бы, что там хранится?! Но спросить робела.
Когда Званка впервые предстал перед Ольгой, чтобы передать ей перстень, на коленях у княгини лежал невиданный им прежде пушистый зверёк, похожий на маленькую рысь. Только рысь дика и опасна, а зверёк тёрся о княгинины руки и мурлыкал. Кошки на Руси тогда ещё не водились, их привозили издалека, из-за моря; котёнок стоил дороже трёх скакунов!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сама молодая княгиня тоже показалась мальчику дивом дивным. На голове золотая шапочка — «соро́ка». Рукава у платья шёлковые, подол парчовый. Разве можно сравнить такую одежду с льняной рубахой, какую носила его мать?! Но, увидав вышивку на Красавином полотенце (Званка обёртывал его вместо пояса, чтобы никогда не расставаться с прощальным подарком), княгиня стала её разглядывать со вниманием.
— Радость взору, — вздохнула она. — Как жаль, что твою матерь убили печенеги! Она бы служила мне.
Слёзы сами собою хлынули из глаз Званки. Ещё никто не говорил ему, что родители его погибли. Всякий день ждал: Добрило объявится и заберёт его с собою из Киева.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Первое оружие
⠀⠀ ⠀⠀
Шли годы. Званка жил совсем другой жизнью, нежели в детстве, но всегда помнил родной дом на порубежье леса и степи. Сохранял эту память в сердце, как самое ценное.
Прежде чем Званка получил первое оружие — лёгкий топорик, его приставили к сокольникам. У князя на подворье был соколиный двор. Ловчие птицы ценились необычайно высоко. За кражу белого кречета полагался большой штраф: связка беличьих шкурок ценою в серебряную гривну да ещё три гривны в пользу князя.
Приручить вольную птицу было нелегко. А поймать и того трудней. Ловцы уходили за соколиными птенцами в долгие скитания на север: хищные птицы селятся далеко друг от друга. Сокола надо было выследить, подкрасться в его отсутствие к гнезду, схватить птенца. Да ещё довезти соколёнка живым до Киева!
Однажды на охоте князь Игорь, слезая с коня, дал подержать сокола со своей рукавицы Званке. Коготь птицы был острым, как наточенный меч! Незащищённая рука заливалась кровью, но Званка стоял неподвижно, не показывая боли.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Князь взглянул на него лишь мельком. Охота продолжалась. В широком синем небе чиркнула белая молния: это сокол взмыл вверх. А затем он поплыл, как белый парус, редко взмахивая крыльями. Высмотрев добычу, камнем упал на неё с небес.
Ловчие тотчас затрубили в рога: охота окончена!
Следующим утром князь Игорь велел выдать Званке полное снаряжение ратника. Только вместо тяжёлого меча Званка носил пока топорик.
Со временем Званка привык к обиходу княжьей дружины. Его уже не удивляли ни богатая одежда из цветных сукон, ни обильные яства на дубовых столах, когда слуги вереницей несли блюда с жареными лебедями, а туши вепрей волокли на толстых палках прямо от костров.
Старому князю Олегу не сиделось на месте, он водил дружину по ближним и дальним землям. А умер на севере, в Ладоге, от укуса змеи, которая выползла из конского черепа и ужалила его.
…Когда Званка, сын Добрилы-пахаря, подрос и получил меч и щит, в Киеве князем сидел уже Игорь.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Под парусом — в Царьград
⠀⠀ ⠀⠀
Торговля между разными странами была в те времена делом трудным и опасным. Тот, кто силён, старался вовсе не платить за товары, а отнимать их, забирать даром.
Через Киев шло несколько торговых путей. Не только с юга на север — Из греков в варяги, — но и на запад, по Дунаю, и на восток, к устью Камы. Но самой выгодной и удобной оставалась по-прежнему торговля с Царьградом, с Византией. Надо было только заставить греков уважать русских посланцев. Ведь купцы тогда считались и послами. Им полагались почести, охрана, бесплатное кормление. Через них владыки разных стран передавали друг другу грамоты и подарки.
